– Это почему? – спросил Данзас.
– Насекомые не дали бы такого эффекта, – ответила Дорена. Она потерла лоб и нахмурилась. Лепиков сказал ей что-то, понизив голос, по-русски. Фосс уловила лишь часть сказанного, но повернулась, чтобы внимательно посмотреть на Годелинскую.
– Что-то не так? – спросил Хапп.
– Всего лишь головная боль, – ответила Дорена. – Думаю, что от перемены воды. Можно мне еще чаю?
Бекетт повернулся к панели, открыл ее и оказался лицом к лицу с низко наклонившимся с другой стороны вежливо улыбающимся блондином с белыми зубами.
– Кому-нибудь нужно еще что-то из кухни? – спросил мужчина.
– Мужланы! – проворчал Лепиков.
– У них просто не было времени установить в этой комнате микрофоны, – хмыкнула Фосс. – Завтра это будет менее навязчиво. Я возьму черный кофе.
Бекетт оглядел стол. Остальные колебались. Он снова обратил свое внимание на вежливое лицо в окошке.
– Вы слышали?
– Ладно, док.
Панель скользнула на место.
Бекетт повернулся к столу.
Хапп поднял с пола портфель, смахнул с него листок салата и извлек маленький блокнот и карандаши.
– Это будет самое простое.
Панель позади Бекетта скользнула в сторону, открыв окошко.
– Один чай, один черный кофе. – Это было Вежливое Лицо. Он вытолкнул две дымящиеся чашки на внутренний край окна и закрыл панель.
Не поднимаясь, Бекетт взял обе чашки и послал их по столу. Когда Годелинская брала свою, он заметил белое пятнышко на тыльной стороне ее левой кисти. Оно было небольшим, но вполне заметным для его тренированного глаза. Прежде, чем Бекетт это прокомментировал, Лепиков заявил:
– Думаю, что чума была распространена с помощью какого-то дьявольского американского приспособления. Баллончик с лаком для волос, например.
Хапп что-то писал в своем блокноте.
– Это есть в моем списке, но у меня большие сомнения. Это, опять-таки, слишком очевидная вещь для нашего Безумца.
Годелинская шумно отхлебнула из своей чашки, потом сказала:
– Согласна с Джо. Это не в стиле О'Нейла.
– А в чем ЕЕ стиль? – спросила Фосс.
Хапп улыбнулся.
– Как я уже говорил, думаю, что это будет что-то удивительно простое. Нечто, о чем мы скажем: «Ох, Боже мой! Разумеется!»
– Что именно? – подсказал Бекетт.
Хапп высоко вздернул плечи и развел руками.
– Я затрагиваю лишь вопрос стиля, а не отдельных методов.
– Нам не известен инкубационный период, – заметила Годелинская. – Оно не может сидеть в организме месяцами.
– Зараженные подарки? – спросила Фосс.
– Что-то вроде, – сказал Хапп. – Игрушка, которую мать подержит в руках, прежде чем передать ребенку. Мы не должны забывать, что жена и дети О'Нейла были убиты. Он говорит о соответствующей мести.
– Дьявольщина, – проворчал Данзас.
– Ненормальный, – добавил Лепиков.
– Конечно, – согласился Хапп. – В его методе есть то безумие, которое откроет к нему двери.
Годелинская осушила свою чашку, поставила ее и посмотрела вдоль стола на Фосс.
– Скажите мне, Ари, если вы – эта БЕЗУМИЦА, как вы это проделаете?
– Наверное, использую какой-нибудь пищевой продукт, – ответила Фосс.
– Картошка? – хмыкнул Лепиков. – Это смешно!
Хапп увещевающе поднял палец.
– Она коснулась сути. Это должна быть ОБЫЧНАЯ вещь, нечто, что используют в Ирландии, Британии и Ливии. И это должно быть что-то, что подвергает заражению максимальное количество женщин.
