что такое счастье?!» Дудки. А вот обрушится на тебя поток из небесной бутылки — начинаешь думать. О Боге тоже…
Правда, лить воду в муравейник сам Виталик не стал бы — все тот же Адик, тот же дятел.
Его к тому времени стал раздражающе донимать вопрос о нравственности священничества как института — от древнего жировавшего жречества до современных батюшек, освящающих «мазерати» за приличное вознаграждение. Ну да, наивно размышлял не искушенный в богословии Виталик, опираясь исключительно на то, что полагал здравым смыслом, и немудрящее бытовое представление о морали: разве нужны верующему такие посредники в общении с Господом? Да и вообще любые? Скажем, мудрый советчик, хорошо знакомый со священными текстами и готовый поделиться своей мудростью, зажечь верой сердца и направить на путь милосердия тех, кто пока на него не встал, — ох как нужен. Да где они, ау! И можно ли сии благие дела вершить, как бы это сказать, подешевле? Так он рассуждал наедине с собой.
А еще вот так.
Построил Бог знает когда Рамзее Бог знает какой агромадный храм самому себе под названием Абу- Симбел. И пошло-поехало. Храм Артемиды в Эфесе, подаривший нам трезвомыслящего Герострата, Зевс Олимпийский, попавший в христианский Константинополь и заразивший еще молодую религию гигантоманией, Шартрский собор, Нотр-Дам, Кельнский… Все выше, и выше, и выше стремим мы полет… Это нужно Господу? Поскреб Виталик в затылке и написал о своих сомнениях Алику Умному.
Дорогой друг!
Конец восьмидесятых и — как символ покаяния за коммунистические мерзости — восстановление храма Христа Спасителя. Положим, то, что это дело Церкви и — по желанию — верующих христиан, никого особенно не волновало. Поскольку покаяние касается всех, то и храм строить надлежало, видимо, всему населению, включая мусульман, иудеев, буддистов и атеистов. Хорошо помню, как в нашей конторе отменяли премии, поскольку храмовым налогом обложили все министерства, и те же рай-, гор- и обкомы теперь лезли из кожи вон, захваченные духоподъемным порывом. Я, правда, каяться не хотел: священников не расстреливал, церкви не разрушал и не осквернял, верующих не оскорблял, — но премии все же лишился. Бог с ней (и впрямь — Бог), с премией. Я прикинул, сколько же добрых (богоугодных!) дел можно было сотворить в бедной стране на те деньги и теми силами, которые столько лет тратились на возведение… чего? Храм — красивое слово, а что за ним стоит с языческих времен? Да всего лишь рукотворное здание, нежилое помещение, как принято говорить в БТИ, капище, место вознесения молитв, служения высшей силе, изъявления преданности ей, демонстрации любви и — главное — безоглядной веры. Некогда я слышал поразившие меня простотой слова Александра Меня о том, что главным в христианской вере является любовь, что Господь наделил человека великим даром — способностью любить и одновременно дал ему свободу выбора, а стало быть, и свободу этим даром пользоваться по своему, человеческому, разумению, распространяя любовь на ближних своих и далее — на всех людей, природу, мироздание… Мне были внятны и близки его слова, но я не смог добраться до отца Александра, чтобы задать ему банальнейший вопрос: а так, без храмов, икон, поклонов — нельзя ли пользоваться этим Божьим даром?
Ну ладно, вернусь к теме. И вот тогда, лишившись сотни-другой рублей (неплохо по тем ценам), я погрузился в размышления касательно двух обстоятельств:
1. Что Господу желанней и дороже — монструозное здание с золотыми финтифлюшками, где Его служители в щедро расшитых камнями униформах следят за тем, чтобы люди в ходе тщательно продуманных процедур и ритуалов, а не абы как уверяли Его в своей преданности и просили о различных благодеяниях, или же употребление этих немалых средств (во Имя Его) на помощь бедным и недужным?
2. Нельзя ли совершать религиозные действа (коли верующие в них так нуждаются) с меньшими затратами, а грехи искупать и каяться добрыми делами и служением слабым и хворым братьям и сестрам? Правда, поскольку этот ход рассуждений тут же породил во мне сомнения в том, что такая дорогостоящая институция, как Церковь, вообще приносит больше пользы, чем вреда, я испугался собственных мыслей и отказался от них на многие годы. Пока совсем недавно не стал регулярно читать в одной (а может, и единственной) вменяемой газете такие вот объявления.
У восьмилетней Женечки целый букет тяжелых болезней: спинно-мозговая грыжа, гидроцефалия, нижний вялый парапарез, дисфункция тазовых органов, нарушение функции мочевого пузыря. Сразу после появления Женечки на свет врачи однозначно сказали: ребенок обречен. Но случилось чудо: Женечка ходит и даже бегает, она учится во втором классе обычной школы. Ей помогают врачи, но для лечения нужны деньги, а Женя с мамой живут на две пенсии. Сейчас им необходимо 108 тысяч рублей. Фонд «Подари жизнь» очень просит тех, кто хочет и может помочь…
Сонечке скоро исполнится три года. Это очень живая девочка, она танцует, поет, любит играть в прятки. Не верится, что у нее нет правого глазика — его пришлось удалить из-за злокачественной опухоли. Теперь девочке ежегодно заменяют глазной протез и проводят курсы химиотерапии. Соня не унывает, она настоящий боец, но в этой борьбе ей и ее родителям очень нужна наша помощь — всего около 20 тысяч рублей в месяц. Фонд «Подари жизнь» очень просит тех, кто хочет и может помочь…
Али однажды чуть не умер. Тогда ему было шесть лет, он начал быстро уставать, его тело покрылось синяками. А потом мальчик уже не мог вставать с постели. Ему сделали анализ крови, а когда врач увидел результаты, он посоветовал матери позвать муллу. Но мама полетела с сыном в Москву. В самолете у Али пошла горлом кровь. Слава Богу, у трапа уже ждала «скорая». Врачи сомневались, что мальчик доживет до утра, а он по-чеченски попросил у них таблетку, «чтобы не умирать». С тех пор прошло два года, Али выпил много таблеток и прошел несколько курсов химиотерапии. Раньше Али хотел стать муллой, а теперь мечтает работать в благотворительном фонде и помогать детям — ведь и сам он выжил благодаря помощи других людей. Мальчику необходимы хорошее питание, свежие фрукты, теплая одежда, билеты на поезд, чтобы ездить в Москву (на самолете Али с мамой больше не летают). Фонд «Подари жизнь» очень просит тех, кто хочет и может помочь…
Коле два с половиной года, но почти все время он лежит в кроватке. Глаза у него широко открыты, но он почти ничего не видит. Зато он отлично слышит: мама Галя специально носит на руках пластмассовые браслеты, по стуку которых мальчик узнает о ее приближении. У Коли опухоль ствола головного мозга. Она оплела жизненно важные центры, поэтому удалить ее нельзя. Каждые три месяца мама привозит сына в Москву на сеансы химиотерапии. Зрение потихоньку восстанавливается, опухоль уменьшается. Гале сейчас очень трудно, она одна растит двоих детей. С тех пор как заболел Коля, ей пришлось уйти с работы. Колин папа оставил семью. На лекарства, дорогу до Москвы, покупку еды и дров Галине необходимо 150 тысяч рублей. Фонд «Подари жизнь» очень просит тех…
Этот фонд организовали две актрисы, Чулпан Хаматова и Дина Корзун, уж не знаю, верующие или нет, а если верующие, то по какому ведомству, а говоря по-научному — конфессии, но знаю определенно, что они спасли множество жизней и спасли бы еще больше, если бы какой-нибудь иерарх пожертвовал им свой наперсный крест в брюликах. И вот что поразительно. Один изобретательный журналист задал Чулпан вопрос: «Представ перед Богом, что вы Ему скажете?» Знаешь, что она ответила? Ни за что не догадаешься! Она ответила: «Я скажу Ему: береги Себя».
Дело, конечно, ясное. Создателю все это барахло ни к чему. Оно нужно людям тщеславным и властолюбивым (при Господе больше блеска, блеск же внушает трепет), порочным и трусливым, ленивым и слабым — всем нам! Или почти всем.
А с чего я вдруг стал тебе писать об этом? Чего, спрашивается, возбудился? Тут вот какая история. В Русском музее жила-была Торопецкая икона Божьей Матери аж двенадцатого века. И случилось так, что некий сильно православный богатей построил поселок таких же трепетных миллионеров Княжье Озеро, а там возвел храм с шестью престолами (не знаю, что это значит, но, говорят, такого и в Москве нет). Поселок на славу, изоб нет — одни палаты. А для духовного окормления паствы выписан был старец из Оптиной пустыни. Одним словом, как некогда нам с тобой знакомый Виктор Олегович Пелевин писал: солидным господам — солидный Господь. И все бы ладно, но чуял истовый девелопер (прости меня,
