парламентский режим казался устойчивым.
Страны на северо-востоке Балтики, где социал-демократические лидеры годами — так же, как в Германии — находились у кормила власти, теперь находятся на волоске от захвата власти крайними фашистскими партиями. На юго-востоке Европы, где до сих пор, перемежаясь с демократическими «островками» (Чехословакия), правили консервативные династические или «авторитарные» системы, государственная власть может в любой момент перейти в руки путчистского фашизма, так как рабочий класс там уже полностью терроризован. Такова яркая картина, освещенная разгоревшимся в этих зонах Европы фашистским движением.
Новые таинственные лиги на Балтике и вокруг Дуная несомненно являются в первую очередь огромными армиями гражданской войны; они поглощают местные фашистские движения со всеми их силами и ресурсами; через пятнадцать лет после прихода к власти Муссолини и через три года после прихода к власти Гитлера фашистская контрреволюция переходит от масштабов отдельных стран к масштабам целых географических блоков.
Эти лиги являются, во-вторых (и это так же очевидно), крупными агентствами гитлеризма, внешнюю политику которого они неуклонно осуществляют. Региональные блоки фашистских партий становятся чем-то вроде тайных придатков центрального («центродинамического») фашистского государства, каналами его влияния, инструментами его тактики и дипломатии. Они служат для него всем, чем обычно в области внешней политики служат друг другу союзные государства. Они помогают Вильгельмштрассе во всем.
Восточная лига осуществляет один из величайших и наиболее удивительных поворотов в современной европейской политике: переход Польши, традиционного союзника Франции, на сторону Германии. Эта лига начинает также подчинять Германии и балтийские государства, до сих пор находившиеся под преобладающим влиянием Англии, подрывая созданную Парижем «Балтийскую Антанту» проектом «польско-балтийского союза» и забрасывая сети германского влияния вплоть до «нейтральной» Скандинавии; никогда еще рука Германии не протягивалась так далеко на северо-восток. Все это одно единое наступление против «коллективной безопасности» на востоке.
Южная лига также явно открывает дорогу германской экспансии на всем пространстве Дуная и Балкан, где гегемония принадлежала, до сих пор Франции и Италии. Ее страшная хватка сжимает Малую Антанту Бенеша со всех сторон, оказывая давление на эмансипированные славянские силы на юге; тем самым лига вознаграждает Берлин за ненадежный «великий альянс» с Римом. Гитлер потерпел жестокое поражение в Австрии) в июле 1934 г. Он тогда потерял помощь Италии, бывшую первоначально козырем во всей его внешней политике. Но теперь Гембеши, Кобурги, Карольи, Габихты и Метаксасы, образовавшие новый фронт к западу от Адриатики, составляют на всякий случай замену колеблющегося «союза» с Италией; это очень важный процесс.
Гитлер и барон Нейрат в самом деле решились на крупный шаг; их новые союзники заменяют ныне те союзы, которые заключала старая Германия довоенных времен (с Габсбургской империей, Болгарией и пр.). Форма союзов изменилась. Союзы польских, венгерских, румынских, финских, австрийских, литовских, хорватских и латвийских фашистов слепо следуют международному курсу национал-социализма, движимые его динамически-империалистским весом. Они угрожают всем правительствам, которые не примыкают к германской ориентации, тайно или явно работают против коалиций или «пактов», исходящих с какой-либо другой стороны, и являются во всех своих разветвлениях завуалированным продолжением германской дипломатии.
Лиги являются, в-третьих (и здесь тщательный анализ не оставляет никаких сомнений), экономическими формированиями крупного германского капитала, прямыми орудиями Тиссена и германских трестов в их борьбе за рынки, за источники сырья, за сельскохозяйственные районы, и помимо всего этого — за создание новой «самодовлеющей» сверх-империи «Grossraum-Wirtschaft» (хозяйство огромных пространств). Это ни в коем случае не отдаленная, подчиненная тенденция. Фашистские группировки между Балтийским и Черным морями являются не только эмбриональными хотя уже видимыми звеньями в этой империи, — которые однажды, согласно плану Розенберга, должны быть прямо и непосредственно включены в нее, — но даже сегодня, под различными политическими этикетками, они безусловно являются непосредственными агентами и представителями германского капитала: такими же, какими в Германии были все время национал-социалисты.
Совершенно очевидно, что юго-восточные фашисты — Хорти, Габихт, Кодреану и пр. — следуют именно по тому пути, который всегда представлял главный выход для германского капитализма, его экспорта и колониальной экспансии; как раз по тому пути, который пытался заполучить «Дейче банк» до войны под эгидой Вильгельма II: это путь Берлин — Багдад. Косвенно они осаждают великий центральноевро—пейский торговый путь, ведущий через Вену, изолируя обширный и многообещающий балканский рынок, последний «свободный рынок» в Европе, для тиссеновских и крупповских военно-промышленных предприятий, паровозостроительных заводов и машиностроительных комбинатов; отдавая в лапы германского капитала неоценимые и так долго оспаривавшиеся запасы австрийской железной руды, румынской нефти, венгерской пшеницы, югославской меди; поддерживая и подкрепляя новую экспансию германских банков на Ближний Восток. Германская внешняя торговля систематически и явно продвигается в тех направлениях, где развиваются эти «движения».
Польские, балтийские и русские фашисты — это только пионеры, «прокладывающие путь» в этом чудовищном проекте; этот проект должен окончательно высвободить королей Рура из смертельных социальных объятий, в которые они попали; эти фашисты являются так же вассалами будущих германских «аграрных колоний».
Таким образом, под поверхностью политики ткутся нити и закладывается фундамент для гигантского нового «таможенного союза» на континенте под «германским руководством»; этот «союз», перекраивающий всю экономическую карту Европы, в течение десятков лет был самой сокровенной мечтой, главным устремлением германского капитализма, и сегодня при докторе Шахте он является прямой целью и главной идеей экономической политики «Третьей империи». Территория этого «союза» совпадает с пространствами названных фашистских групп; где бы они ни действовали, там видна рука германского капитала, везде, где они пользуются полнотой власти, обеспечена экономическая гегемония Германии. Это третья нехитрая «загадка» двух новых фашистских блоков между Балтийским и Черным морями: они являются, помимо всего прочего, экономическими факторами, орудиями олигархического монополистического капитала Центральной Европы в его борьбе за гегемонию на континенте.
И, однако, все это еще не главное. Контуры этих блоков прячут в своей тени другую идею. Ее реальная цель — не подготовка почвы для контрреволюции, в восточных районах, не дипломатическая поддержка германской политики, не капиталистическая подготовка германской экспансии. Все это вещи второстепенные и подчиненные; ставкой является нечто более крупное. В самом глубоком смысле новые фашистские лиги на северо-востоке и юго-востоке Европы не являются политическими, экономическими и дипломатическими органами: это потенциальные антисоветские армии.
В этом ключ к решению великой проблемы. На этом построено все здание. Этим объясняются в конечном счете взаимопроникающие связи и переплетения самых разнообразных «национальных» партий, групп и «лидеров», союзов ультра-националистов, целая серия поразительных и таинственных политических происшествий, путчей и даже террористических актов, которые потрясают одну четверть континента. Все эти явления пронизывает единая, связывающая их, идея. Стена, выстроенная фашистскими маршалами от Финского залива до Босфора, является по существу не чем иным, как первым конкретным выражением нового германского стратегического плана — восточного «плана Гофмана», который пришел на смену западному «плану Шлиффена».
Здесь начинается вторая глава истории национал-социализма. Глава, в которой глубокий внутренний кризис вырастает до чудовищных фантастических размеров; глава, которая неизбежно и непреложно должна закончиться гибелью национал-социализма.
Значение всех этих событий, того поворота, который сделал германский фашизм после кровавой ночи 30 июня 1934 г., решившей судьбу гитлеровского курса, становится совершенно ясным. Все стадии германской политики, все политические демонстрации Германии с того времени фактически направлены в одну и ту же сторону, ведут с несомненной последовательностью именно к этому единственному пункту — к новому военному плану, и именно с этой точки зрения объясняются венский путч 25 июля 1934 г., пакт с Польшей, борьба против Восточного и Дунайского пакта, морское соглашение с Великобританией,
