Считает предков, учит родословия…
Однако ж у любого хоть какие-то,
А были предки, иначе откуда он?
Но если кто не может поименно всех
Исчислить предков (скажем, из другой страны
Приехало семейство), — что тут стыдного?
В ком от природы к доброму наклонность есть,
— Будь эфиоп! — он благороден, матушка.
Коль скиф — уж 'дрянь'. Не скиф ли был Анахарсис?
Возможно все! Диковинный узор плетут —
И ход судеб, и наши же чудачества.
К чему ты нам, когда Судьба-владычица
(Будь-то верховный Ум иль Дух божественный)
Одна все правит, строит, надзирает все,
Одна спасти нас может! Наши замыслы —
Бессильные потуги. Так поверь же мне
И не хули слова мои: и мысли все,
И речи, и дела людские правятся
Судьбой, а мы в них вовсе не участвуем.
Чтоб слезы лить, уже причина веская.
Одним мешают жить причуды случая,
Другим — так свой же собственный тяжелый нрав.
На свет родился, милый мой, заранее
Договорившись с кем-то из богов, что ты
Во всем счастливым будешь и удачливым?
Тогда сердиться вправе ты: слукавил бог.
Но если ты на общих основаниях
Явился в мир и общим дышишь воздухом,
Скажу тебе трагической сентенцией:
С терпеньем должно смертному нести беду.
Пойми, во-первых, истину начальную:
Ты — человек, а в мире нет создания,
Что больше муки терпит от причуд судьбы.
Оно понятно: так бедняга немощен,
А уж куда как дерзновенны замыслы!
Коль просчитался, разом счастье рушится.
Но ты, дитя, немного потерял зараз,
С тобою обошлась судьба умеренно;
Ну, так и ты в печали соблюдай предел.
В удаче людям и нужды бы не было.
Горой на негодяев ополчались мы,
За ближних заступались и обиды их
Так принимали к сердцу, как свою беду, —
Тогда-то уж мерзавцы не плодились бы
День ото дня. Притихли бы голубчики,
Отпор встречая твердый! В скором времени
Они бы поредели и повывелись.
Что в силах душу из недуга вызволить.
Как только друга слово осторожное.
Что с молодыми молодым становится.
Дитя, но умным словом убеждения.
Скотом он станет. Дай ему повольничать —
Тогда, поверь, в нем совести прибавится.
Законы наблюдает — просто кляузник.
Уйти из жизни, наглядевшись досыта
На дивные стихии. Солнце, милое
Всему живому! Звезды, реки, неба свод,
Огонь! Живет ли человек столетие
Иль малый срок — он эти знает радости,