Они посидели в тишине, поедая мясо, которое оказалось жестким, несмотря на аппетитный вид.
– Ему бы повисеть несколько дней, – пробормотал Паракс, – это бык, убитый разбойниками.
После еды Конн умылся в ручье, текущем с гор. Вода оказалась холодной и прекрасно освежала. Оставив оружие в доме, юноша отправился к остаткам Длинного Зала. Почти вся крыша провалилась внутрь, но ливень спас западную стену. Таэ сидела у очага, в котором пылал огонь. Она завернулась в одеяло и смотрела в пламя.
Конн подошел к ней и сел напротив. Лицо ее было перепачкано пеплом и сажей, а на щеках виднелись дорожки слез.
– Прими мои соболезнования, Таэ. – Она кивнула, но ничего не сказала. Огонь начал гаснуть, и Конн подбросил дров.
– Ты уезжаешь завтра?
– Да. Должен сообщить о случившемся Длинному Князю. Он пошлет людей и древесину, чтобы помочь отстроить город.
– Счастливого пути.
– Я люблю тебя, Таэ, – неожиданно сказал Конн, сам удивляясь своим словам.
– Знаю, но сейчас не время говорить об этом.
– Ты хочешь побыть одна?
Она покачала головой и слабо улыбнулась.
– Я и так одна, есть ты здесь или нет. Мы все одиноки. Мы рождаемся и умираем в одиночестве. Иногда нас касается любовь, но мы все равно одиноки.
– В твоих словах есть правда, но не вся. – Он взял ее за руку и нежно сжал. – Я здесь, и ты не одна. – Обойдя очаг, он обнял ее за плечи, потом поцеловал в лоб и притянул к себе. – Ни одно живое существо не может избегнуть смерти. Мы все встретимся с ней в конце, и она следует за нами темной тенью. Да, одинокими мы приходим в мир, и уйдем из него в одиночестве, но все остальное время мы живем и познаем радость. Я одинок, и всегда был таким, но сейчас я с тобой.
Таэ промолчала, но крепче прижалась к нему, а он гладил ее по волосам. Так она и заснула у него на груди. Конн еще очень долго сидел неподвижно, пока не угас огонь. Тогда он осторожно положил ее на пол, сделал подушку из своего плаща и укрыл ее одеялом. Потом погасил огонь и вышел на улицу.
Там стоял Фиаллах с убийственно спокойным лицом.
Конн подошел к нему.
– Ты нашел его?
– Да, нашел. – Ответил Фиаллах. Вытащив намокший от крови кошель, он попытался вытряхнуть его содержимое на ладонь, но оно прилипло к коже. Тогда он сунул туда руку и вытащил глаза Фаэтона. Они уже начали ссыхаться. – Этот ублюдок отправился в вечность слепым.
– Он заслужил это.
Фиаллах убрал глаза обратно в кошель и вытер руки о штаны.
– Как там Таэ?
– Страдает.
– Она очень хорошая женщина, может быть, даже самая лучшая на свете, и заслуживает самого лучшего мужчину. Ты самый лучший?
– Кто знает? – ответил Конн.
– Давай выясним это, – сказал Фиаллах.
Глава 14
Фиаллах заглянул в лицо соперника и не увидел там страха, только удивление.
– Ты хочешь драться со мной? Сейчас? – спросил Коннавар.
– Если ты не боишься, – ответил гигант. С последнего дня Игр он мечтал загнать заносчивого юнца в землю. С тех пор все пошло наперекосяк. Таэ отвернулась от него, а теперь город, находившийся под его защитой, разграблен. Он не мог забыть той минуты, когда холодный голос сказал: «Если ты его ударишь, я тебя убью».
У него мороз пробежал по коже. Надо было развернуться и хорошенько избить наглеца, но он, застыв на месте, смотрел, как этот сопляк уводит Таэ.
Он понял, что теряет ее еще тогда, его посетило ужасное предчувствие. И скорбь не замедлила прийти. Любовь к Таэ была единственным островом в бурном море его жизни. Сначала он обожал ее еще ребенком, испытывая к ней почти отцовские чувства, учил ездить на лошади, стрелять из лука, даже сражаться мечом. Сильная девушка? Когда она повзрослела, его любовь к ней стала еще сильнее. Она продолжала охотиться с ним, и он думал, что ее чувства выросли вместе с ней. Однако со времени Игр все переменилось, их отношения стали сложными и противоречивыми. Он слышал, что Таэ все время расспрашивает людей про Коннавара – Мальчика, Который Сражался с Медведем, Человека, Убившего Короля. Коннавара-воина.
Коннавар… Коннавар… Коннавар…
Что же он такого сделал, чего Фиаллаху сроду не достичь?
Коннавар был далеко. Со временем она должна была забыть его. Но нет, Длинный Князь послал его в Семь Ив, и Фиаллах увидел, как радостно загорелись глаза Таэ. На самом деле именно тогда он осознал, что проиграл. В тридцать один год первый советник Лизоны был достаточно стар, чтобы быть отцом девушки, и похоже, она относится к нему именно как к отцу, защитнику, а не возлюбленному. Это было очень трудно принять. Боль терзала его сердце острыми клыками. И теперь именно Коннавар отправился в лес и спас Таэ
