- Что вы от меня хотите, мистер? - усталым голосом спросил зануда. Я целый день проторчал на ногах, а вы со мной в шарады играете. Может, вернуть вам пятерку? Вот, держите.
Он полез в карман, но я поспешно заверил, что хочу оставить пятерку ему.
- Только не пререкайтесь со мной, - сказал вдруг он. - Я говорил вам, что здесь нет черного хода? Отвечайте. Да или нет?
- Мне показалось, что да.
- Ну вот, видите. Нет - ничего подобного! Я сказал, - он говорил совсем медленно, с расстановкой, - что отсюда нет другого пути. Как зовут вашу девушку?
- Лидия.
- Нда. Симпатичное имечко. Чего-то вы ее вдруг одну оставили?
Он проводил меня к столу, за которым сидела Лидия. Встретившись с недоуменным взглядом девушки, официант успокаивающе улыбнулся и произнес:
- Я только присяду на минутку. С ног просто падаю от усталости.
Лидия кивнула.
- Да, после какого-нибудь званого ужина я испытываю то же самое. Я работаю горничной, так что я вас отлично понимаю.
- Что значит - горничной? - спросил философ.
- Домашней прислугой... Служанкой. Я должна мыть, убирать, подметать, сдавать белье в прачечную, накрывать на стол - все, что боссу заблагорассудится. Даже ручку ему целовать.
- Ну и сукин сын же этот Сарбайн! - не выдержал я.
- Харви, надеюсь ты не ревнуешь? Нам с тобой только этого не хватает.
Я обратился к официанту:
- А твой босс не разозлится, увидев тебя за нашим столом?
- Ха, он мой кузен. Я, кстати, владею двадцатью процентами акций этого заведения. К тому же сейчас все спокойно - всего три пары остались, наши постоянные посетители. Если их огорчит, что я решил посидеть с вами, пес с ними - обойдемся и без них. Слушайте, ребята, а на кой черт вам сдался черный ход?
Мы с Лидией переглянулись. Потом она улыбнулась, а я сказал назойливому итальянцу:
- Там, снаружи, нас поджидают двое парней, с которыми мы предпочли бы не встречаться.
- Крутые ребята?
- Не знаю, - сказал я. - Это долгая история. Мог бы рассказать, но это займет около часа. Проще будет, если мы сразу воспользуемся черным ходом.
- Наверное, - кивнул он. - Что ж, раскладка такова: вы попадаете во двор и видите перед собой три стены. Слева - жилой дом, высотой футов в сто. Тут делать нечего. Справа - немецкий ресторан, двор которого охраняют три презлющих добермана-пинчера. Если пойдете туда, вам либо придется прикончить этих псов, либо смириться с тем, что вас разорвут на части. Что остается? Только идти вперед. Преодолев стену, вы очутитесь в другом дворе - там тоже живут люди и постоянно гремит музыка. Если вы любите, когда вас дубасят кувалдой по голове, то это музыка. Я называю это по-другому. Хотите рискнуть?
- Знаете, - сказала Лидия, - нельзя сказать заранее, любишь ты джаз или нет - нужно хоть раз услышать, что это такое...
- Мы рискнем, - вмешался я.
- Да, ребята, - покачал головой неудавшийся Сенека. - Вы - отчаянные люди. Никогда прежде таких не видел...
- Прошу прощения, - снова перебил я, опасаясь, что это никогда не кончится. - Давайте условимся так: если эти двое войдут сюда, то вы ничего не знаете. Хорошо?
- Не знаю, не знаю, - закивал официант. - Вы ушли - и все.
Он провел нас через кухню, где мы увидели повара, который читал газету и прихлебывал суп, затем через кладовую и наконец подвел к двери черного хода.
- Не беспокойтесь о том, что я скажу им, - напутствовал он нас. - У вас и без того хватает хлопот. Вам бы еще между собой разобраться. Ступайте - путь свободен.
Он закрыл за нами двери, оставив нас в полной темноте. Не в кромешной, конечно - в Нью-Йорке никогда не бывает так темно. Впереди нас высилась стена, за которой мелькали странные огоньки и гремела музыка. Я постоял, пока глаза привыкли к темноте. Стена превратилась в деревянный забор. Внезапно Лидия, прижавшись ко мне, поведала, что ей страшно. Вцепившись в мою руку, она забормотала:
- Прежде такого не было, Харви, а тут вдруг словно нахлынуло...
Она начала дрожать и я сделал то, чего не делал вот уже много лет приложил ладонь к ее лбу, чтобы проверить, нет ли у нее температуры.
- Ты решил заменить мне отца, Харви?
Я, в свою очередь, поинтересовался, не этого ли она ждет.
- Нет, черт побери! Я всю жизнь прожила без отца и заводить себе нового не собираюсь. Как, впрочем, и мистера Крима. Хватит на меня пялиться - лучше подумай, как нам перелезть через эту стену.
Ну, вот, подумал я, стоит мне хоть попытаться приоткрыть завесу отчуждения, как Лидия тут же прячется в свою ракушку. Я прошагал к забору, высотой около семи футов, подтянулся и сел на него верхом. По другую сторону от забора раскинулся живописный двор, заставленный скамьями, стульями и столиками, за которым маячил дом с высокими застекленными дверями и раздвижными стенами. За прозрачными панелями танцевали люди, звенела музыка. Не заметить меня, взгромоздившегося верхом на забор, как на насест, было просто невозможно.
- Чего ты ждешь, Харви, - нетерпеливо окликнула Лидия. - Помоги же мне забраться.
Тем временем меня уже заметили. На скамейке в маленьком садике, разбитом справа от двора, сидела рыжеволосая девушка в длинном серебристо-белом платье. Сидевший рядом с ней мужчина неуклюже приставал к ней, - впрочем, постороннему наблюдателю любые приставания кажутся неуклюжими, - а девушка вяло отбивалась. Я нагнулся и втащил Лидию на забор - острая доска едва не перерезала меня пополам. Лидия, не дожидаясь от меня дальнейшей помощи, проворно соскользнула вниз. К ней тут же подскочила рыженькая.
- Кто это? - спросила она, указывая на меня.
Подоспел и ухажер, который попытался оттащить подругу назад. Судя по его реплике, он предположил, что я вор или какой-нибудь извращенец.
- Отстань, дубина, - отшила его рыжая. - Надоел уже до смерти.
Я спрыгнул вниз.
- А откуда ты знаешь, что он не бандит? - не унимался дубина раскормленный, розовощекий и довольно симпатичный малый лет двадцати с лишним.
- Не болтайте ерунду, - заступилась за меня Лидия. - Это Харви Крим, частный сыщик из страховой компании. Мы с ним только что поужинали в соседнем доме.
- Ясно - в итальянском ресторане, - хихикнула рыжая. Как будто все посетители этого ресторана перелезали затем через эту стену. Тут ее толстомордый приятель припомнил, что видел Лидию на одном из уик-эндов в колледже.
Лидия недоуменно посмотрела на него и сказала, что служит горничной.
- Какого черта бы я делала на уик-энде в колледже? - с вызовом спросила она.
Бегемотик смешался и отступил.
Рыженькая, похоже, решила со мной потанцевать. Во всяком случае, она тесно прижалась ко мне и, словно повинуясь какому-то внутреннему ритму, то приникала ко мне, то чуть отступала, покачивая бедрами.
- Посмотри, как я одета, - не унималась Лидия, пытаясь что-то втолковать толстомордому. Тот недоуменно спросил, в чем, собственно, дело.
Во двор гурьбой высыпали остальные танцующие.
- Мне от него блевать хочется, - фыркнула рыжая. - Толстожопый губошлеп и слюнтяй. Вот ты - другое дело. Ты не жирный и уж наверняка не слюнтяй. Не то, что эти интеллектуальные снобы. Ты, значит, страховку продаешь. Это мне знакомо. Мой дядя Гарри, который тоже занимался страхованием, чуть не
