Ловец душ

– Я покажу тебе, – пообещал Катсук. Он поднял руки, обратил лицо к небу. – О Ворон! – сказал он низким голосом, – покажи им, что дух мой силен во всем.

– Черт подери, – заметил старик. – Мы посылали тебя в университет вовсе не за тем.

– Ворон! – произнес Катсук, теперь еще громче.

– Перестань звать свою проклятую птицу, – вмешалась Тсканай. – Ворон мертв уже, самое малое, сотню лет.

– Ворон!!! – вскрикнул Катсук.

В левой хижине открылась деревянная дверь. Из дома вышли два мальчика, приблизительно в возрасте Дэвида, и остановились, наблюдая за происходящим на поляне.

Катсук опустил голову, сложил руки.

– Я видал, как однажды он призвал птиц, – сказал Дэвид и тут же почувствовал, что сморозил глупость. Все присутствующие не обратили ни малейшего внимания на его слова. Неужели ему не верят? – Я видел, – повторил мальчик.

Тсканай снова поглядела на него и резко дернула головой. Дэвид видел, что она тоже не хочет поддаваться страху. А еще в ней была злость. Из-за этого у нее даже глаза заблестели.

– Я воспринял то, что дает Ворон, – сказал Катсук, а потом начал петь, очень тихо – странный мотив с резкими и щелкающими звуками.

– Прекрати, – сказал ему Иш.

Зато Тсканай была заинтригована.

– Ведь это всего лишь имена.

– Это имена его мертвых, – объяснил ей старик. Глаза его блеснули, когда он обвел взором всю вырубку.

Катсук прервал свою песню и сказал:

– Ты ощущал их присутствие, когда пел вчера вечером.

– Не говори глупостей, – вспыхнул было старик, но страх чувствовался в его голосе, потом Иш задрожал и смолк на полуслове.

– Что ощущал? – настаивала на своем Тсканай.

Холод сковал грудь Дэвиду. Он знал, что имеет в виду Катсук: Здесь, в этом месте, были духи. Мальчик ощущал погребальный гул деревьев. Он затрясся от ужаса.

– Когда вы пели призывную песнь, я слышал, что они здесь, – сказал Катсук и коснулся своей груди. – Они говорили вот что: «Мы – люди каноэ. Мы – китовые люди. А где ваш океан? Что вы делаете здесь? Это озеро совсем не океан. Вы сбежали. Киты насмехаются над нами. Они подплывают к самому берегу, чтобы пускать свои фонтаны. А ведь когда-то они не посмели бы так сделать.» Вот что сказали мне духи.

Иш прочистил горло.

– Ворон защищает меня, – добавил Катсук.

Старик покачал головой и начал подымать свое ружье. В этот миг из деревьев, окружавших озеро, вылетел один-единственный ворон. Его глазки-бусинки осматривали всю поляну. Он уселся на верху самой большой хижины и вытянул голову, как бы желая получше видеть людей.

Иш и Тсканай повернули головы, чтобы проследить за полетом птицы. Девушка обернулась сразу же, Иш гораздо дольше изучал ворона, прежде чем повернуться к Катсуку.

Дэвид тоже обратил внимание на индейца. Так вот чем были заняты его мысли – он вызывал ворона!

Глядя прямо в глаза старику, Катсук сказал:

– Ты будешь называть меня Катсуком.

Иш, глубоко и судорожно вздохнув, опустил ружье.

Тсканай, прижав обе руки к щекам, виновато опустила голову, когда Дэвид посмотрел на нее. Ее глаза говорили: «Я не верю в это, и ты тоже не верь».

Дэвиду было за нее стыдно.

– Ты, Иш, как и все соплеменники, должен знать, кто я такой, – сказал Катсук. – Вы уже видели раньше, что духи делают с людьми. Я знаю про это. Мой дед рассказывал мне. Ты можешь стать шикта, великим вождем нашего племени.

Иш откашлялся, потом сказал:

– Все это глупая чушь. И птица эта прилетела сюда совершенно случайно. Уже много лет я не верю в это.

– И сколько же это лет? – мягко, вкрадчиво спросил Катсук.

– Ты и вправду веришь, что позвал этого ворона? – вмешалась Тсканай.

– Да, он это сделал, – прошептал Дэвид.

– Так сколько все-таки лет? – настаивал Катсук.

– С тех пор, как я увидал свет разума, – ответил Иш.

– Хокватского разума, – заметил Катсук. – А точнее, когда ты принял веру хокватов.