Перед тем, как он достиг Пересечения Турмана на окраине Денвера, к нему присоединился эскорт «Миражей-111». Бекетт покачал крыльями, приветствуя летящих по бокам пилотов. Те показали ему большие пальцы, прежде чем отвалить назад. Один занял позицию прямо позади. Бекетт кивнул сам себе. Он увидел ракеты под распростертыми крыльями. Эти ракеты были основной реальностью в полете. Они настоятельно требовали от Билла Бекетта точной навигации. Его мысли прервало радио с метеосводкой. Встречный ветер над Атлантикой утих, но радоваться этому не стоило.
Бекетт прослушал сводку и включил микрофон интеркома, сказав:
– Держите свои пристежные ремни застегнутыми, если только вы не в туалете. Никаких передвижений без особой необходимости. За побережьем нас ожидает весьма подозрительная погода, и мне всю дорогу придется нянчиться с этой птичкой. Нам понадобится каждая унция горючего.
На высоте тридцать пять тысяч футов он выровнял самолет и сбалансировал его. Затем сообщил свое положение и повернулся к Хаппу.
– Когда мы туда доберемся, у нас не останется горючего даже для того, чтобы заполнить ночной горшок.
– Я верю в вас, Билл. Расскажите мне, что это за колокольчик прокаженного?
– Мы непрерывно передаем особый опознавательный сигнал. Если он смолкнет – буммм! – Бекетт взглянул наружу на «Мираж-111», занимавший позицию справа. – Ваши приятели там, снаружи, настроены очень серьезно.
– Я вижу ракеты. Они готовы к применению.
– Вам лучше поверить в это, Джо.
– Ничего, если я посижу тут, рядом с вами?
– Я рад компании, если не занят. Просто держите ноги подальше от этих педалей и не трогайте штурвал.
– Слушаюсь и повинуюсь, мой капитан.
– Очень хорошо, – усмехнулся Бекетт и расслабился впервые с тех пор, как забрался в самолет.
– Если вы имеете в виду иностранный Легион, то вспомните, как КАПИТАН наказывает за неповиновение.
– Укладывает под жарким солнцем, как подарок для варваров, – улыбнулся Хапп. – А вокруг дожидаются стервятники. Все это я видел в кино.
Бекетт переключил свой микрофон для сверки местоположения с наземными станциями.
– Вы задумывались, сколько стоит это маленькое путешествие? Думаю, что этот самолет со всеми модификациями и прочим обошелся миллионов в десять. Один рейс – и бам! Это может стать самым дорогостоящим трансатлантическим перелетом в истории.
– Но зато первого класса. Если, конечно, не считать того, что сзади. Вам слышно, как переливается горючее в тех резервуарах?
– Это вас беспокоит?
– Не люблю пожары.
– А вы ничего не почувствуете. Кто-то когда-то сказал, что аэроплан – один из самых лучших способов уйти. Он вас убьет, но не причинит боли.
Хапп содрогнулся.
– Я однажды управлял самолетом друга, возле Лиона. Мне это ужасно не понравилось.
– Кому-то нравится, кому-то нет. О чем это вы с Сергеем и Франсуа жужжали там, сзади, прежде чем мы взлетели?
Вместо ответа Хапп спросил:
– У вас есть дети, Билл?
– А? Да. У нас с Марджи две дочери. – Бекетт скрестил пальцы. – И слава Богу, они пока в безопасности. Что это должно сделать с…
– У меня два мальчика. Они с моей семьей возле Бержерака в Дордони.
– Уходите от темы, Джо?
– Не совсем. Мне нравится район Бержерака.
– Родной город Сирано, – вспомнил Бекетт, решив следовать этому странному повороту беседы. – Как это вы не обзавелись большим носом?
– Когда я был ребенком, меня никогда не заставляли вынюхивать трюфели.
Бекетт издал лающий смех, чувствуя, как он снимает его напряжение. Не было ли это желанием Хаппа разрядить обстановку?
– Мы хорошая команда, – заявил Хапп.
– Одна адская команда! Даже этот старина Сергей там, сзади.
– Ах, бедный Сергей! Он убедил себя в том, что они с Ариеной пережили бы величайшую страсть. Смерть оборвала величайшую историю любви нашей эпохи.
– Об этом вы и разговаривали?
– Лишь между прочим. Странное дело с нашей группой. Мы подходим друг другу самым примечательным образом – словно судьба свела нас, чтобы мы работали вместе над этой задачей.
