тассилийские лошади были в хорошей форме, их надо кормить зерном. Еще они отличаются хрупким сложением и подвержены болезням легких и глистам.
– Мне многому придется научиться, но я смогу, – сказал Конн.
– Да, – улыбнулся Бануин. – Ты быстро усваиваешь новое.
Сперва подали эль с буханкой черного хлеба, посыпанного маком. Хлеб был хорош, хотя и уступал шедеврам покойного Борги, а мясное блюдо, жареный барашек под соусом из толченой мяты и винного уксуса, оказалось выше всяких похвал. Конн съел его с восторгом. Под конец трапезы подали пирог с красными плодами. Юноша откинулся на спинку стула.
– Все здорово, как ты и обещал, – сказал он.
– В Гориазе много соблазнов, – заметил Бануин. – Не суди город по внешнему виду. Теперь мне надо поговорить с Гаршоном. А ты походи по залу. Здесь много комнат, и можно найти немало развлечений. Встретимся у песчаного круга через пару часов. – Призвав служанку, Бануин расплатился, потом поднялся и вышел из-за стола. Девушка задержалась.
– Впервые здесь? – спросила она Конна.
– Да. Мы приехали сегодня после полудня. Кораблем. Она протянула руку и нежно коснулась его лица.
– Где ты получил такой ужасный шрам? От прикосновения ему стало не по себе.
– Медвежьи когти.
– У тебя, должно быть, есть и другие шрамы? – спросила она, наклоняясь еще ближе.
– Да.
– Хотелось бы их увидеть.
– Любишь разглядывать шрамы?
– Мне хотелось бы взглянуть на твои. Я закончу работать через час. Потом ты мог бы зайти ко мне. Лучше потратить серебряную монету невозможно.
При упоминании денег, Конн расслабился, вспомнив Эриату.
– Непременно приду, – сказал он.
Девушка улыбнулась еще шире и ушла. Конн встал, потянулся и направился к песчаному кругу, где некоторое время смотрел, как продают лошадей. Тассилийские лошади были замечательны, в них поколениями развивали резвость и силу. Конн лениво подумывал, как бы скрестить тассилийского жеребца и кобылу из земель риганте.
Когда аукцион подошел к концу, юноша вышел подышать ночным воздухом и сел на низкую ограду, чтобы посмотреть на приморский город сверху. В лунном свете Гориаза не казалась уродливой. В сотнях окон мерцали светильники, а дорожки и тропинки освещали факелы. Город сиял как украшенное алмазами ожерелье.
Конн слез с ограды и хотел было вернуться в здание, и тут его внимание привлекло движение слева. По холму к залу поднимался мужчина. Он был высок и широк в плечах, коротко обрезанные волосы отливали в лунном свете серебром. Конн наблюдал за ним и размышлял, что за движение он заметил раньше. Человек двигался уверенно, гордо выпрямившись. Юноша улыбнулся. Неизвестный двигался как Руатайн – с той же естественной грацией. Неожиданно на дорогу выскочили темные тени. На клинке блеснул свет. Идущий человек почувствовал опасность и обернулся, ударяя первого из атакующих. Тот отступил, но второй, вооруженный дубиной, нанес удар в лицо. Человек пошатнулся и упал. Конн обнажил нож и бросился к ним, крича во все горло.
Двое немедленно бросились на него. У одного был нож, у другого дубинка. Первым шел человек с ножом. Конн развернулся и ударил противника в коленку. Раздался громкий хруст, за которым последовал крик, и человек упал. Перепрыгнув через него, Конн поднял левую руку, защищаясь от дубины, и ударил противника ножом сидов в левое плечо. Человек застонал, отступил, потом развернулся и сбежал. Двое других тоже удрали. Конн не стал их преследовать, а опустился на землю возле жертвы.
Несмотря на белые волосы, человек оказался совсем молодым. Судя по виду, ему было не многим больше двадцати. Из раны на виске струилась кровь. Он с трудом поднялся на колени, тихо ругаясь. Конн помог ему встать.
– Идемте, я отведу вас в зал, – предложил юноша.
– Я могу идти сам, друг мой, – ответил высокий человек. – Мне приходилось переживать более тяжелые ранения. – Он бросил взгляд на лицо своего спасителя. – И тебе тоже. Кто это был? Лев?
– Медведь.
– Тебе повезло, что ты выжил.
– И вам, – рассмеялся Конн. – Вы знаете, кто ваши враги?
– Сейчас узнаем. – Человек направился к стонущему противнику. Его нога была сломана ниже колена.
Высокий склонился над ним.
– Кто послал тебя? – спросил он. Лежащий плюнул ему в лицо.
– Я ничего тебе не скажу, проклятый тургонец.
– Может, это и правда, – ответил высокий, поднимая упавший нож незадачливого убийцы.
Коннавар увидел в его глазах холодную решимость.
– Не убивайте его.
Человек на мгновение застыл, потом расслабился и ответил:
