году он писал: «Исповедуя разную веру, мы остаемся едиными под властью одного монарха, находясь на службе которого ни один католик не будет настолько слеп, чтобы считать испанца лучше французского гугенота». Добиваясь консолидации королевской власти и с этой целью ликвидировав политическую автономию гугенотов, кардинал одновременно активно поддерживал протестантский лагерь против императора в Тридцатилетней войне. Ришельё принадлежит характерное замечание: «Различие религиозных верований может создать раскол на том свете, но не на этом». Узнав о смерти кардинала, римский папа Урбан VIII воскликнул: «Если существует Бог, Ришельё за все заплатит. Если Бога нет, ему повезло».
Название «протестанты» первоначально было дано германским князьям и городам, подписавшим на Шпейерском сейме 1529 года так называемую Протестацию – протест против решения большинства этого сейма об ограничении распространения лютеранства в Германии. В дальнейшем протестантами стали называть всех последователей новых церковных направлений, отколовшихся в ходе Реформации XVI века от католицизма, а также появившихся позднее в результате отделения от главных протестантских церквей.
Формальным поводом к отделению английской церкви от папства (к Реформации в Англии) послужили семейные дела «защитника веры», как именовал себя английский король Генрих VIII (1491–1547), до этого лично занимавшийся опровержением ереси Лютера (в ответ Лютер называл короля «ослиной башкой» и «безмозглым шутом»). «Не можем» – этими словами, заимствованными из «Деяний апостолов», папа Климент VII ответил на просьбу Генриха VIII о расторжении брака с Екатериной Арагонской (развод нужен был королю, чтобы жениться на придворной красавице Анне Болейн). Принципиальность римского престола была вызвана не религиозными, а сугубо земными, политическими соображениями: Климент VII не мог идти наперекор племяннику Екатерины – испанскому королю и германскому императору Карлу V, – владения которого в Италии со всех сторон окружали Папское государство. Но Генриху VIII (как, впрочем, и английскому духовенству) еще менее улыбалось зависеть от папы, который зависел от императора. В мае 1533 года Томас Кранмер, архиепископ Кентерберийский (высшее духовное лицо в Англии) объявил недействительным брак Генриха VIII и Екатерины Арагонской и признал законным совершенное в январе тайное бракосочетание короля с Анной Болейн. В ответ в июле того же года папа отлучил от церкви Генриха VIII и Томаса Кранмера. «Мы должны благодарить всемилосердного Бога, который может заставить и такого дьявола с его демонами служить на пользу блаженства нашего и всех христиан!» – воскликнул Лютер, узнав о разрыве Генриха VIII с Римом. В марте 1534 года английский парламент принял акт, которым положил конец подчинению отечественного духовенства власти папы. Прекращались выплаты Риму церковных налогов, запрещалась апелляция к папе, высшей судебной инстанцией провозглашались архиепископ Кентерберийский и король. Последний получал право назначать епископов, искоренять всякого рода ереси. Титул главы церкви позволил Генриху VIII провести секуляризацию монастырских земель в пользу казны. Подчинение англиканской церкви светской власти не затрагивало собственно религиозных вопросов: ни культ, ни догматика не изменились, – и (во многом) по существу исповедуемая в стране религия осталась католической.
В 1524–1526 годах Юго-Западную и Среднюю Германию охватило крупнейшее выступление крестьян против феодального гнета, получившее название Великой крестьянской войны. Восставшие требовали уничтожения крепостных отношений, отмены дворянских привилегий на охоту и рыбную ловлю, ограничения барщины и оброков, восстановления прав общин на леса и выпасы, устранения произвола в судах и в управлении и предоставления общинам права избирать и смещать духовных лиц. Против крестьян выступили все имущие классы, в том числе католическое духовенство и даже антипапские элементы. Мартин Лютер, бывший незадолго до того национальным героем, в своем памфлете «Против разбойников и убийц – бунтующих крестьян» также обрушился на повстанцев. Лютер призывал убивать крестьян, как бешеных собак, помня, что, «если ты не убьешь бунтовщика, он убьет тебя». «Ставших на сторону крестьян ожидает огонь вечный, – возвещал Лютер. – Теперь такое странное время, что князь скорее может заслужить благоволение небес кровопролитием, чем другие люди молитвою». Как только дело дошло до защиты имущих классов, сближение лютеранства и католицизма оказалось не только возможным, но и легким.
Перед тем как обратиться в христианскую веру, великий князь киевский Владимир Святославович предпринял решительную попытку противостоять ей путем реформы языческого культа, направленной на его консолидацию. Для этого Владимир создал «за теремным двором» целый языческий пантеон. Первое место в этом пантеоне занимал «деревянный Перун с серебряной головой и золотыми усами». Кроме него в пантеон входили Хорс, Дажьбог, Стрибог, Симаргл и Мокошь. Укрепление язычества сопровождалось человеческими жертвами. «И приносили им жертвы, называя их богами, и приводили к ним своих сыновей, а жертвы эти шли бесам и оскверняли землю жертвоприношениями своими» – так говорится в «Повести временных лет», общерусском летописном своде, составленном в Киеве во втором десятилетии XII века. Такая же реформа была проведена и в других крупных городах, в частности в Новгороде, где посадник Добрыня, дядя князя Владимира, поставил Перуна на берегу Волхова. По замыслу Владимира это должно было помочь духовному объединению различных племен в пределах формирующегося государства. В самом деле, глава пантеона Перун – бог грозы в общеславянской мифологии, поражающий своими стрелами змеевидного врага, он же покровитель князя и дружины. Происхождение Хорса – сияющего Солнца, несомненно, восточное: он попал на Русь через иранские и тюркские влияния. Дажьбог у русичей был также связан с почитанием Солнца, но вместе с тем способствовал достижению богатства. Стрибог в мифологии восточных славян сближался с Дажьбогом, но ведал и стихиями природными (в «Слове о полку Игореве» ветры названы Стрибожьими внуками). Загадочен образ Симаргла. Одни ученые считают, что он заимствован из Ирана и восходит к мифической птице Сэнмурв. Другие производят его имя от древнего названия «Семиглав» (для некоторых славянских богов характерна поликефалия – многоглавость). Общеславянская богиня Мокошь (возможно, жена громовержца) была близка греческим мойрам, прядущим нити судьбы.
В 988 году великий князь киевский Владимир Святославович заменил язычество христианством, которое он принял из Византии после захвата греческой колонии Херсонес и женитьбы на сестре византийского императора Анне. Крещение Киевской Руси проводилось княжеской властью и формирующейся церковной организацией насильно, при сопротивлении не только жречества, но и различных слоев населения. В самом Киеве этот процесс прошел хотя и по принуждению, но мирно. Владимир разослал по всему городу глашатаев, которые должны были явить народу повеление князя: «Если кто не придет завтра на реку – богат ли, или убог, или нищий, или раб, – да будет противник мне». По свидетельству киевского митрополита Иллариона, «не было ни одного противящегося благочестивому повелению его (князя Владимира), даже если некоторые и крестились не по доброму расположению, но из страха к повелевшему сие, ибо благочестие его было сопряжено с властью». В других же городах замена традиционного культа новым встречала открытое сопротивление. В Новгороде даже пришлось пустить в ход военную силу: «Путята крестил Новгород мечом, а Добрыня огнем». А в отдаленном Ростове, где крещение прошло, по-видимому, без особых инцидентов, очень скоро наступила жестокая реакция. Первые два ростовских епископа сбежали оттуда, «не терпяще неверия и досаждения людей»; против третьего епископа, Леонтия, поднялся бунт – его хотели изгнать из города и даже убить; только четвертому епископу, Исаии, удалось «предать огню» все идолы, стоявшие в Ростове и в его области, и «напоить» тамошних жителей своим учением, вероятно, не без содействия военной силы. Если так было в городах, то в селах и лесах было, очевидно, еще хуже; к сожалению, летопись, интересующаяся исключительно
