постоянных союзников, но у нее есть постоянные интересы, и интересы эти лежат, прошу заметить вас, господа, именно там, где расположены наши колонии.
— Чемберлен не посмеет ввязаться в войну, — заметил Бонне. — Вся его политика…
— Вот именно, Жорж!
Побережье бухты Эккендорф
Замотанный в одеяло Карл сидел мало что не внутри жарко пылающего камина и пил горячий глинтвейн, любезно приготовленный фрау Мартой Оберманн, супругой их нежданного спасителя. От тепла и алкоголя глаза слипались, и слова герра Оберманна (а тот, попыхивая трубкой, что-то рассказывал Пинингу) текли мимо сознания.
— …Да, славное тогда было дельце. Я как раз незадолго до Скагеррака получил чин обермаата и назначение на «Дерффлингер»…
Карл зевнул и потер глаза. Ожидаемая выволочка от начальства училища предстояла еще минимум через пару часов, а сейчас ему более всего хотелось спать.
— …Как заорет: «Шесть кораблей на зюйд-вест, удаление семнадцать миль!». Я тогда нашему штабс-боцману Крюгеру и говорю…
Карл зевнул снова, аккуратно прикрыв рот ладонью. Что и говорить, разбор действий Флота Открытого Моря и Гранд Флита в битве пре Скагерраке кадетам еще только предстоял, так что рассказ очевидца был бы на экзамене неплохим подспорьем, но поделать Геббельс с собой ничего не мог. «Релакс», всплыло в сознании слово, означающее его теперешнее состояние. «Отходняк».
«Где я слов-то таких понабрался? Неужто в Данциге?» – лениво подумал он.
— …Тогда адмирал Хиппер отдал приказ разворачивать соединение на зюйд-ост, наперерез значит…
Герр Оберманн, как нетрудно догадаться, некогда служил в кайзеровском флоте, и по сей день не потерял выправки. Впрочем, он был еще совсем не стар – где-то под пятьдесят, хотя его густые темные волосы были более чем наполовину разбавлены сединой.
— …И меня, взрывной волной, да за борт. Ну, думаю, конец тебе, обермаат Оберманн. Такой вот каламбур у меня со званием и фамилией вышел, только тогда мне уж не до смеха стало…
«А, вот к чему он свистит про службу. К нашему купанию, выходит. А я-то уж грешным делом решил, старичка на ля-ля пробило, уши новые нашел… Лоханулся, бывает».
— Вот так-то, молодые люди. Подняли меня на борт миноносца англичане прямо в разгар боя, потому как война-войной, а моряк моряку всегда помочь должен.
— Это точно, спасибо вам, — поблагодарил Вернера Оберманна Эрих Райс. — Мы-то ладно, а вот Карл второго купания за одну зиму мог и не пережить.
— Второго? — изумился старый моряк. — Да это как тебя, парень, угораздило?
— А он вообще у нас знаменитость, — усмехнулся Вермаут. — О его спасении Гадовым половина газет писала.
— Что ты несешь, не было на «Антоне Шмидте» Гадова, — сонно пробормотал Геббельс.
— Ого, тот самый «данцигский рыбак»? — изумился хозяин дома. — Читал, как же. Да только не верил – думал опять Геббельс брешет.
Морские кадеты переглянулись и дружно расхохотались.
— Чего ржете, кони… Морские? — пробурчал Карл, и ответил на невысказанный вопрос Оберманна. — Фамилия у меня… Геббельс.
К молодому задорному смеху добавился басовитый хохот Вернера.
— Ну и ну! — тот хлопнул он себя по ляжке. — Надо будет Марте с дочками рассказать.
— Дочки? — Геббельс моментально оживился. — А где они?
— Да на кухне, где ж еще. Не будешь же ты в таком непотребном виде барышням представляться… Непотопляемый рейхсминистр?
— Вот тебе и прозвище, дружище! — Отто согнулся от хохота. — Будешь ты теперь…
— Сидеть на гауптвахте, вместе еще с тремя охламонами, — раздался от входа в комнату до жути знакомый голос. — Кстати, здравствуй Вернер.
— Привет, Курт, — кивнул герр Оберманн Мёдору, бесшумно возникшему на пороге. — Выпьешь чего?
— Не могу, дружище, я на службе, — ответил обербоцман, хищно улыбаясь. — Ну, а с вами, герр Пининг, имеет огромное желание переговорить командир училища. Просто неземное желание, если вам интересно мое мнение на этот счет.
Лондон, Даунинг-стрит, 10
— И что вы на это скажете, Невилл? — Эдвард Вуд, лорд Галифакс вопросительно поглядел на хозяина кабинета, седовласого представительного джентльмена с породистым, хотя и чуточку одутловатым (годы и болезнь давали знать свое) лицом.
— Скажу, что это самая дешевая победа британского флота в истории, — ответил Артур Невилл Чемберлен, Премьер-министр Соединенного Королевства.
— Сдается мне, это заставит подумолкнуть партию вигов, а?
— На какое-то время – да. Хотя очень скоро они начнут кричать, что немцы вооружают Японию, что это-де угроза нашим колониям, что мы должны защитить свои интересы на востоке, развязав войну на западе, ну или, хотя бы, ни в коем случае не дать новейшему германскому линкору добраться до Японии. Черчилль не преминет вспомнить историю с прорывом двух немецких крейсеров в Турцию перед самым началом Мировой войны и провести аналогии, а его вес, несмотря на то, что он отошел от дел, довольно велик.
— Может быть, стоит ему напомнить, что именно он за успешный прорыв «Гебена» с «Бреслау» и отвечал, э? — лорд Галифакс изогнул бровь.
— Не стоит, — покачал головой Чемберлен. — Кто старое помянет – тому глаз вон. Ответь лучше, есть какая-то реакция от СССР и США?
— А как же! — Вуд усмехнулся. — Сталин хранит подчеркнутое молчание, Рузвельта грозят разорвать в Конгрессе на тысячу маленьких президентов. Так каковы же будут наши действия?
— А никаковы. Как я понимаю, Гитлер решил, что зона интересов его флота не выходит за пределы Балтийского моря, что наводит на интересную мысль. И, если я прав, то все пока идет так, как нам надо. Вот пусть и идет.
