— И больше ты ничего мне не скажешь?
— А что ты хочешь от меня услышать?
— Что ты любишь меня, что не мог дождаться, пока мы уйдем от Роберта.
— Ты же знаешь, что это неправда, а лгать я не люблю и не умею.
— Ты слишком честный. Когда-нибудь твоя откровенность тебя погубит.
— Не вижу в честности ничего губительного.
— Почему ты всегда со мной споришь?
— Сейчас я не спорю, а разговариваю.
— Хорошие же у тебя разговоры.
— Послушай, Клер, ты сама втянула меня в эту беседу, так что не пытайся сделать меня виновным в твоем плохом настроении. А тебе я скажу вот что: когда-нибудь твоя ревность тебя погубит.
— А причем здесь моя ревность? — Клер ошарашено уставилась на Дэна, думая о том, откуда он мог так легко разгадать причину, по которой они уехали с торжества.
— При том, дорогая, что именно из-за нее мы уехали от Боба. Признайся, ты ведь хотела увести меня подальше от мисс Бичем. Так или нет?
Некоторое время молодая женщина обиженно молчала, размышляя над тем, почему Дэну всегда так легко удается прочитать ее мысли и предугадать ход ее действий в отношении его, затем она все же не хотя ответила:
— Да, из-за нее. Я не хотела, чтобы она увивалась возле тебя, как пчела возле банки меда.
Негромкий смех заставил ее снова посмотреть на него.
— Ну, и наивная же ты, дорогая. И совсем плохо знаешь свою подругу. Такая женщина, как мисс Бичем, никогда не стала бы, как ты говоришь, увиваться за мужчиной. Она не твоего поля ягода.
Клер вспыхнула, но не стала затевать ссору. Ей не хотелось терять Дэна, особенно теперь, когда на горизонте появилась Джессика. Тем более ей не хотелось, чтобы он сравнивал их. Поэтому, собрав всю свою злость и обиду в кулак, она невинно улыбнулась и произнесла:
— Ты прав, мы с ней очень разные. Наверно, именно поэтому мы так сдружились.
Она мысленно похвалила себя, заметив удивленный взгляд Дэна.
— Ладно, пошли домой, — негромко сказал он, когда машина въехала в гараж и, мягко урча, остановилась.
Прощаясь с ней на лестничной площадке, Уайтхорн не испытывал ничего, кроме чувства огромного облегчения от того, что этот длинный вечер наконец-то закончился. Женщина довольно прозрачно намекала ему, что будет не против, если он пригласит ее к себе, но Дэну хотелось провести остаток ночи в одиночестве… Позже, лежа в постели и вспоминая все события прошедшего дня, а особенно знакомство с очаровательной мисс Бичем, он внезапно понял, что его отношения с Клер исчерпали себя, и им пора расстаться. Понял он также и то, что Клер не отпустит его так просто, особенно теперь. Поговори он с ней об этом месяцем раньше, возможно, они расстались бы мирно. Но не может же женщина быть такой холодной и расчетливой, должны же у нее быть какие-то чувства, которые дали бы ей понять, что все кончено, что их отношения стали самым настоящим фарсом. Клер упорна и упрямо идет к своей цели, пусть и обходными путями. Ведь освободить проход к кратчайшему пути может только он, Дэн, а он этого делать не собирается. Что-то подсказывало ему, что если он позволит ей женить его на себе, то от этого станет хуже им обоим…
Мысли цеплялись одна за другую, и через минуту он уже размышлял над тем, какие разные Клер и Джессика. Он абсолютно не представлял себе, как может спокойная и уравновешенная, нежная и ласковая, добрая и понимающая Джессика Бичем терпеть такую вспыльчивую, порой даже жестокую в словесных поединках женщину, как Клер Хьюстон. Они слишком разные, эти две подруги, которых природа наделила неповторимой красотой. Но и красота эта была различима так же, как различаются небо и земля. Джес была красива, словно богиня Венера на полотнах Тициана. В ее красоте было столько жизни, столько яркости и теплоты, что ему тоже захотелось жить полной жизнью, захотелось очнуться от долгого сна, в котором он, неизвестно по каким причинам находился столько времени. Клер обладала красотой великолепного алмаза, которому не хватает лишь одного — столь же великолепной оправы. Алмаз красив и неповторим в своем роде, но хотя он и рожден природой, он холоден, как и все другие камни, не способен воспринимать человеческое тепло и излучать его.
И Дэн пришел к выводу, что не может быть подходящей оправой для этого камня, поскольку в нем самом горит и пылает жизнь, а любой металл безжизненный. Вот если бы судьба позволила ему стать спутником Джессики — это было бы другое дело. Но Клер не позволит. Она будет мешать им, преследовать их, строить козни и интриги и, в конце концов, добьется своего.
Мысли перелистывались, как страницы перелистываются в книге. Мозг его устал работать в этом направлении, но когда сознание уже скатывалось в темный тоннель сна, он вдруг подумал: 'Почему я вдруг так размечтался? Я же совсем не знаю Джессику. Может быть, она такая же, как и ее подруга: холодная и расчетливая, как все женщины… И так же разбивает сердца…'
Он не знал, почему сразу же решил, что эти две женщины очень разные, но ему хотелось верить, что это так.
'Время покажет, — пронеслось в его погружено
м в приятную дремоту мозгу, — прав ли я был…'
На следующий день к нему зашел Роберт, бодрый и свежий, несмотря на проведенную без сна ночь. Монтгомери был хорошим другом, и Дэн, зная его девять лет, доверял ему, как никому больше. Они познакомились на официальном приеме Клайва О'Нилла, начальника Дэна. В то время Боб уже работал на него — был заместителем мистера О'Нилла, начальника отдела грузовых перевозок в 'Пан-Американ Эйрлайнз'. Их дружба завязалась как-то незаметно, но длилась уже достаточно долгое время, чтобы они доверяли друг другу все тайны своих душ, чтобы они знали друг друга как братья. Дэн очень ценил эту дружбу и знал, что такого друга, как Роберт, у него больше может и не быть.
…- Я не перестаю тебе удивляться, — начал Уайтхорн, когда они уселись в гостиной с чашками кофе в руках. — После такого праздника я бы проснулся с головной болью и целый день чувствовал бы себя разбитым, как будто по мне целую ночь молотили кувалдой. Как тебе удается выглядеть свежим?
— Очень просто, — улыбнулся Боб. — Я практически не пью спиртного, а если и пью, то ни в коем случае не смешиваю никакие напитки.
— Я тоже стараюсь придерживаться этого принципа, но не всегда получается. И как видишь, результат налицо.
— Ты неплохо выглядишь.
— Поверю тебе на слово.
— Когда у тебя вылет?
— Завтра утром я лечу в Бостон… Даже не верится, что после сорока дней отпуска я снова сяду за штурвал своего самолета, снова увижу белые облака, снова звезды станут ближе.
— Опять ты завел свою старую песенку! Неужели ты не можешь говорить о чем-нибудь другом?
— Нет, потому что только небо стоит того, чтобы любить его, ведь оно единственное и неповторимое, вечное, как сама душа.
— Ты говоришь о небе, как о женщине, хотя женщины больше заслуживают нашего внимания, чем небо.
— Ты так считаешь? А я в этом не уверен. Они все одинаковы, все до единой, и в этом правиле нет исключения.
— Это все потому, что на твоем пути попалась такая женщина, как Клер. Поверь мне, не все такие. Взять, к примеру, твою бывшую жену. Я не настолько хорошо ее знал, но мне всегда казалось, что она добрая, мягкая, чистосердечная женщина. Скорее всего, ваш брак не сложился, потому что ты не любил ее. Ты очень страстный человек, а она покладиста, ей нужен был покой и уют домашнего очага.
— Но ведь и мне это было нужно, — возразил Дэн. — Нужно и сейчас, а Клер не может дать мне этого.
— Видимо, не смогла дать и Долорес.
— Сейчас я уже не знаю, почему у нас ничего не вышло. Мы были слишком юными и неопытными. И
