подергивало сквозняком, но в крошечном отверстии, как в прицеле винтовки, четко маячило одно- единственное окно в строящемся доме напротив. Сомнений не было — именно оттуда стрелял снайпер. Федор кинулся в залу, и уже с порога понял, что его предчувствие было верным. Из-за выступа пилона, образовывавшего в их квартире лоджию, из зала это окно в доме напротив просматривалось только из самого дальнего угла комнаты и, соответственно, со своей позиции стрелок видеть кутежа Куницына и Ирины не мог. И, значит, в темной спальне он вполне мог принять любовника за мужа. Вся вернулось на круги своя.
Федор бессильно опустился в кресло. Да, подвела интуиция Дерябина — знатока жизни, ведуна в человеческих сердцах! Нехороший холодок пробежал по спине, мелким тремором задрожали пальцы. Страх вернулся. Несколько минут Федор сидел в полной прострации, прежде чем снова заставил себя мыслить связно. А как хорошо все было, насколько безоблачной уже казалась жизнь! Но ведь, с другой стороны, что произошло? Всего лишь вернулась потенциальная угроза, и даже не сама угроза, а субъективное ощущение опасности. По крайней мере, сейчас уж точно никто не целился в Федора из дома напротив, а вот зарплата у него теперь даже не вдвое — впятеро против прежней! «Пожалуй, хватит и телохранителя нанять!» — подумал Федор, в голос хохотнул своей шутке, и тут же в унисон смеху ожил его мобильный. «Ирина!» — плеснулось у Федора в мозгу, но номер высветился не ее. Это оказалась Даша Копейникова. Черт, за всей это чехардой он напрочь забыл о том, что на сегодня у него назначено рандеву с редакторшей!
— Чего это вы мне не звоните, молодой автор Александр Агатов?! — пророкотала Даша. — Раздумали подписывать авторский договор? Решили завязать с карьерой писателя? Бросить, так сказать, пока не втянулись?
— Ну, то вы?! — воскликнул в ответ Федор, чувствуя, как жизнеутверждающий сарказм редакторши возвращает его к жизни. — Просто у меня возникли некоторые… э-э… обстоятельства, и я… В общем, я как раз собирался вам звонить!
— Ну, так я вас поздравляю — вы дозвонились! — Ниагарским водопадом захохотала редакторша. — Так вы приедете? Сегодня же пятница, короткий день, я в редакции до пяти. Мне вас ждать?
Федор кинул взгляд на часы — три пополудни. Успеть в офис, за деньгами к Кате, да еще и в редакцию — немыслимо. Придется перенести. Ах, как неудобно получилось!
— Учтите, что с понедельника я в отпуске, — вечевым колоколом прогудела Даша.
Федор про с себя ругнулся матом. Чем же пожертвовать? Ну, конечно! С белыми мышами можно пообщаться и завтра, — пусть только попробуют отказать новому начальнику в просьбе выйти на службу в субботу! Нехорошо, конечно, но делать нечего, производственная необходимость!
— Да, до пяти часов буду у вас! — со вздохом сжег все мосты Федор.
— Чудненько! — горным обвалом отозвалась Даша. — Постарайтесь побыстрее, мне хотелось еще кое-что с вами обсудить.
Так, ну, вот и славно — чем плотнее график, тем меньше времени на всякие дурацкие страхи! «Остановите похороны, покойник еще вполне жив!» — подбодрил себя Федор и рывком поднялся на ноги. Насыпал кошке «Вискасу», с улыбкой посмотрел, как счастливая Рашель с аппетитом набросилась на еду, долил ей воды в чашку и сменил лоток. А теперь — долой из сей юдоли скорби и печали! Жизнь прекрасна, удивительна и, хочется верить, что кончается она все-таки не завтра.
Редакция находилась в Центре, рядом с метро Третьяковская. Федор, словив неизвестно которого за последние два дня частника, обозначил ему сразу весь маршрут: по Кольцевой до Ясенева, там максимум десять минут, потом на Большую Ордынку. Неместный бомбила, не раздумывая, сразу заломил штуку, на что Федор коротко посоветовал ему бояться Бога. Бомбила, с сожалением поняв, что клиент — не лох, долго мялся, хитро щурил на Федора глаз, наконец, согласился ехать за шестьсот и еще долго сетовал, что продешевил. Сразу, как тронулись, Федор позвонил в контору. «Ой, Федор Андреевич, а вы у нас будете?» — сразу закокетничала с ним Юля. Федор усмехнулся и, напустив на себя строгости, сказал, что планы изменились, в офис он сегодня не попадает и попросил к телефону Розу Анатольевну. Белая мышь возникла в трубке сразу, как будто висела на параллельном аппарате. В ответ на просьбу Федора выйти завтра она услужливо зачастила: «Конечно, конечно, я ж понимаю, надо, так надо!» Федор подумал, что у статуса начальника, пожалуй, все-таки есть свои положительные стороны и безжалостно пресек попытку бомбилы на ГАИшном пикете повернуть на МКАД направо. По Кольцевой было пилить не меньше получаса, и Федор поудобнее расположился на заднем сиденье, велел бомбиле толкнуть его, как только проедут Профсоюзную, и закрыл глаза. Правда, Федору показалось, что тот затряс его за колено уже через минуту, и хотел уже было сказать водиле все, что думает о нем, но тот радостно тыкал пальцем в указатель за стеклом, на котором было крупно написано «Ясенево». В совершенно сомнамбулическом состоянии Федор доштурманил транспортное средство до Катиного дома, на автопилоте поднялся в квартиру, забрал деньги и снова спустился к машине. Бомбила покосился на мусорный мешок, спросил:
— Может, в багажник?
— Только, если со мной вместе! — ответил Федор, и блюститель чистоты в салоне смирился.
Федор сразу же снова задремал, и когда за пять минут до срока он вежливо приоткрывал одну из издательских дверей с многозначительной табличкой «Редакторы» на ней, он чувствовал себя замечательно отдохнувшим и посвежевшим.
Большущий кабинет с множеством старомодных двухтумбовых столов чем-то напоминал школьную учительскую. Наверное, в разгар рабочего дня здесь было шумновато. но сейчас выглядело обитаемым только одно из учительских, то есть, редакторских мест. Настольная лампа на нем горела, а на краю столешницы стояла внушительных размеров, хоть и явно дамская сумка. Правда, ни за столом, ни вообще в комнате никого не было. Федор осторожно кашлянул, однако никто не материализовался в ответ. Рассудив, что раз дверь не заперта, значит — можно, Федор вошел. Минуту он, как зачарованный, рассматривал сумку. Она была со средний дорожный саквояж; трудно даже было предположить, каких размеров должна была быть сама обладательница столь исполинского ридикюля. В сочетании с громоподобным голосом образ в воображении Федора возникал совершенно циклопический. Поэтому когда, скрипнув, открылась дверь за его спиной, Федор обернулся, будучи в состоянии определенной готовности. Однако вошедшая в комнату дама средне-преклонных лет поражала разве что соотношением высоты и ширины, которое совершенно экспоненциально стремилось к единице. При том, что роста она была очень маленького, впечатления толстой она не производила, а просто была такой вот — квадратной. Одета она была в нечто свободное до колен, не то хитон, не то пончо, а из под него парусами на ветру хлопали совершенно невообразимой ширины штанины типа тех, в которых поражают своим искусством бойцы айки-до. Обута она была в совершенно неимоверной толщины сплошные платформы, а довершали этот сюр короткие, под мальчика, ярко-красные волосы и узенькие очочки на переносице. Увидев Федора, этот «квадрат Малевича» снизу вверх строго и вопросительно посмотрел на него поверх очков.
— Я к Даше Копейниковой, — виновато улыбнулся в ответ Федор.
— Вы — Александр Агатов? — таким родным протоиерейским басом громыхнула квадратная. — А я думала, что вы Дед Мороз. Что у вас в мешке? Рукописи нетленных творений?
Федор, который совершенно не заметил, что разговаривает с редакторшей, перекинув черный мусорный мешок через плечо, от души расхохотался.
— Так вот вы какая, Даша Копейникова! — сказал он, отсмеявшись. — Очень рад знакомству.
— Вы так это сказали обо мне, как будто я — северный олень! — фыркнула Даша, и Федору показалось, что лампа на столе мигнула. — Я тоже рада. Присаживайтесь уже к столу, давайте покончим с формальностями.
Федор послушно опустился на указанный ему стул. Он был совершенно очарован Дашей — совершенно не такой, какой он ее себе представлял, а именно такой, какая она оказалась. А редакторша тем временем вынула из саквояжа пластиковый файл, из него- бумаги и положила их перед Федором.
— Я уж думала, что вы не придете, — сотрясла воздух она. — Уже все упаковала. Читайте.
— Ну, что вы! — всплеснул руками Федор, одним глазом глядя в бумаги, на которых сверху жирно было напечатано: «Авторский договор №». — Мы ведь договорились, я бы обязательно приехал. В крайнем случае, мы бы созвонились, я бы мог подъехать завтра туда, куда вы скажете!
— Это делает честь вашей коммуникабельности, — раскатами майского грома хохотнула Даша. — Вам бы пришлось подъезжать на остров Ланзароте. Сегодня ночью я улетаю на Канары.
