– Значит, это испытание, отец? – спросил Родьюл.
– Да, испытание, – подтвердил царь. – Он воин, и, подозреваю, что он, как и вы, – ролинд. Его слабость в том, что в утробе матери его не подкармливали силой Сипстрасси и не обучали, как вас, лучшие убийцы Империи. Тем не менее он воин.
– Но почему мы трое, Владыка? – спросил Линдьян. – Разве не достаточно одного?
– Очень вероятно. Но ваш враг – великий мастер в обращении с нашим новым оружием, и, может быть, вы переймете его мастерство. И ради такой цели я назначаю большую награду. Тот Охотник, который его убьет, станет сатрапом Аккадии, Северной провинции, его спутники получат по шесть талантов.
Все трое молчали, но царь видел ход их мыслей. Объединения ради общей цели не будет. Ни общего плана действий. Каждый уже обдумывал, как взять верх не только над Шэнноу, но и над остальными двумя.
– Больше у вас нет вопросов, дети мои?
– Нет, отец, никаких, – ответил Магеллас за всех троих, не дожидаясь их согласия.
– Я буду с интересом следить за вашей охотой. Охотники поклонились и вышли. Царь, запечатав покой своим Камнем, откинулся на шелковом диване. Стена вновь замерцала, и он поглядел вниз, на земли за Стеной. Наконец-то Шаразад начала думать: она посеяла семя раздора между своими противниками и теперь окружает их своими центуриями. Он поглядел дальше в густые леса на холмах к западу от беженцев. И засмеялся:
– Ах, Шаразад, если бы я только пресытился твоей красотой! Вновь ты прилагаешь все силы, чтобы вырвать поражение из пасти победы.
Он прикоснулся к Камню, оглядел земли к югу и резко выпрямился, увидев дальний город. Он вскочил, его светлые глаза широко раскрылись, во рту у него пересохло, и впервые за долгие десятилетия его поразило копье страха.
– Что это за демонская игра? – прошептал он. Оставив изображение мерцать, он приказал позвать астрологов. Их было четверо, и всем на вид можно было дать лет двадцать пять, не больше.
– Поглядите и скажите мне, что вы видите, – приказал царь.
– Это город Эд, – ответил Араксис, их глава. – Приблизь его, великий государь… Да, это Эд. Но статуи изъедены ветрами, мостовые разбиты. Сдвинь южнее, государь. Найди Башню.
Но Башни на месте не было. Только одинокая, облепленная ракушками скала. Некоторое время атланты как зачарованные смотрели на Меч Божий.
– Непонятно, государь, – сказал наконец Араксис. – Разве что кто-то скопировал наш город или…
– Говори! – приказал царь.
– Может быть, мы видим город, каким он когда-нибудь станет.
– Где море? Где корабли?
Астрологи переглянулись.
– Покажи нам ночь в этом мире, государь. Царь прикоснулся к Камню, и астрологи сгрудились в середине покоя, всматриваясь в усыпанное звездами небо.
– Мы вернемся в Башню, государь, – сказал Араксис. – Изучим подробнее и доложим тебе.
– Не позже вечера, Араксис. А пока пришли ко мне Серпьята.
Царь погрузился в размышления, глядя на видение, и не заметил, как вошел полководец Серпьят. Могучего сложения, невысокий, в вызолоченном панцире и черном как ночь плаще.
– Негоже, государь, – сказал он скрипучим, грубым голосом, – позволять вооруженному человеку свободно входить в твои покои!
– Что? А, да-да, ты прав, мой друг. Но мои мысли были заняты вот этим, – сказал царь, указывая на город.
Серпьят снял шлем с черным плюмажем и приблизился к видению. Он почесал в бороде.
– Это так и есть?
– Так и есть. И хуже. Араксис вернется сюда до вечера, но когда он уходил, лицо у него было белым, глаза полнились страха. Страшно и мне. Башенным Камнем мы открыли врата в другие миры – и завоевали их. Но это… Это не другой мир, Серпьят. Что мы натворили?
– Не понимаю, государь. Чего ты страшишься?
– Вот этого! – крикнул царь. – Мой город. Я его построил. Но где океан? И где я?
– Ты? Ты здесь. Ты царь.
– Да-да. Прости меня, Серпьят. Собери десять легионов. Я хочу, чтобы этот город был окружен и взят – со всеми его летописями. Со всеми записями. Захвати жителей. Допроси их.
– Но этот мир должен был стать владением Шаразад, ведь так? Я буду под ее началом?
– Шаразад – прошлое. Играм пришел конец. Сделай то, что я прошу, и приготовь свое войско. Через три дня я широко открою врата.
Пастырь выслушал своих разведчиков. Южные земли очень обширны, и их легко обозревать. Есть свидетельства о том, что прежде земля тут обрабатывалась, а еще на равнине перед городом они видели множество львиных следов. И в отдалении заметили несколько прайдов. На востоке, узнал он, есть и другие следы, еще больше. С отпечатками огромных когтей.
– А каких-нибудь чудовищных зверей ты видел? – спросил он всадника.
– Нет, менхир. То есть никаких мне незнакомых. Но я видел несколько огромных медведей, каких прежде не встречал. Высоко в холмах, где начинаются леса. Очень-то близко. я к ним не подбирался.
Они разбили лагерь у озера. Пастырь велел повалить и подтащить к озеру деревья, и из их стволов соорудили три стены. Внутри этого простейшего укрепления он разрешил поставить шатры и разжечь костры для стряпни. Беглецы выполняли привычные работы точно во сне. Многие женщины во время нападения на город лишились мужей. А немало мужчин из тех, кто в то роковое утро решил сходить в церковь, знали, что их жен и детей безжалостно умертвили. Все было потеряно. Для кого – дом, шатер, фургон, для кого – близкие и любимые. Уцелевшие душевно оцепенели. Пастырь собрал их вместе и помолился за души усопших. А потом указал, что должны делать живые, распределив обязанности, – собирать топливо для костров, помогать ставить шатры, искать в лесу съедобные коренья, клубни, дикий лук.
Вдали он видел сверкающие башни города Блудницы и прикидывал, сколько у них остается времени до того, как ее сатанинские легионы явятся учинить над ними расправу.
Появление Быка с Фэрдом было приятной неожиданностью, но еще более неожиданным оказался рассказ быка о встрече с Сзшарком.
– Ты говорил с одним из приспешников дьявола? – сказал Пастырь с ужасом. – Уповаю, твою душу не спалил адский огонь.
– Он казался… – Бык пожал плечами, – …во всяком случае, честным, Пастырь. Он предостерег нас против этой женщины.
– Не будь глупцом, Бык. Он исчадие тьмы и не знает, что есть правда. Его пути – пути обмана. Если эта женщина предлагает нам мир, мы должны считать ее предложение честным – хотя бы потому, что демон утверждает обратное.
– Погоди-ка, Пастырь. Ты с ним не говорил. А я так да. И в общем-то доверяю тому, что он сказал.
– Значит, дьявол коснулся тебя, Бык. И больше на тебя полагаться нельзя.
– Строговато, Пастырь. Так что же, ты хочешь выдать Целителя этим тварям?
– Что мы знаем о нем и о его связи с ними? Возможно, он убийца. Возможно, эту погибель навлек на нас он. Я помолюсь, потом люди проголосуют. А ты поезжай назад, следи за врагом.
– А я, значит, не голосую, Пастырь?
– Я подам голос за тебя, Бык. Как я понял, ты против любой… сделки?
– Вернее ты сказать не мог бы, будь я проклят!
– Я слышу тебя. А теперь отправляйся. Пастырь позвал к себе Нои, и они начали прохаживаться по берегу озера.
– Почему эти твари охотятся на вас, менхир? – спросил Пастырь.
– Я говорил против царя в храме. Я предупреждал людей о надвигающихся бедствиях.
– И потому они считают вас изменником? Неудивительно, менхир Нои. Разве Библия не велит нам почитать власть царей, ибо они помазанники Божьи?
– Я не осведомлен в вашей Библии, Пастырь. Я следую Закону Единого. Бог говорил со мной и велел мне
