– И держу пари, что у него есть инфракрасный прицел, – сказал Херити.
В комнате воцарилась тишина, странная неподвижность, как будто вошел призрак и заглушил здесь все живое.
Лиам щелкнул выключателем на боку зеленого корпуса телефона. В аппарате послышалось мягкое гудение.
– Мы будем слушать, – сказал он, – но говорить будет только священник.
Вскоре в телефоне раздался щелчок, и мужской, хорошо модулированный голос произнес:
– Это священник?
Отец Майкл прочистил горло.
– Здесь отец Майкл Фланнери.
«Он нервничает», – подумал Джон.
– И что вы хотите, священник? – Голос Маккрея звучал насмешливо. Это был голос культурного, воспитанного человека, вежливо разговаривающего с мелким чиновником.
Отец Майкл выпрямился, прижав телефонную трубку к уху.
– Я хочу знать, каким образом эти молодые женщины забеременели!
– Ох, уж это невежество католического духовенства, – сказал Маккрей. – Неужели никто не объяснил вам функционирование…
– Не умничайте со мной! – резко перебил его отец Майкл. – Я хочу знать, обвенчаны ли эти девушки с отцами их…
– Придержите свой язык, священник, или я сотру вашу хижину вместе с вами с лица земли.
Отец Майкл сделал конвульсивный глоток, затем продолжил:
– Вы ответите на мой вопрос, мистер Маккрей?
– Ну что ж, эти молодые женщины беременны, потому что это является обязанностью жрицы. Они лежали под рябиной во время полнолуния, и я оплодотворил их. Пусть будет благословение священной рябины со всеми нами.
Отец Майкл сделал несколько глубоких вдохов, лицо его побледнело.
Джон использовал эту передышку для того, чтобы приблизиться боком к единственной двери хижины. Здесь он замешкался. Есть ли еще снаружи Джок? Что он имел в виду, говоря, что все на месте? Лиам и Херити ухмылялись, внимание их было приковано к отцу Майклу.
– Рябина, – пробормотал отец Майкл.
– Наши предки почитали рябину, а они были счастливее тех, кто сейчас платит грош святому Петру, – сказал Маккрей.
– Так вы скоро начнете поклоняться Митре или какой-нибудь другой языческой статуе! – обвиняющим тоном сказал отец Майкл.
– Полегче, священник, – ответил Маккрей. – Митра был иранским богом, которого принесли с собой римские легионеры. Как хороший гэл, я ненавижу все римское, с вашей римской церковью включительно!
Херити ухмыльнулся:
– Ну и ну, они спорят, как парочка иезуитов! Да, ты был прав, Лиам. Редкое развлечение.
Джон положил руку на ручку двери и приоткрыл дверь так, что образовалась узкая щелочка. Маккрей должен быть где-то прямо перед отцом Майклом. Телефонная линия уходила именно в ту сторону.
– Кто это там с вами разговаривает? – задал вопрос Маккрей.
– Это Джозеф Херити, – сказал отец Майкл.
– Собственной персоной? Да, редкая добыча вводит старого охотника в искушение. Там с вами в хижине Лиам Каллен и кто-то еще. Кто это?
– Его зовут Джон О'Доннел.
Херити вдруг резко вытянул руку и прикрыл ладонью рот отца Майкла, отрицательно помотав головой. Священник взглянул на него удивленно.
– Вы что-то хотели сказать еще, священник? – спросил Маккрей.
Херити снял ладонь со рта отца Майкла и предостерегающе погрозил пальцем.
– Мы направляемся на север, чтобы найти какое-нибудь место, которое примет нас, – сказал отец Майкл слабым голосом. Его внимание оставалось прикованным к Херити.
– А в гостинице нет места! – засмеялся Маккрей. – Кто из вас беременный?
– Мистер Маккрей, – сказал отец Майкл, – я пытаюсь спасти вашу душу от вечного проклятия. Неужели вы не можете…
– Это не в ваших силах, – сказал Маккрей. – Мы здесь все друиды, поклонники деревьев, невинные, как младенцы, появившиеся на свет. Вы можете взять своего виноватого бога, католический мошенник, и затолкать его туда, куда не попадает лунный свет.
Херити взорвался хриплым хохотом, Лиам фыркнул.
