Востоком, всех маранов и евреев. Так как среди арестованных в Анконе оказалось несколько турецких евреев и маранов, то султан Сулейман обратился к папе с письмом. В нем он выражал недоумение по поводу жестокости со стороны церкви, которая требует от своей паствы любви и жалости к ближнему. Преподав папе урок веротерпимости, султан угрожал контррепрессиями в отношении христиан, проживающих в Турции, если папа немедленно не освободит арестованных турецких подданных. Публично униженный и осмеянный, Павел IV вынужден был открыть тюремные двери перед турецкими евреями и маранами. В гневе им был издан закон о ношении евреями особых желтых шляп по всей Папской области. Кроме того, евреи были накрепко заперты в гетто.
Ночь в Париже накануне дня Святого Варфоломея 24 августа 1572 года, названная Варфоломеевской, стала трагической вершиной религиозной войны во Франции. Воспользовавшись массовым стечением дворян-гугенотов в столицу по случаю свадьбы своей дочери Маргариты с Генрихом III Наваррским, Екатерина Медичи организовала истребление вождей и наиболее видных представителей партии гугенотов. В течение нескольких часов в Париже было убито около 3 тысяч гугенотов. На следующий день правительство распорядилось начать преследование гугенотов и в провинции: в Лионе были убиты 800 человек, в Орлеане – 500, в Мо – 200, в Труа и Руане были задушены все арестованные накануне гугеноты. В общем в течение двух недель во Франции погибли около 30 тысяч протестантов. При известии о «подвигах» Варфоломеевской ночи папа Григорий XIII (1572–1585) иллюминировал Рим и важнейшие населенные пункты Папской области, а также выпустил медаль в честь этого «богоугодного дела» и отправил в Париж кардинала Орсини для поздравления «христианнейшего короля и его матери» – Карла IX и Екатерины Медичи. От папы не отстал и испанский король Филипп II, восторгавшийся «сыном, что у него такая мать, и матерью, что у нее такой сын».
В истории христианства первопроходцем в деле уничтожения неугодных церкви письменных памятников был апостол Павел. Автор «Деяний апостолов» рассказывает (19:18–19), как во время пребывания Павла в малоазийском городе Эфесе загорелись первые костры из книг (точнее, рукописных свитков, ибо собственно книг в то время еще не было): «Многие… из уверовавших приходили, исповедуя и открывая дела свои. А из занимавшихся чародейством довольно многие, собрав книги свои, сожгли перед всеми и сложили цены их, и оказалось их на пятьдесят тысяч драхм». Впервые о создании систематического списка запрещенных книг заговорили на Тридентском соборе в 1546 году, когда был издан декрет о запрещении распространения не одобренных церковью изданий Святого Писания и комментариев к нему. В 1559 году папа Павел IV (1555–1559) впервые опубликовал папский список запрещенных церковью книг, получивший название «Индекс» («Указатель»). Инквизиционным трибуналам предписывалось следить, чтобы никто не распространял включенных в «Индекс» книг и не пользовался ими. «Индекс» многократно переиздавался и дополнялся, последнее его издание было предпринято в 1948 году, в понтификат папы Пия XII (1939–1958). Каждое новое издание «Индекса» пополнялось свежим материалом. Старый иногда из него выпадал: папство делало уступку «духу времени» (так, исчез из «Индекса» Галилей). В «Индексе» значились Рене Декарт и Никола Мальбранш, Бенедикт Спиноза и Томас Гоббс, Джон Локк и Дейвид Юм, Джироламо Савонарола и Паоло Сарпи, Поль Гольбах и Клод Гельвеций, Вольтер и Жан Жак Руссо, Эрнест Ренан и Давид Фридрих Штраус, Ипполит Тэн, Франсуа Минье, Эдгар Кине, Жюль Мишле, Эмиль Золя, Гюстав Флобер, Жорж Санд, Стендаль, Виктор Гюго, Готхольд Эфраим Лессинг, Пьер Прудон, Адам Мицкевич, Морис Метерлинк, Анатоль Франс, ряд энциклопедий, в том числе знаменитая «Энциклопедия» великих французских просветителей. На страницах «Индекса» встречаются имена и католических духовных лиц: в число запрещенных книг попали «История древней церкви» французского епископа Луи Дюшена и все работы священника Альфреда Луази. Фигурируют в нем и те католики, которые критиковали принцип непогрешимости папы, в том числе профессор Игнатий Деллингер. Встречаются в «Индексе» даже такие книги, которые в свое время были одобрены высшими представителями церкви или даже написаны папами. Так, наложен запрет на «Примечания к Новому Завету» Эразма Роттердамского, хотя до издания «Индекса» книга эта рекомендовалась рядом епископов и архиепископов. Запрещенным оказался проект улучшения церкви, выработанный еще в 1538 году специальной комиссией под председательством кардинала Кардиффы, будущего папы Павла IV. Оказалась под запретом и «Такса святой апостольской канцелярии» – прейскурант отпущений, которые продавались папством всем желавшим очиститься от грехов и преступлений.
Великий польский астроном Николай Коперник (1473–1543) избежал смерти на костре только потому, что не напечатал при жизни ни одного своего произведения, а знаменитый «еретический» труд «Об обращении небесных сфер» опубликовал всего лишь за несколько дней до смерти, так что церковь просто не успела «должным образом» отреагировать. Когда Иоахим Ретик, преданный ученик Коперника, опубликовал в 1539 году краткое изложение его учения, то вызвал страшный гнев церкви – не только католической, но и протестантской.
В опубликованной в марте 1791 года энциклике в адрес французского Учредительного собрания папа Пий VI заявил следующее: «Через все декреты собрания красной нитью проходит святотатственная декларация прав человека, провозгласившая чудовищные идеи вроде свободы мысли и слова и равенства всех людей. Эти мнимо неотъемлемые права являются дерзким вызовом авторитету творца Вселенной… Хваленые свобода и равенство представляют собою средство уничтожения католицизма». Гражданское устройство духовенства, объявлял далее папа, есть «схизма и ересь»; избрание прелатов – «грехи Лютера и Кальвина»; право утверждения епископов принадлежит «абсолютно» святейшему престолу; недопустимо, чтобы священники получали жалованье, ибо это ставит их в зависимое положение от светских лиц; «уголовным преступлением» является секуляризация или национализация церковного имущества; тяжким грехом следует считать закрытие монастырей и уничтожение капитулов, и вообще вся деятельность собрания должна быть заклеймена. Папа протестовал и против «неслыханного» нарушения его собственных прав в отношении Авиньона. Он призвал французское духовенство отречься от данной им присяги и ни в коем случае не подчиняться распоряжениям Учредительного собрания, касающимся церкви.
Римский первосвященник Пий V (1565–1572) был суровым аскетом и инквизитором. Испанский посол сообщал в Мадрид, что «церковь не имела лучшего главы за последние 300 лет». В самом начале своего понтификата Пий V отправил пожизненно гребцом на галеры казначея святого престола, запускавшего руку в папскую сокровищницу. Желая исправить нравы римского духовенства и всех обитателей вечного города, папа неустанно охранял свою паству от всяческих искушений, в том числе от светской музыки и поэзии. Он ополчился на вводящие в соблазн античные статуи и некоторые из них предписал отослать в подарок дружественным монархам. Не обошел он своим вниманием и римских жриц свободной любви. Многочисленным представительницам самой древней профессии, нередко располагавшимся буквально у дверей папского дворца, был предложен выбор между изгнанием и пострижением в монахини. Однако у древней профессии нашлись влиятельные защитники. Депутация из 40 видных жителей города разъяснила первосвященнику, что его приказ может серьезно повредить римской торговле и, следовательно, апостолическим финансам. Ходатаями выступили также послы Испании, Португалии и Флоренции. Перед таким, несколько неожиданным единством столь различных сил папе пришлось отступить.
Фактический правитель Франции кардинал Арман Жан дю Плесси Ришельё (1585–1642) ставил политические и экономические интересы своей страны выше любых религиозных противоречий. В 1616
