болевого шока Дэн потерял сознание.
Максвеллу и Бенджамину повезло больше. Они удачно приземлились, сложили свои парашюты и надели на плечи рюкзак. Затем попробовали связаться с Дэном по рации, но тот не отвечал. Снова и снова Макс и Бен по очереди вызывали Дэна, но в ответ была тишина. Было одиннадцать сорок пять вечера. Неужели что-то случилось? Вряд ли. Они проверяли свои парашюты перед полетом. Все были исправны и готовы к эксплуатации. Но тогда почему капитан не вызвал их, как только приземлился? Ведь им необходимо найти друг друга, чтобы хотя бы выяснить, где они находятся. О самолете уже речи быть не может. И летчик, и борт-инженер слышали оглушительный взрыв, сотрясший воздух. Дэн в буквальном смысле вытащил их из ада. И теперь решил отмалчиваться, взяв всю вину на себя? На него не похоже. Он, конечно, мог бы погеройствовать, но бросить своих людей на произвол судьбы — не в его духе. Неужели Дэна задело взрывной волной или обожгло пламенем самолета? Ведь ветер был такой силы, что Максвелл и Бен с трудом приземлились где-то на опушке леса у подножия склона. Они не знали, что Дэна отнесло на другую сторону и искренне предполагали, что Уайтхорн ищет их сейчас в лесу. Летчики бросили мимолетный взгляд в сторону леса и посмотрели друг на друга, все поняв без слов. Им вовсе не улыбалось искать своего командира одним в лесу посреди ночи. К тому же было очень холодно.
— Вот дьявол! — С досады выругался Макс. — Что же тогда делать? Как нам найти Дэна?
— А тебе не кажется, что с ним все-таки что-то случилось? — Поинтересовался Бен, как можно более непринужденно.
Он вовсе не хотел нагнетать страх, но ему было не по себе от этой мысли. Хотелось как можно быстрее от нее избавиться, просто передав ее Максу.
— Нет! — Почти выкрикнул Колфилд, и от его крика в высь взметнулась какая-то зимняя птица, до смерти перепугав летчиков хлопаньем своих крыльев. — Ничего с ним не случилось! — Ему самому отчаянно хотелось верить в это. Но с каждой минутой вера слабела. — С ним просто ничего не имеет права случиться. Он жив! Он ищет нас. А мы будем искать его.
— Тогда пошли хотя бы куда-нибудь, — сказал Бен, потирая покрасневшие от мороза руки. — Здесь довольно-таки холодно. А если мы будем стоять на месте и ждать, пока Дэн найдет нас, мы просто окоченеем насмерть.
Сейчас, когда ночь уже полностью вступила в свои права, перед Максвеллом и Бенджамином стояло две задачи: найти Дэна и ближайшее человеческое жилье, где можно было бы переночевать и согреться. Мороз крепчал, а они оба порядком проголодались. Осмотревшись вокруг, мужчины поняли, что, кроме них, в этой местности нет ни души. Можно было бы, конечно, покричать — позвать Дэна, но Макс и Бен не знали, насколько далеко от них находится Уайтхорн. Трудно было сказать, что перед ними за лес — непроходимая чаща или маленький лесок. Вдруг их крики услышит не только Дэн, но и волки. Что они тогда будут делать с хищниками без оружия? Они не трусы, но в довершении всех бед только встречи с волками им еще не хватало!
Тело постепенно сковывало холодом и, чтобы совсем не закоченеть, Максвелл и Бен пошли, не выбирая направления, но и не поднимаясь на склон, чтобы совсем не заблудиться. Временами они внимательно всматривались в лес, освещенный лунным светом: вдруг Дэн их тоже ищет. Но кругом стояла такая зловещая тишина, что ужас постепенно охватывал Макса и Бена. Им начинало казаться, что они совсем одни в целом мире посередине нигде и никогда отсюда не выберутся. Это было похоже на ночной кошмар. А в принципе, это и было ночным кошмаром. Потому что только в кошмарах двое здравомыслящих людей могут мыслить абсолютно одинаково. Даже движения их были синхронными, как в каком-то жутком балете. Колфилд похолодел при мысли об этом и остановился, испуганно озираясь по сторонам, как ребенок, внезапно очутившийся в темной комнате. В какой-то момент он перехватил взгляд Бена. Он был точно таким же, как у него — полный ужаса, словно они надели одинаковые маски. Неожиданно взгляд Макса упал на какие-то светящиеся вдали огоньки, и сердце радостно подпрыгнуло.
— Там свет!!! — Он буквально завопил от радости. — Туда!!!
Значит, рядом — город или деревня и — люди, которые помогут им! Значит, они не одни в этом безумном мире!!! И Макс вдруг бросился бежать навстречу этим огонькам (Бен даже глазом моргнуть не успел), как безумный, очень надеясь, что огоньки — это не плод его отчаявшегося воображения.
Глава XI
Штат Юта, Кинг-Риверз,1984
Мир был покрыт мраком. Он был один во мраке. И ни одной живой души не было рядом, чтобы утишить его боль. А боль терзала Дэна без конца, острыми шипами впиваясь в тело. Боль мучила его постоянно, и, казалось, что вся его жизнь и суть были болью. Так, что хотелось кричать изо всех сил. Но сил не было. Силы покинули его, когда Дэн пытался спасти свой самолет, и Максвелла, и Бена, или сам пытался спастись от самолета. А Максвелл не хотел спасаться и обвинял его в том, что он разбил его жизнь и самолет. Дэну было обидно от этих обвинений. И больно. Порой отчаянно хотелось выкрикнуть имя той, которая спасла бы его от боли, но вместо крика спекшиеся от жара губы шептали беззвучно: 'Джессика! Джесси!!!' Она не слышала его. Не могла слышать, ибо находилась за много миль отсюда, ожидая его возвращения к свадьбе. Дэн же не может вернуться, пока не спасет Максвелла, Бенджамина и самолет. Пока Максвелл не простит его. В сознании Дэна крепко засела мысль о том, что Макс должен во что бы то ни стало простить его. Вот и метался Дэн в жару, повторяя то имя Джессики, то имя Максвелла.
Однажды ему почудилось, что чья-то прохладная рука легла ему на лоб. Потрескавшимися губами он прошептал имя Джессики. Затем последовали голоса:
— Он бредит. И жар не спадает уже второй день. Может, все же вызвать врача?
— Не надо, мама. Все будет в порядке. У него крепкий организм. Он скоро поправится.
И снова все потонуло во мраке. Будто и не было ничего. Одна только боль и пустота. Дэн не переставал звать Джессику, будто она была единственным его спасением от боли и мрака. Он совсем потерялся во времени. Казалось, прошла целая вечность с тех пор как мир исчез. Как-то Дэн неожиданно увидел незнакомую девушку, которая заботливо склонилась над ним. У него едва хватило сил спросить:
— Кто вы?
— Меня зовут Жаклин, — нежно пропел ее голос. — Как вас зовут?
— Дэн, — пробормотал Уайтхорн и снова отключился.
С этого момента начался ад. Дэну чудилось, что он умирает. Мрак по-прежнему окутывал его сознание, и он уже потерял всякую надежду на спасение. Теперь во мраке потонули даже те обрывочные воспоминания, которые у него были. Он будто забыл сам себя: не помнил и не понимал, кто он такой и где находится. Все так отчаянно перепуталось, что он начал сходить с ума. И уже не было спасения из этого ада, когда вдруг все закончилось. Наступило облегчение. Боль стихла, а мрак стал постепенно таять, а растаяв, сменился мягким светом от ночника, стоявшего на тумбочке возле кровати. Дэн осторожно открыл глаза, будто проверяя, что это — продолжение его бреда или здоровая реальность. Его взору предстала небольшая комната с деревянными стенами. Окна были занавешены шторами в тон коврам, висящим на стенах и лежащих на полу. Повсюду были расставлены комнатные цветы. Напротив кровати, на которой лежал Дэн ярко пылал огонь в камине. В кресле возле него сидела совсем юная девушка, которую он поначалу принял за ребенка. Она читала, склонив голову над книгой, так что он не видел ее лица. Роскошная копна каштановых волос спадала на плечики, а вся фигурка (насколько Дэн мог разглядеть) была совсем миниатюрной и хрупкой.
Мужчина все еще рассматривал ее, когда, оторвавшись от чтения, девушка подняла глаза на него. Взгляд ее выразил облегчение, едва она поняла, что ему стало лучше. Незнакомка отложила книгу в сторону и, подойдя к нему, сказала:
— Я рада, что вам уже лучше, сэр. Как вы себя чувствуете?
Она положила ладонь ему на лоб, проверяя, нет ли у него температуры. Жар спал, да и ясный взгляд Дэна говорил, что скоро он пойдет на поправку.
