лампы погасли. Скилганнон, отыскав немного хлеба и сыра, тоже поел. Оба молчали, но молчание не стесняло их. Скилганнон несколько раз выходил посмотреть на спящего Киньона.
К концу ночи дождь стал утихать. Скилганнон, оставив Хара-да дремать на стуле у очага, вышел из дома. Там все еще пахло гарью. Он прошел по главной дороге, ища следы, и наткнулся на джиамада со стрелой во лбу. Кто-то, выходит, все же оказал им сопротивление. Поднявшись выше, он увидел при луне другие следы и тщательно изучил их. Кто-то спустился с гор, постоял немного и бегом припустил обратно. За этим человеком толпой погнались джиамады. Нога у бегущего маленькая, как у ребенка, но судя по ширине шага, он взрослый. Женщина скорее всего. Скилганнон прошел еще немного по ее следу, сильно затоптанному джи-амадами. Теперь он разглядел, что людей было двое — один в сапогах, другой, с маленькими следами, в мягкой обуви.
Он не стал уходить далеко и вернулся в дом Киньона. Там он увидел новые лица — маленького испуганного человечка и двух измученных женщин. Когда нагрянул враг, они и другие селяне убежали в лес на восток от деревни. Скилганнон прошел мимо них к Кинь-ону. Хозяин дома проснулся, и лицо его стало немного живее.
— Спасибо тебе за помощь, — сказал он. — Что звери, ушли?
— На время. Не знаешь, зачем они приходили?
— Они искали Аскари.
— Кто он такой?
— Не он, она. Молодая охотница. Живет в нашей деревне.
— Ага! Теперь ясно, почему джиамада убили стрелой. Зачем она им понадобилась?
— Не знаю.
— С ней был мужчина — кто он?
— Купец по имени Ставут. Славный малый. Влюблен в нее по уши, хотя мне сдается, что надеяться ему не на что. Аскари часто навещает господин Ландис Кан — думаю, он бережет ее для себя.
— Насколько я понял, она красива.
— По мне, женщины все красивые, — усмехнулся Кинь-он. — Удалось ей уйти от них?
— Она убежала в горы. Что произошло там, я не знаю. Звери гнались за ней.
— Она их перестреляет. Всех. Год назад у нас тут объявился медведь-шатун. Задрал троих путников. Аскари выследила его и убила. Она ничего не боится и превосходно владеет луком.
— Мне начинает нравиться эта девушка. Надеюсь, она сумела от них убежать.
— Одна бы она точно сумела, а вот со Ставутом... Он парень хороший, но к горам непривычен. Только помеха ей. Притом он всегда носит красное — значит, спрятаться им нелегко будет.
— Ты не думаешь, что она его бросит?
— Нет, вряд ли. Не такая она, чтобы бросить друга в беде — ну, ты меня понимаешь.
— Понимаю, — сказал Скилганнон.
Уцелевшие крестьяне заполнили теперь всю харчевню. В очаге горел огонь. Харад был на улице, и Скилганнон вышел к нему.
— Что делать будем? — спросил молодой лесоруб.
— Одно из двух. Либо уносим ноги, либо идем за зверями вслед и убиваем их, сколько сможем.
— Второе мне больше нравится.
— Я так и думал. На этот раз я согласен с тобой.
— С чего это вдруг? — удивился Харад.
— Они явились сюда за женщиной, дорогой сердцу Ландиса Кана. Хочу посмотреть, что в ней такого, если за ней посылают целый отряд.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Ставут лежал на своем одеяле, но спать не мог. Образы кровожадных джиамадов не шли у него из головы. Пока Аскари была рядом, он держался — какому же мужчине хочется показаться слабым в глазах желанной? Алагир называл это «прикинуться лебедем» — над водой сама безмятежность, а внизу вовсю гребут перепончатые лапы. Теперь весь ужас ночных событий обрушился на него в полной мере. Руки дрожали, а богатое воображение знай подкидывало все новые картины мучений и смерти.
— Воображение — погибель для воина, — однажды сказал ему Алагир. Кавалерист был тогда слегка пьян и очень старался напиться до бесчувствия. — Я раз видел, как мой друг сломал себе спину. Мы с ним скакали верхом — наперегонки, его конь споткнулся, и он упал. Я думал, он просто в обмороке, но он и очнувшись пошевелиться не мог. Умирал целый месяц. — Алагир содрогнулся. — Одно время мне это не давало покоя.
— И как же ты излечился? — спросил Ставут.
— Ты знаешь Драконьи Рога?
Ставут кивнул. Скала близ Сигуса, родного города Алагира, футов двести высотой. Ее расколотая вершина напоминает два каменных рога.
— Ну так вот, пошел я к святому человеку и сказал, что не могу выкинуть из головы случай с Эгаром. Он велел мне перескочить с одного рога на другой, а потом рассказать о моих страхах Истоку.
— И ты прыгнул? — ужаснулся Ставут.
— Ясное дело, прыгнул. Святые люди знают, о чем говорят.
