и не увидели нового пристанища.
Внутри еще витал запах краски и дерева. Комнаты были обставлены новой мебелью. Валентин не скупился, оплачивая расходы, предвкушая, как приведет сюда Лару.
Но сейчас не было никакого желания рассматривать долгожданное жилье. У Барского была иная цель.
Он шагал через две ступеньки, когда поднимался на второй этаж, подгоняя Ирину. Из-за бурлившего в крови адреналина, боль от ран почти не беспокоила.
Ирина с недовольным видом зашла в комнату и сдернула покрывало с большой клетки. В ней, прижавшись спиной к прутьям, сидел потрепанный гаарг.
— Вот, — женщина рассержено стукнула по клетке, отчего 'птаха' подпрыгнула. — Кто бы мог подумать, что мелкие, пакостные, но, в целом, безобидные создания смогут вытащить из подземного города взрослого человека?! А этот еще и денег вымогать прилетел. Ну, я ему показала кузькину мать! Он мне все рассказал, причем совершенно бесплатно.
Как бы в подтверждение ее слов, гаарг накрыл голову дрожащим крылом. Поневоле, глядя на такое, станет птичку жалко, если только от нее не зависит благополучие любимой женщины.
— Ну, — наклонился к нему Валентин, показав зубастый оскал волка, — и как вы ее вынесли.
— Через то отверстие, которым сами пользуемся, — запищал пленник.
— И что же, она не сопротивлялась, не звала на помощь, — вкрадчиво интересовался оборотень.
— А мы ее головой об стену стукнули… Ой, не надо! Не надо! У меня жена, дети, — заголосил гаарг при виде огромного кулака.
— Куда вы ее отнесли? — пытаясь взять себя в руки, Барский тяжело дышал. Ирине было страшно смотреть на него такого.
— Ее вампир прямо на трасе забрал. Положил в машину и уехал. Видно, у них с нашим принцем все заранее уговорено было.
— Так, — Валентин напряженно думал, расхаживая по комнате. — Ты прилетел сюда бабки сшибить. Кто еще из ваших в этом участвовал?
— Никто, — пробурчал гаарг. — Я же говорю: у меня жена, дети. Мне их кормить нужно. Ваш брат ведь задарма не накормит! А мы не вороны какие-нибудь, что бы помоями питаться.
Ирина скептически глянула на него, как бы говоря, что гаарги ничем не лучше ворон, а, по ее мнению, хуже. Те хоть не разговаривают и людей не воруют.
— Как будто, вы даром что-нибудь делаете? — фыркнул Валентин. — Твари продажные.
Гаарг хотел оскорбиться, но передумал.
— Значит так, — наконец, решил Барский. — Он наверняка держит ее в бывшей резиденции князя. Нужно действовать решительно и быстро.
— Валентин, — мягко окликнула Ирина.
— Я беру с собой всю оперативную группу. Тем более, что Вацлав этого не ожидает.
— Валентин, нельзя так рисковать. Она беременна.
— Что-о-о?! — воскликнули одновременно Барский и гаарг.
Первый схватился за голову, последний невнятно забормотал:
— Если бы мы знали?.. Если бы мы только знали?.. Потомство — это святое. Гаарги никогда не обидят ребенка, — пернатое существо почти плакало от обиды за своих и, внезапно, плюхнулось на четыре конечности. — Я вам до конца жизни служить буду! Совершенно бескорыстно. Чтобы вину искупить.
И, напоследок, гаарг стукнулся головой о дно клетки.
Глава 24
Я в унынии сидела в предоставленной мне комнате (язык не поворачивается назвать ее своей) на исполинских размеров кровати и смотрела в окно. У Вацлава явно пристрастие к роскоши и удивительно помпезный вкус, отвратительный, с моей точки зрения. Мне надоела эта холодная роскошь, все эти тяжелые бархатные портьеры, не пропускающие ни солнечный, ни лунный свет. Наверное, именно наперекор негласно установленному в доме правилу, у меня шторы всегда были раздвинуты, а кровать я принципиально не заправляла вишневым, расшитым золотыми нитями покрывалом. По всей комнате были разбросаны купленные Вацлавом предметы одежды. Так, путем захламления окружающей действительности, я пыталась навести порядок в своей голове.
К тому же меня достал надоедливый вампир, достала необходимость притворяться перед ним, строить из себя влюбленную дурочку. Поэтому все чаще за последние несколько дней я уединялась здесь под предлогом тошноты или головной боли, что почти не было враньем, так как меня тошнило от одного только вида счастливого Вацлава. Я ненавидела его всеми фибрами души и мечтала лишь об одном: чтобы Валентин, наконец, пришел за мной. Голова пухла от теснившихся в ней мыслей. Что с ним случилось? А вдруг он серьезно ранен? Не хотелось думать о том, что он может быть мертв или просто бросил меня.
Хорошо хотя бы то, что Вацлав больше не выказывал агрессии и обращался со мной на удивление терпеливо и весьма заботливо. Каждый день мне привозили сюда еду, не забывая о всевозможных фруктах и витаминах. Как питался сам Вацлав, я не хотела знать.
Пару раз он вывозил меня в рестораны с кучей вампиров в качестве охраны. Я была поражена тем, насколько для людей стало привычным присутствие вампиров в их жизни. Будучи еще не давно мифом или продуктом живого воображения творческих людей, теперь они чувствовали себя хозяевами везде и всюду. Конечно, они и раньше негласно заправляли всем, но сейчас, я уверена, получали особенный кайф от того, что больше не надо скрываться. Я даже не удивилась, когда официант поставил перед Вацлавом фужер с кровью, оснащенный трубочкой и зонтиком для коктейлей. Все вокруг явно перестраивалось под потребности вампиров. Люди становились всего лишь прислугой и пищей.
Пользуясь случаем, я выуживала из новоиспеченного князя информацию о происходящем в мире.
Оказалось, что оборотни до сих пор (то есть, до предательства Вацлава) помогали уничтожать мятежных вампиров, в результате чего установилось относительное равновесие. Виктор, затравленный со всех сторон, ушел в глубокое подполье (наверняка, чтобы строить дальнейшие коварные планы). Серебряные вампиры во всем мире постепенно перестраивали привычную жизнь людей, в открытую пользуясь всеми благами. Никто не возмущался, вампиров не обсуждали в новостях, не указывали на них пальцем, а просто боялись и подчинялись, как более сильным хищникам.
Кроме того, у кровопийц появились свои почитатели, либо мечтающие стать бессмертными, потребляющими кровь тварями, либо получающие удовольствие от укуса или занятий сексом с ожившими легендами. Если так пойдет дальше, еда сама будет выстраиваться в очередь.
Меня передергивало от отвращения, когда я выслушивала подобные новости. Не хотелось верить в реальность происходящего.
Были и другие прелести произошедших перемен в мире. Людям пришлось также узнать о существовании гааргов и других тварей.
'Разве есть и другие?', — задала я тогда резонный вопрос, на который Вацлав ответил, что мне не стоит об этом беспокоиться, так как здесь они точно не появятся, да и он всегда защитит. Я скептически хмыкнула, но продолжала строить из себя то дуру, то стерву, а то и все вместе. Прискорбно признавать, но вампир пока не выказывал желания выставить меня вон, несмотря на все художества.
Тяжкие размышления о моем положении прервал летящий в направлении моего окна гаарг. Нельзя было не заметить его синюю тушку, переливающуюся даже в этот пасмурный день. Он очень странно махал крыльями, будто пьяный. Не рассуждая о причинах такого полета, я спряталась за портьеру. Недолго думая, 'птичка' со всего маху врезалась в окно, проделав в стекле отверстие точно по ее размеру. И как у них это получается? Как будто стеклорезом поработали.
Повинуясь рефлексу, выработавшемуся за время общения с этими тварями, я подскочила к
