А вдруг это все шутка? Или… Я снова подскочила. Нет. Он не может так со мной поступить. А все- таки…
Я села, свесив с кровати обнаженные ноги. Память услужливо подкинула воспоминания о Барском. О том, каким я его знала. И то, что рассказала мне Ирина о его прошлом.
А что, если я ему нужна лишь для эксперимента, подобного тому, который поставил его отец? Как интересно, должно быть, смешать кровь полуоборотня и полувампира (серебряного) с кровью полувампира (красного), которая, к тому же, отравлена медальоном Гласа.
Неужели он на это способен? Я стукнул кулаком ни в чем не повинную подушку. А почему бы и нет? Что, вообще, я о нем знаю? Что знаю об этом жестоком мире? С чего еще такому мужчине обращать на меня внимание? Ирине, например, я и в подметки не гожусь.
От этих мыслей голова пошла кругом. Точно! Он сделает мне ребенка, а после родов — выкинет за ненадобностью (все-таки я не допускала мысли о том, что он меня убьет)!
Ну, уж нет! Я решительно встала и начала одеваться. Конечно, бежать бесполезно. Все-таки, это для меня самое безопасное место.
Решение пришло моментально. Я схватила с тумбочки черный Nokia, на покупке которого Барский настоял еще неделю назад. В память было забито всего два номера: Барского и Ирины.
Недолго думая, я нажала кнопку вызова.
— Ты хорошо подумала? — Ирина в упор смотрела на меня блестящими черными глазами.
— Еще как! — нервно хохотнула я, переминаясь с ноги на ногу. Было как-то неловко втягивать Ирину в наши с Барским отношения, но она единственная могла помочь, и, мало того, сделает это с удовольствием.
— Так, — она задумчиво постучала по подбородку. — Если я заберу тебя к себе, он все равно придет. И тогда несдобровать нам обеим. Прятать тебя в подземном городе вообще не имеет смысла. Остается одно: надо его покалечить!
— Что? — она, явно, сбрендила. На почве ревности, наверное.
Ирина презрительно взглянула на меня:
— Он же оборотень! — как будто это все объясняет! — У нас отменная регенерация.
— А-аа!
Она взглянула с подозрением.
— Ты точно не хочешь, чтобы он пришел к тебе сегодня? Смотри, как бы самой все не испортить. Подумай, пока не поздно: ты уверена? — она что, меня отговаривает?
— Д-да, — меня заметно потряхивало. — А если его это не остановит?
— Остановит, — фыркнула она, — во всяком случае, ему будет не до постельных утех. Там, в кладовке, — махнула рукой, — ящик с инструментами. Принеси его.
Я не стала уточнять, откуда она это знает, и понеслась выполнять. Время поджимало.
Ирина где-то полчаса колдовала над лестницей. Что-то пилила, конструировала. Короче, как всегда подошла к заданию со всей ответственностью.
Потом она куда-то умчалась и вернулась с большим свертком. И опять закипела работа. Да, живя вечность, можно и плотницкому делу научиться.
— Ну, вот и все! — удовлетворенно отряхнула она руки.
— Где? — я и так, и эдак рассматривала лестницу, но не заметила ничего нового.
— Когда пойдешь к себе, иди аккуратно, по краю. Стоит Валентину наступить на третью ступеньку, как она сломается.
— Ты всерьез думаешь, что его остановит сломанная ступенька? — с сомнением взглянула я на нее, всерьез сомневаясь в ее душевном здоровье.
— Ну, ступенька, может, и не остановит… А вот капкан под ней…
— Большой?
— На медведя. А потом еще и разряд тока получит.
Я смотрела на нее вытаращенными глазами.
— А это не слишком?
— Не беспокойся, — небрежно бросила она, собирая вещи, — где-то в два часа ночи я появлюсь, как бы случайно, и окажу ему необходимую помощь. Разок обратится, выспится и будет, как новенький. А с утра найду для него неотложное дело. У вожака оборотней, знаешь ли, есть, чем заняться.
— И как ты представляешь свое внезапное появление? Я тут прогуливалась в два часа ночи. Дай, думаю, зайду. Так, что ли?
— Уж я-то найду предлог, не беспокойся, — ухмыльнулась она. И я ей почему-то поверила.
— Проблема в другом: что ты будешь завтра вечером делать? В одну и ту же ловушку он дважды не попадется.
Я пожала плечами.
— Утро вечера мудренее. Завтра придумаю что-нибудь.
Оставалось надеяться, что он достаточно сильно обидится, чтобы прекратить свои поползновения, но не на столько, чтобы прибить меня.
При прощании я не поблагодарила Ирину за хлопоты (в конце концов, ей это на руку) и прокралась к себе. Там, не раздеваясь, закуталась в одеяло и стала ждать.
В полночь внизу раздался ужасный грохот и ругань, затем стон.
Я сжалась в комочек, подавляя желание броситься на помощь.
Когда Барский рыкнул, это трусливое желание быстренько смылось.
— Лара! — крикнул он сквозь стон. — Лариса! Ты меня убить решила? Не выйдет, девочка! Так просто от меня не отделаться!
Мне его не жалко! Мне его не жалко! Внушала я себе. Он большой, наглый оборотень. А я его жертва. Защищаюсь, как умею.
Я ткнулась пылающим лбом в подушку, трясясь как осиновый лист на ветру.
В два часа хлопнула дверь (как всегда, пунктуальна!), и послышался воркующий голос Ирины. Барский снова застонал. А потом все стихло.
Я уже начала засыпать, когда снизу послышался тоскливый вой одинокого волка.
Я закрыла руками уши и зарылась головой под подушку.
Глава 16
Утром я с опаской спускалась вниз. Дом встретил меня настороженной тишиной, как бы обвиняя вместо хозяина.
Лестница была отремонтирована, следы вчерашнего происшествия полностью отсутствовали.
На кухонном столе лежала записка, написанная твердым мужским почерком: 'Что дальше? Ты каждый вечер собираешься ломать мне ноги?'.
Щеки мгновенно опалило жаром. Я поспешно открыла дверку под раковиной и бросила туда листок, как будто он жег мне пальцы. В мусорном ведре лежали окровавленные бинты. Зажав рот руками, я бросилась в туалет.
Потом я опять слонялась по дому, чувствуя, что он меня гонит прочь. Есть не хотелось.
Я плюхнулась на диван и включила телевизор. Где-то час тупо переключала каналы, ни на чем не останавливаясь.
А потом пришел он…
В дверь позвонили, и я, как самый последних лох, широко ее распахнула, не глянув в глазок и не спросив, кого принесла нелегкая. Он тут же втерся внутрь, настороженно оглядываясь, как будто боясь увидеть хозяина.
— Вацлав? — моему возмущению не было предела. Ну, и настырный тип! — Мы же в прошлый раз все
