к этой груди Геркулеса. В Париже, накануне его эпохального полета, некая госпожа совершила самоубийство в страхе потерять его. Необузданные 20-е еще не уступали место мрачным 30-м, и на земле, которая родила танго, те же самые взбудораженные сеньориты, терявшие голову при виде Рудольфе Валентино, впадавшие в дрожь от переборов гитары Карлоса Гарделя, не могли ждать и бросались вместе с букетами к этому сияющему французскому летчику.
Для Сент-Экзюпери, как и для всех пилотов «Аэропостали», то были славные, восхитительные дни, апогей тяжких усилий нескольких лет. Каждый из них испытывал восторг, что принадлежит к тем, кто ставит рекорд за рекордом и систематически берется за достижение невозможного. Но Антуан знал, что эйфория преходяща, она исчезнет подобно вихрю, как только Мермоз и его спутники переместятся дальше, словно завоеватели, в Чили и Боливию.
После краткого пребывания в отеле «Мажестик» Сент-Экзюпери нашел квартиру в здании Гемес, тогда самом высоком небоскребе Буэнос-Айреса, недалеко от порта. И не раз Бернар Артиго, аргентинский пилот, с удивлением наблюдал, как Антуан появляется на улице Флорида в смехотворном комбинезоне, на несколько размеров меньше, чем требовалось для его большой фигуры, едва прикрывавшем колени. Сент- Экс обычно проводил весь день на работе в Пачеко, а затем возвращался домой, понятия не имея, какой комической личностью он стал среди набриолиненных юнцов.
Его друг Гийоме снял квартиру около театра «Колон», где к нему присоединилась жена Ноэль. Ее он встретил и женился на ней во время своей службы в Дакаре. Не имея никакого представления о репутации этого квартала – Серрито – и недооценив предприимчивость дворника и уборщика, мадам Гийоме с удивлением отметила повторяющиеся ночные звонки от неизвестных мужчин по телефону, с одним и тем же стандартным вопросом: «Cuanto cobra?» («Сколько берешь?») Понадобилось немало времени, пока кто- то из компании догадался ей объяснить, чем интересовались эти мужчины. То, что жена его друга Анри воспринималась кем-то как проститутка, вовсе не позабавило Сент-Экзюпери.
Он мечтал получить возможность покинуть свой стол на авенида де ла Реконкиста, и под любым предлогом хватался за возможность самому доставлять почту. Он появлялся внезапно, иногда без всякого предупреждения, в квартире Гийоме и затем плюхался на кушетку, откуда потчевал супругов яркими отчетами о своих самых свежих приключениях и злоключениях. «Он говорил и говорил, – вспоминает Ноэль Гийоме, – пока, вдруг полностью иссякнув, в изнеможении смолкал и засыпал. И как засыпал! Анри приходилось выводить его, спускаться с ним на лифте, открывать дверь и буквально закладывать его в такси, где он тут же невероятным образом умудрялся заснуть, так и не уведомив водителя, куда его везти».
В качестве посыльного для «Аэропосталь Аргентина» Сент-Экзюпери сразу же зарекомендовал себя требовательным, смелым и изобретательным. Как-то он накричал на местного пилота по имени Роуз из-за того, что тот приземлился в пампе подле самолета Сент-Экса, совершившего вынужденную посадку из-за неисправности двигателя. «Я взыскиваю с вас две сотни песо, Роуз, дабы преподать вам урок надлежащего отношения к почте». Этому пилоту следовало в лучших традициях Дора сначала долететь до ближайшего аэропорта захода, разгрузить мешки с почтой и только затем вернуться на помощь к Сент-Эксу.
Однажды Мермоз видел, как Сент-Экзюпери снижается, намереваясь приземлиться на необычно короткой полосе в Патагонии. Понимая, что телефонные провода впереди заставят его промахнуться и попасть на поле, он приглушил двигатель, спланировал, сделал крутой вираж, спустился, на сей раз под проводами, и совершил виртуозную посадку.
Отыскать нужных людей для укомплектования более отдаленных баз оказалось нелегко из-за суровых условий патагонской глуши. На одной из баз (вероятно, Сан-Хулиан) монотонность жизни доконала служащих, и один за другим они стремились уволиться. В конце концов, Сент-Экзюпери решил, что нашел подходящую кандидатуру для такой работы – молодого аргентинца, ведущего удивительно размеренный и правильный образ жизни и каждый вечер после работы покорно возвращавшегося домой к матери. Молодой человек был отправлен на юг. Но скоро странные слухи стали доходить до Буэнос-Айреса, и Сент-Эксу пришлось лететь на базу, дабы убедиться во всем лично. На аэродроме он увидел только молодого парнишку, который отвел его в город, где он и нашел своего добродетельного подчиненного, удобно расположившегося в местном борделе! Утомившись мотаться взад и вперед между летной полосой и «пансионом», молодой человек решил, что намного проще перевести контору авиалинии в его странное местожительство. Но самым удивительным в этой истории оказалось то – и тут Сент-Экс, рассказывая об этом эпизоде, с удовольствием переходил на крещендо, – что молодой человек по-прежнему хранил свои добродетели!
В другой раз до Антуана дошли слухи, будто представитель компании в Баия-Бланка залезает в кассу. Странные новости, ведь этот человек принадлежал к одному из лучших семейств города. Но изобретательность, продемонстрированная Джуби в Рио-де-Оро, сыграла положительную роль и в этой истории. Проинформированный телеграммой об отлете посыльного в инспекционный тур, подозреваемый налетчик на кассу имел достаточно времени, чтобы внести отсутствующую сумму, заняв денег. Когда, наконец, появился Сент-Экзюпери, он тщательным образом просмотрел книги, затем попросил принести кассу. Вполне естественно, наличность постарались привести в соответствие с книгами: недостача отсутствовала.
– Прекрасно, – спокойно кивнул Сент-Экс. – Я заберу кассу в Буэнос-Айрес.
И он улетел, оставив удрученного воришку один на один с кредиторами.
Еще не успела пройти эйфория, вызванная триумфальным шествием Мермоза по Аргентине, как все было внезапно омрачено плохими новостями, полученными Сент-Экзюпери сразу по приземлении в Пачеко с почтой для Патагонии. Его друг Гийоме, в одном из своих обычных почтовых рейсов, которые он выполнял раз в две недели, не приземлился в Мендосе через два с половиной часа после того, как взлетел с аэродрома в Сантьяго. Он пропал где-нибудь в Андах, и это в середине июня, который в Южном полушарии столь же холодный, как северное Рождество.
Измотанный обратным полетом с юга, Сент-Экзюпери немедленно вылетел в Мендосу, расположенную в 600 милях к западу. Гийоме вылетел из Сантьяго в предыдущий в четверг, но вынужден был вернуться, задержанный обильным снегопадом. Он снова поднялся на следующее утро, в пятницу 13-го, и, игнорируя неблагоприятный прогноз погоды, исчез в горах. Снежная буря прекратилась только в воскресенье, день, когда Сент-Экс достиг Мендосы, но не нашел никаких следов самолета Гийоме по всей железной дороге через Анды, маршрут, рекомендованный Дора при пересечении горного хребта. Вершина этого перевала, отмеченная гигантской статуей Христа, была не выше 13 тысяч футов, достаточно для возможностей «Потэ-25», высотного самолета, имевшего потолок высоты в 20 тысяч футов. Гийоме, очевидно, выбрал другой маршрут, и никто не знал, какой именно и как далеко в замороженную горную цепь он проник.
Вдобавок к этому «Аэропосталь» имела в наличии еще лишь один «Потэ-25». За штурвалом сидел Пьер Дели, отбывший из Сантьяго, чтобы исследовать чилийскую сторону горного хребта. Сент-Эксу ничего не оставалось, как изучать западные склоны в открытой кабине «Лате-26», который едва мог подняться на высоту в 15 тысяч футов, значительно ниже ледяных пиков, неприступной крепостью упиравшихся в синее небо где-то над ним.
Проходили дни, сменяющиеся морозными ночами, и с каждым новым закатом на сердце у Сент- Экзюпери становилось все тяжелее. Вдоль и поперек облетал он массивную горную цепь, прокладывая свой путь по ущельям, насколько отваживался проникнуть внутрь, резко уворачиваясь от внезапно вырастающих на пути утесов и все время вытягивая шею, пытаясь на резком ветру разглядеть внизу хоть какой-то намек на присутствие потерявшегося друга. Но тщетно – снега лежали в своей первозданной красоте, долины безжизненно пусты, вмерзшие в тишину вечности. По возвращении в Мендосу он, полузамерзший, пошатываясь, выбирался из кабины самолета, и его встречали грустные вытянутые лица: «Анды, товарищ, зимой… Вы и представления не имеете, каково там!»
Прошел понедельник, затем вторник. Пограничники, которым платили за поимку контрабандистов, увеличивающихся в количестве в теплые месяцы, тоже ничего не сообщали.
Летчик, пропавший в горах? Они не видели никого. В отчаянии Сент-Экс даже вошел в контакт с несколькими горными контрабандистами, пытаясь упросить их отправиться на поиски пилота. Человек! В разгар зимы? Нет, господин. Рисковать жизнью, и ради чего? Найти тело? Анды зимой не отпускают свои жертвы.
В Сантьяго, куда Антуан прилетел, чтобы присоединиться к Дели, реакция оказалась схожей.
