Сын Жаклин и теперь уже Дэна родился три месяца спустя после рождения дочери Джессики — 28 декабря 1984 года. В отличие от Джулии, которая родилась в дорогой клинике под бдительным оком лучшего врача и множества медсестер, этот малыш родился здесь же, в Кинг-Риверз. Его приняли миссис Нора и две ее подруги-соседки. Но несмотря на это, ребенок был сильным и здоровым и сразу, как только появился на свет, огласил дом звонким требовательным криком. Дэн и Джон сидели в гостиной, пока женщины хлопотали вокруг Жаклин, и оба старались не подавать виду, что безумно волнуются. Разговор не вязался, ибо каждый из них напряженно вслушивался в то, что происходит в старой спальне Жаклин. И едва малыш закричал, оба опешили на несколько бесконечных секунд, а потом рванулись туда. Джон бросился бегом, но вспомнив о Дэне, вернулся и повез его. Но в открытых дверях гостиной встала одна из женщин и, счастливо улыбаясь, сказала:
— Ну, и куда вы так торопитесь, джентльмены?! Вам все равно пока нельзя к Жаклин.
— Кто родился? — Спросили хором мужчины.
— Мальчик! — С гордым видом проговорила женщина.
— Как себя чувствует Жаклин? — Спросил Дэн, немного придя в себя.
— О, очень хорошо, сэр, — прозвучал ответ.
— А ребенок? — Не отставал от него Джон.
— Тоже. Но вы сами скоро все увидите и узнаете. Вас позовут, — сказала Маргарет и ушла, прежде чем ее снова смогли забросать вопросами.
Когда, наконец, в гостиную вошла уставшая, но улыбающаяся Элеонора, Джон и Дэн обратили к ней вопросительно-выжидающие взгляды. Оба тоже очень устали от нервного напряжения.
— Все прошло хорошо, — сказала миссис Нора, опускаясь в кресло. — Теперь вы можете пройти к ней. Она вас ждет.
— Ну наконец-то! — Вырвалось у Джона. — Я уже думал, что мы с Дэном так и будем вечно сидеть здесь.
Дэн уже преодолевал порог, когда вдруг услышал слова Джона, заставившие его замереть:
— Послушай, Нора, а то, что ребенок родился раньше срока, — это ничего?
Дэн немного замедлил свои действия, чтобы узнать, что ответит миссис Каннингем.
— Такое бывает, Джон, — произнесла она спокойно. — Недоношенные дети — не значит, больные. Природа прекрасно знает свое дело. Положись на нее и, вот увидишь, наш внук будет сильным и здоровым.
— Правда? — Спросил Каннингем.
И на какое-то мгновение Дэну почудилось, что Джон не верит жене. Он обернулся.
— Извините, Джон…
— Да? — Отозвался тот.
— Вы мне не поможете? Кажется, одно из колес за что-то зацепилось.
Он беспардонно врал, но так было нужно. Увидев внука, Джон, без сомнения, забудет обо всех своих подозрениях. А пока нужно было отвлечь его внимание, чтобы не дать ненужный ход мыслям.
— Да, конечно, — тут же отозвался тот. — Я уже иду.
Когда Джон и Дэн вошли в комнату к Жаклин, то с радостью отметили, что она с аппетитом ест ужин, приготовленный Норой. Молодая мать выглядела заметно уставшей, но здоровой и счастливой.
— Нам, наверное, можно не спрашивать, как ты себя чувствуешь? — Заулыбался Дэн.
— Угу, — кивнула Жаклин, продолжая есть.
— А где мой внук? — Забеспокоился Джон.
— Он с Маргарет в детской. Ты уже видел его? — Спросила Жаклин.
— Нет еще. А можно посмотреть?
— Конечно, пап! О чем речь!..
Возможно, впервые в жизни Жаклин позволила себе такое фамильярное обращение с отцом. Но он, не помня себя от счастья и гордости, кажется, не заметил этого, а если и заметил, то простил дочь. Ведь сегодня был великий день — день рождения его внука!
— Тогда я пойду? — Неуверенно проговорил Джон, не зная, как теперь вести себя с дочерью, которая сама уже стала мамой.
— Угу, — пробормотала Жаклин, доедая последний кусок.
Оставшись наедине, муж и жена некоторое время молчали, думая каждый о своем, прислушиваясь к своим чувствам и ощущениям. У обоих было, что сказать друг другу. Столько слов и мыслей накопилось, что они не знали, с чего начать. Одно им было ясно точно: пути назад уже не было. Что бы они ни делали, что бы ни случилось с ними в жизни, они были в ответе за маленького человечка в соседней комнате и должны были думать прежде всего о его интересах.
Первой заговорила Жаклин:
— Ты, наверное, жалеешь…
Дэн поднял на нее глаза — пронзительные голубые, до боли трогающие душу.
— О том, что у меня теперь есть сын?.. О, нет! — Ответил он. — У меня есть все, что мог бы пожелать мужчина в моем положении: сын, замечательная жена и родители.
— А как же Лос-Анджелес?.. — Спросила Жаклин дрогнувшим голосом.
— Если ты еще раз заговоришь на эту тему, — полушутливо, полусерьезно начал Дэн, — я подам на развод.
— Правда?
— Правда, — кивнул он, улыбаясь.
— Нам надо подумать, какое имя выбрать для нашего ребенка, — серьезно произнесла женщина. — Из тех, что мы придумали.
— У меня к тебе просьба, — задумчиво начал Дэн.
— Какая?
— Пусть имя у него будет двойное. Одно имя предложишь ты, другое — я.
— Согласна. Какое твое?
— Роберт. В честь одного моего самого лучшего друга, которого я уже больше не увижу. А твое?
— Чарльз. Пусть оно будет ни в чью честь; будет его собственным.
— Ладно, — ответил Дэн. — Значит, моего сына будут звать Чарльз Роберт Уайтхорн, — произнес он вслух, как бы пробуя имя своего сына на звучание.
— Прямо как принца крови, — пошутила Жаклин
— А он и есть принц, — вполне серьезно возразил Уайтхорн. — Наш маленький принц.
Лос-Анджелес, 1985
Вот так одним махом жизнь перепутала все, что можно было перепутать. В Лос-Анджелесе, где родная семья Дэна и его бывшая невеста считали его погибшим, у него росла дочка. Джулия знала только мать, бабушку, двух дедушек, Анжелину, крестного Роберта Монтгомери и друга матери Максвелла Колфилда. У девочки было все, что только мог пожелать любой ребенок. Правда, из всех желаний на свете она пока выбирала самые простые: есть, спать, гулять и общаться с матерью. Все остальные ее еще мало интересовали. Но она росла, приобретая все большую привлекательность во внешности и черты характера, очень сильно напоминавшие Дэна. Конечно, говорить, действовать, думать и вести себя, как взрослый человек, Джулия пока не могла, но схожесть ее с отцом проявлялась во многих безотчетных жестах, мимике, повадках. По крайней мере, так казалось Джессике, которая всегда хотела в своей дочери видеть Дэна и продолжать любить его, пусть и бессознательно. Так казалось и Джеффу, хотя в пору младенчества Дэна он очень редко бывал дома и общался с семьей. Сейчас же Джефферсон хотел через Джулию возместить Дэну то, чего у него не было в детстве, и воскресить его для себя. Хотя каждый из них (ни Джессика, ни Джефф) никогда бы ни вслух, ни даже в мыслях не признался в этом ни людям, ни тем более себе. А маленькой Джулии, фамилия которой была все-таки Бичем, а не Уайтхорн (Джессика настояла на этом), было и невдомек, чего от нее хотят эти странные взрослые. Она росла и развивалась, будто сама по себе или под присмотром Природы, не торопясь обогнать время.
Так, постепенно истек год со дня гибели Дэна. Члены клана Уайтхорн отметили эту печальную
