– Они подставили ту девчонку вместо вас? – перебил Волков… Ирис перевела дух: ничего себе – история! Губы Барбары сложились в жалкое подобие усмешки, она ответила, остановив пана Станислава, собиравшегося вступиться за жену:
– Я часто думала об этом, господин Волков. Варвара Лисовская ничего не потеряла от перемены положения. Когда я была уже в Париже, узнала, что родители мои погибли «при обстоятельствах, не исключающих самоубийство», а престол перешёл к их дочери, которая и не думала бежать. Понимаете? Мне кажется, не зря в труппе оказалась девушка, похожая на меня. Она ведь неважно танцевала, по словам девочек, да и попала-то к мадам Фагоне всего за месяц до гастролей. Думаю, вся эта история устроена Северным Княжеством, слишком уж быстро заговорили о внезапно вспыхнувшей любви между Великим Князем и южной княжной. Кроме мадам Люси никто не знал, кто я такая – мало ли девчонок прибивается к балетным труппам, чтобы потом сесть на мель в одном из парижских предместий?! Однако я, в отличие от настоящей Варвары Лисовской, умела танцевать, и довольно неплохо. Правда, Стасик? Люси щадила меня первое время, но я сама не хотела поблажек, и жизнь танцовщицы легла на мои плечи всей своей тяжестью. Ох, каким же серым и мерзким показался мне Париж после солнечной моей родины! Страх не отпускал ни на минуту, да к тому же и Люси постоянно твердила: «Опасайся соотечественников, Барби». Но в полной мере ужас моего положения дошёл до меня, когда узнала, что Княжества объединились. С этого момента, если бы внешней разведке Великого Князя удалось узнать, что я жива, жизнь моя стоила бы не дороже вчерашнего рогалика из булочной мамаши Флери. Я пугалась дверного скрипа и шагов за спиной, а больше всего – русской речи. Парижская осень, начало зимы… Жизнь моя обвисла и липла к телу, как куртка под промозглым парижским дождём. Я брела сквозь окружавшую меня мерзость, втянув голову в плечи, и тут появился ты, Стасик. Не напористый набитый деньгами самовлюблённый болван, которых было в то время вокруг меня хоть пруд пруди, а ты…ты, который смотрел на меня снизу вверх, будто я королева, а не…
– Ты и была королевой. И вела себя, как королева, – пробормотал Станислав. Ирис бросила на него удивлённый взгляд, подумав мельком: «Почему этот человек раньше казался мне смешным?»
– Да? – печально усмехнулась Барбара. – Возможно. Но самой-то себе я казалась чуть ли не шлюхой, хотя до этого, слава богу, не дошло дело. Появился ты, и всё изменилось. Даже если бы не пришлось нам бежать из Парижа…
– Зачем? – неожиданно спросил Волков.
– Меня догнали мои страхи, – ответила Барбара не задумываясь, подняв глаза к потолку. – Один из моих ухажёров каким-то образом пронюхал или ему подсказали, кто я на самом деле. А может быть, он и не знал ничего точно, теперь я ни в чём не уверена, но тогда… Он сказал, что знает, кто я, и пообещал, что выдаст, если не соглашусь… Фу, мерзко даже вспомнить о нём. Он так испугал меня, что оставаться в Париже я больше не могла. Просто сошла бы с ума. Теперь понимаю, что пыталась убежать не от него, а от себя самой. Извини меня, Стасик… Я и тебя заразила страхом, и тебя заставила…
– Как звали этого… – севшим голосом проговорил Станислав.
– Господи, милый, ну какая теперь-то разница? Не он, так другой бы нашёлся. Видишь, я правильно сделала, что не рассказала тебе тогда. Мог наделать глупостей.
– А всё-таки жаль, что не сказала, – процедил сквозь зубы Леви.
– Нет-нет, дорогой, нисколько не жаль, – махнула рукой повеселевшая княжна, потом обратилась почему-то к Ирис:
– Вы, девушка, если когда-нибудь придётся, не дай бог, спасаться, запомните одно золотое правило: если уж решились удрать – бегите без оглядки. Тот, кто оглядывается на бегу, рискует свернуть шею. Не стоит беспокоиться о возможных потерях, ваше всё равно всегда остаётся с вами, утерянное не могло быть вашим, раз уж оно вывалилось.
Роберт Уокер, зачарованно молчавший всё время, пока звучала исповедь Барбары, решился задать вопрос. Он прокашлялся стеснённо и, не поднимая глаз, спросил:
– Барбара, а как же вы отважились на поездку в Княжества? Помните, вы летали с мужем на переговоры?
– Что же мне было делать? Стасик знал только часть моей истории, открыться ему я боялась. По протоколу ему полагалось быть с женой, моё упрямое нежелание лететь вызвало бы массу вопросов. И потом, это же было в семьдесят шестом, всего десять лет назад! Двадцать три года так сильно изменили мою внешность, думала я, что никому просто не придёт в голову искать под личиной Барбары Левицкой, жены главного инженера «Грави Инкорпорейтед», пропавшую в пятьдесят третьем году княжну. Лететь нужно было в Дальневосточное Княжество, где я не бывала ни разу в жизни, и я решилась. «Была не была», – подумала я и прогадала. В первый же день меня узнали.
– Что-о?! – выкатил глаза главный инженер, снова вызвав у мисс Уокер хомячковые ассоциации.
– Ты думаешь, почему переговоры прошли так удачно? – хихикнула Барбара. Жена их министра торговли была моей горничной. Не волнуйся, милый, ей хватило ума сохранить инкогнито своей госпожи. Мерзавец, пытавшийся шантажировать меня, наверняка узнал о прошлом не от неё.
– Шантажировать?! – переспросил Уокер, захлопав глазами.
– Мне вообще везёт на шантажистов, – смущённо улыбнулась бывшая княжна. – Этот, к примеру, зачем-то добивался срыва поставок продовольствия, предназначенного для Сообщества. Ему казалось, что я смогу повлиять на мужа.
– Когда это было? – быстро спросил Волков.
– Недавно. Недели не прошло. А сегодня…
– Что, он и сегодня… – повысил голос Левицкий.
– Тихо! – перебил его Волков, напряжённо выпрямившись. Шаги в коридоре. Скрипнула дверь. Обернувшись, Ирис увидела у стойки девушку в форме медикэа, но без обычной салатного цвета шапочки на коротких прямых волосах цвета воронова крыла и подумала, что где-то видела её раньше.
– Урсула? Здравствуй, – равнодушно поздоровался Роберт Уокер. – Пришла перекусить?
Девушка кивнула и оглянулась на стойку.
– Я здесь, Урсула! – спохватилась хозяйка бара и собиралась уже встать, но девушка махнула рукой и проговорила в ответ:
– Сидите, Барби. Я и сама могу задать себе корма. Я Джорджа высматривала, а не вас. Обещал, что пообедаем вместе.
Низкий грубоватый её голос совершенно не сочетался с хрупкой фигурой. Услышав его, Ирис вспомнила: четыре года назад, медикэа «Грави-айленд», грубый голос, хрупкая фигура, неожиданно крепкие и холодные руки. Тогда Урсула показалась ей очень взрослой, но, видимо, разница в возрасте составляла те самые четыре года. «Что если она… – подумала Ирис, представив медсестру в роли шпионки Сообщества. – Надо проверить. Скажу ей по-русски…»
– Здравствуйте, Урсула, – поздоровалась громко Ирис. Медсестра, повернула голову, карие умные глаза глянули на мисс Уокер изумлённо. «Неужели я права?» – обмерла девушка и продолжила, скорее по инерции, чем осознанно:
– Разве Джордж не заходил в медикэа? Он собирался…
– Ничего не поняла, – перебила её медсестра. – Вы ко мне обращались? Вроде бы расслышала имя.
– Госпожа Волкова хотела сказать тебе, что Джорджа здесь нет, – перевела Барбара. – С полчаса назад он ушёл к тебе. Вы разминулись?
– Может, и разминулись. В коридоре шириной полтора метра, – проворчала Урсула и скрылась за стойкой, сказав оттуда: – Но вы переведите госпоже Волковой, что я ей благодарна за сообщение. Приятно встретить такую чуткость к совершенно незнакомому человеку.
– Не говорите глупостей, Урсула, это же моя дочь, – поморщился Роберт Уокер.
– Малютка Эйри? – снова удивилась медсестра и выглянула из-за перегородки. – Барби, что же вы мне голову морочите какой-то госпожой Волковой?
– Просто я замуж вышла, – призналась Ирис (на родном языке) и почувствовала, что краснеет. – Познакомьтесь, это мой муж, Саша Волков.
– Поздравляю, – буркнула медсестра, смерив взглядом выдвинувшегося из-за стола капитана, снова скрылась за стойкой и сказала оттуда, гремя посудой:
– Малютка Эйри, надо же! Даром времени не теряла, не то что я. С моим остолопом. Урси, сейчас не
