чем она. Подойдя к девочке, он обнял ее и успокаивающе проговорил. – Ну, ну. Не бойся. Чудесный, яркий день… в здешних лесах не таится опасностей.
Страх начал исчезать, но она знала, что он по-прежнему стоит за плечом, выжидая. Ариан прижалась к мужчине, позволяя ему гладить ее по спине и волосам. Ей становилось все лучше и лучше. Потом его рука скользнула на ее ягодицы.
– Я помогу твоим страхам уйти. Принесу тебе радость, и солнце снова будет ярко светить. Верь мне. – Он поцеловал ее в щеку, потом приподнял ее лицо и склонился сам. Коснулся ее губ. Правая рука скользнула по бедрам и животу. Ариан вздрогнула. Незнакомец оказался прав. Страх исчез. И солнце снова светило ярко.
Ей больше всего запомнилось касание тел, человек над ней, его плоть, мокрая от пота, ее тело, полное жизни и отвечающее на каждое его движение. Никакого страха, никакой пугающей пустоты, никаких мыслей о могиле.
– Тебе хорошо со мной? – спросил он потом, когда они лежали рядом на траве.
– Да.
– Сколько тебе лет?
– Тринадцать, почти четырнадцать.
– Значит, ты не дочь земли?
– Нет. Мой отец – кузнец в Трех Ручьях.
– Ты славная девочка, – сказал он, натягивая штаны и рубаху. Сунув руку в кошелек, незнакомец достал серебряную монетку. – Пусть эта маленькая встреча останется нашим секретом. Тайным чудом радости.
Она молча кивнула, глядя, как он садится на лошадь и уезжает.
Через два месяца она пришла за советом к Эриате, рыжеволосой дочери земли, которая коротко сообщила Ариан, что та беременна. Девушка испугалась и просила Эриату помочь ей. Старшая женщина напоила ее особым отваром. Он оказался тошнотворным, и от него было больно и плохо, но в результате беременность окончилась, и Ариан дала дочери земли серебряную монету, полученную от незнакомца. Потом они сидели в маленьком круглом домике, в котором Эриата развлекала клиентов. Молодая женщина налила Ариан чашку травяного напитка, подслащенного медом, чтобы отбить вкус зелья.
– Ты слишком молода для таких игр, – твердо сказала Эриата. – Зачем ты сделала это?
Ариан нерешительно, запинаясь, рассказала ей о смерти сестры и о страхе, поселившемся в ее сердце, – холодном страхе, прогнать который помогло горячее тело торговца. Эриата слушала терпеливо, и в ее голосе не слышалось осуждения, когда она сказала:
– Мы все справляемся со страхами так, как можем. Но – я прошу тебя поверить мне – валяться в траве с незнакомцами слишком опасно. Я знаю. Когда мне было тринадцать – кажется, с той поры прошло сто лет, хотя на самом деле только десять, – я тоже открыла для себя все прелести этой игры. Моим любовником стал женатый человек – друг отца. Когда нас застали, семья выгнала меня за порог, и племя отвергло меня. Теперь я сплю с кем попало, за деньги, и живу одна. Но я приспособлена к такой жизни, а ты нет. Подумай еще вот о чем. Стараясь избавиться от страха смерти, ты убила ребенка внутри себя. Это не шутка, девочка.
– Это был не ребенок. Ребенку я бы никогда не повредила.
– Попытайся бороться со страхом иначе, – вздохнула Эриата.
– Теперь страх ушел. Я больше никогда не буду делать таких глупостей.
Однако страх не ушел, и три раза за этот год она давала серебряные монеты Эриате. Монеты, которые получала от людей на дороге. Теперь ее мучил и другой страх. Что, если один из этих купцов приедет в Три Ручья и узнает ее? Что, если отцу станет известно, что его дочь живет как шлюха? Ее исторгнут из рода, как Эриату.
Ариан выкинула эти мысли из головы. Скоро страхи исчезнут навсегда. Близится Самайн, Коннавар обещал посвататься. Тогда ей больше не придется сидеть, как теперь, у дороги. Скоро Конн прогонит все ее страхи, прижмет к себе и согреет, как она должна была согреть Барию. Смерть не подберется к ней, пока Коннавар рядом. Он сильный, храбрый и полный жизни.
Пока Ариан сидела на траве, размышляя о Конне, показались два человека, ведущие нагруженную повозку. Ее руки задрожали. Поднявшись, она тряхнула золотыми волосами и вышла им навстречу.
Эриата открыла дверь и поманила молодого человека за собой. Конн пригнулся, чтобы не стукнуться о низкую притолоку, и вошел в маленький и круглый домик. В нем не было окон и верхних комнат. Только очаг, окруженный камнями, дым которого выходил в отверстие в крыше. У западной стены стояла огромная кровать, прикрытая пуховым одеялом. Рядом два стула с высокими спинками и коврики на земляном полу. Конн знал, что Эриата не живет здесь, а только принимает гостей. Руатайн рассказал ему, что она из племени паннонов, и именно он дал Конну денег, чтобы пойти к ней.
– Обращайся с ней с уважением, – сказал ему Большой Человек. – Она хорошая женщина и честно отдает часть дохода деревне. А в прошлом году, когда настало время паводка, она работала с утра до ночи, укрепляя берег реки.
– Мне не нужна шлюха, – ответил Конн.
– Всем искусствам надо учиться, мой мальчик. Любой человек, как и собака, может совокупляться без обучения, но если ты любишь свою жену, то захочешь доставить ей удовольствие. Эриата покажет тебе как. Тогда первая брачная ночь станет волшебной и незабываемой.
– Ты бы мог научить меня.
Руатайн рассмеялся.
– Я мог бы объяснить тебе. А она научит.
И теперь он стоял в ее доме, стараясь не глядеть на кровать.
– Благодарю за ласковую встречу, – довольно равнодушно произнес он.
