А еще тут была Альке. Его Альке. Его любимая и его невеста. И он ехал к ней.
«Нет, если и нашли люди из «Аненербе» способ отправить меня обратно, я откажусь, — подумал он. — Откажусь, и заставить они меня не смогут. Кригсмарине подчиняется лишь своему гросс-адмиралу и фюреру, а СС может идти к черту. А родители? А мать и отец? — тут же кольнула его неприятная мысль. — А родители… Что ж, у них есть еще двое детей, да и тела его они не видели, следовательно будут надеяться на то, что он жив. Что, до определенной степени, истине соответствует».
Его квартира на Абберштрассе встретила Карла-Вильгельма запахом свежей выпечки, аурой домашнего тепла и уюта, и счастливо взвизгнувшей Аделинде, повисшей у него на шее.
— Ка-а-алле! — он подхватил ее на руки и закружил по всей квартире. — Про вас с Ханно по всем радиостанциям говорят! Я так и знала, что тебя в отпуск пустят, пирогов напекла.
— Хозяюшка ты моя, — улыбнулся Карл, и поцеловал невесту.
Именно в этот раз у них все и случилось впервые. Ибо, по германскому старинному обычаю, помолвленным – можно.
А вечером они сидели в гостях у герра Дитмара и доньи Анны, и непринужденно болтали. Присутствовала там также и фрау Юлия, причем со вполне определенной целью – кто такой Карл-Вильгельм Геббельс, всем ее знакомым было отлично известно, а слух о возвращении молодых перспективных женихов – его и Йогана, в Шарлоттенбург разнесся просто моментально. Как результат, некоторые из местных кумушек сочли, что молодой, блестяще зарекомендовавший себя фенрих, кавалер Железного креста, это достойная борьбы добыча в матримониальной войне, и готовили наступление по всем фронтам. А невеста… А что – невеста? Не стена, подвинуть можно.
— И когда вы, молодые люди, намерены венчаться? — прямо и без обиняков поинтересовалась она.
Карл едва не поперхнулся пирожком.
— Но мама (Аделинде старалась не напоминать мачехе, что та ей не родная – отношения у них и впрямь были замечательные), Карл ведь еще только учится. Пока его рапорт с просьбой разрешить брак рассмотрят, пока он пройдет по инстанциям, как раз срок учебы закончиться успеет. Ты ведь знаешь всю эту бюрократию.
— Ничего, рапорт героя, я уверена, рассмотрят быстро, а кавалеру Железного креста отказать не посмеют.
— Вот как? — Йоган как-то по новому взглянул на свою награду. — Слушай, Карл, а может и на Биберкопфа подействует, и он не будет так уж против?
— Та-а-ак! — с улыбкой протянула донья Анна. — И что это мы такое скрываем, молодой человек? О чем нам с твоим отцом неизвестно?
— Ну… — Йоган покраснел.
Карл не поверил своим глазам, но Арндт-младший (вообще-то средний, но старший брат уже давно жил отдельно, а младшая сестра уже отправилась спать, так что в пределах гостиной он был именно младший) действительно покраснел.
— Ущипни меня, — шепнула ему на ухо Аделинде. — Я его настолько смущенным не видала лет с пяти. Даже не знала, что такое возможно.
— Меня бы кто ущипнул, — так же тихо шепнул он.
И, что характерно, получил от невесты щипок.
— Мигелито, не надо испытывать наше терпение, — мать погрозила Йогану пальцем. — Отмолчаться не выйдет.
Пришлось парню выкладывать историю своих взаимоотношений с Маритой, причем Карл слушал с не меньшим интересом, чем остальные – дружба-дружбой, а в свои амурные дела он никого из друзей не посвящал. У тех, впрочем, хватало тактичности не лезть ему в душу.
— Ну так чего ты ждешь, сын? — спросил герр Дитмар, когда рассказ подошел к завершению. — Почему ты еще не просил руки дочери у профессора Биберкопфа? Мы встречались с ним как-то в Техническом Университете, вполне достойный и солидный ученый.
— Он, как бы это выразиться, несколько не в восторге от перспективы стать моим тестем, — промямлил Йоган.
— Это еще очень мягко сказано, — тихонько сказал Геббельс невесте. — Он от такой перспективы просто в истерике.
— Зная Ханно, ни секунды в этом и не сомневалась, — ответила Аделинде.
— Я бы тоже был не в восторге, если бы не знал, каких намерений придерживается юноша, которого я видел целующимся со своей дочерью, — парировал герр Дитмар. — Ты, в конце концов, ведешь себя по отношению к нему просто непорядочно.
— Может разом две свадьбы сыграть? — задумчиво произнесла фрау Юлия.
Йоган кисло посмотрел на тетку, и ничего не сказал.
— Н-да, — задумчиво ответил за него герр Дитмар. — Это вряд ли. Сын и Марита еще даже не помолвлены. А вот насчет Карла, можно попросить посодействовать Ансельма. У него должны быть связи в ОКМ.
— Борга? — спросил Карл. — Не стоит. У меня есть лучший план.
— Вот как? — Арндт-старший приподнял брови. — И какой же?
— Хочу к своему однофамильцу наведаться, — хмыкнул Геббельс. — Мы с ним немного знакомы.
— Когда это вы успели? — удивился Йоган. — Если ты считаешь, что произнесенная им речь, это знакомство, то у него больше половины мира знакомых.
— Нет, мы еще до училища с ним раз встречались… — Карл прикусил язык, но было уже поздно.
— Никак, амнезия прошла? — приятель аж подпрыгнул на стуле.
— В некотором роде, — кисло отозвался Геббельс.
— Тогда выкладывай, откуда вы знакомы! — потребовал Йоган.
— Понимаешь… — столь же кисло ответил пришелец из будущего. — Это секретная информация. И вряд ли ее рассекретят в ближайшую тысячу лет.
— Что ж, если ты считаешь, что он тебе поможет, попробуй, — сказал герр Дитмар, обрубая разговор о секретности. — Дальше порога не прогонят.
В воскресенье, семнадцатого марта, Карл-Вильгельм Геббельс, облаченный в парадную форму, стоял на пороге особняка Йозефа Геббельса, до которого его довез герр Арндт на своем автомобиле.
— Что вы хотели, молодой человек? — вопросила открывшая дверь горничная.
— У меня дело к герру Геббельсу, которое не терпит отлагательств, — ответил Карл. — Если он дома, скажите, что о встрече просит его однофамилец из две тысячи шесть. Он поймет.
Пять минут спустя ему предложили пройти и проводили в кабинет хозяина.
— Хайль Гитлер! — Карл вскинул руку в нацистском приветствии и щелкнул каблуками сапог.
— Хайль Гитлер, — ответил рейхсминистр – настоящий, а не непотопляемый, — молодому человеку. — Присаживайтесь.
Карл сел в кресло.
— Итак, вы все вспомнили, — задумчиво произнес Йозеф Пауль. — И пришли с этим ко мне. Почему?
— Да я, собственно, не поэтому пришел, — улыбнулся Карл. — Та информация о будущем, которой я располагал, уже не представляет ни для кого ни малейшего интереса.
— Политическая – да. Техническая – нет.
— Это я не подумал, — пробормотал Карл.
— Молодежь, — вздохнул хозяин кабинета. — Больше чем на один шаг вперед ничего не продумывает. Надеюсь о том, кто вы такой на самом деле, вы не распространялись?
— Обижаете, герр рейхсминистр! — ответил молодой человек. — Я, конечно, может и не государственного ума человек, но ведь и не идиот же.
— Это верно. — вздохнул его собеседник, — Насколько я помню записи, вы на редкость здравомыслящий юноша. Что ж, то, что гипнотический блок сломан, и что с этим делать, я обсужу лично с фюрером. Ну а вы, выкладывайте. Что ж это у вас за дело ко мне?
— Я бы хотел жениться, — сказал Карл.
