Свидетель

жива.

Он в волнении прошелся по палате.

– Я знаю, что ему нужно. Знаю, что должен ему дать…

– Ты серьезно? – возмутился Половски. – Это же наша улика! Нельзя просто взять и отдать то…

– Именно это я и намерен сделать.

– Ты даже не знаешь, как с ним связаться.

– Он сам со мной свяжется. – Виктор повернулся к Мило. – Думаю, он все это время наблюдал за домом. Ждал, пока кто-то появится. И сейчас наблюдает. И позвонит, когда кого-то увидит.

– Если позвонит, – засомневался Половски.

– Позвонит. – Виктор провел ладонью по карману, в котором лежали пробирки из «Виратека». – У меня есть то, что нужно ему. У него есть то, что нужно мне. Думаю, мы оба готовы произвести обмен.

Яркое солнце безжалостно било в глаза. Она пыталась сопротивляться, крепче сомкнуть веки, защитить мозг от острых, режущих лучей, но свет побеждал.

– Очнитесь. Ну же!

В лицо плеснули ледяной водой. Кэти охнула, закашлялась, замотала головой. Холодные ручейки стекали по волосам и падали на лоб и щеки.

Она попыталась рассмотреть того, кто стоял над ней. Сначала на фоне ослепительного круга проступил темный овал. Потом незнакомец сдвинулся в сторону, и Кэти увидела черные, как агат, глаза и узкий, как прорезь, рот. К горлу поднялся крик и… застыл – щеку обожгло ледяное прикосновение стали.

– Ни звука. Понятно?

Она кивнула. И тут же комната пошла кругом. Она села, обхватив голову и забыв про страх, – накатывающие волнами боль и тошнота смывали все прочие чувства. Впрочем, длилось это недолго, несколько секунд. Потом тошнота отступила, и Кэти заметила, что в комнате есть второй мужчина – крупный, плотный, широкоплечий. Он молча сидел в углу и только наблюдал за ней, пристально, неотступно. Комната была маленькая, без окон, так что Кэти не могла даже определить, день сейчас или ночь. Из мебели – стул, карточный столик и матрас, на котором она сидела. Пол голый, бетонный. «Мы в каком-то подвале». Никаких внешних звуков сюда не доходило. «Где мы? В Пало-Альто? Или за сотни миль от него?»

Человек на стуле скрестил руки и улыбнулся. В других обстоятельствах улыбка могла бы сойти за приятную, сейчас же показалась Кэти омерзительно бесчеловечной.

– По-моему, она вполне пришла в себя, – сказал он. – Почему бы вам не продолжить, мистер Сэвич?

Тот, кого назвали Сэвичем, снова подступил к ней:

– Где он?

– Кто?

Он наградил ее звонкой пощечиной. Кэти пошатнулась и упала на матрас.

– Повторим. – Сэвич наклонился и заставил ее сесть. – Где Виктор Холланд?

– Я не знаю.

– Ты была с ним.

– Мы… разошлись.

– Почему?

Она потрогала губы. На пальцах осталась кровь, от вида которой ее едва не вырвало.

– Почему?

– Он… – Она опустила голову и чуть слышно сказала: – Он не захотел, чтобы я осталась с ним.

Сэвич презрительно хмыкнул:

– Быстро же ты ему надоела, а?

– Да, – прошептала она. – Наверное.

– Странно.

Он снова наклонился, погладил ее по щеке, провел пальцем по горлу. Остановился у верхней пуговицы блузки.

Нет. Только не это.

Ей повезло – сидевший на стуле мужчина подал вдруг голос:

– Это ничего нам не даст.

Сэвич повернулся к нему:

– У вас есть другие предложения, мистер Тайрон?

– Да. Попробуем использовать ее иначе.

Кэти насторожилась. Он поднялся, подошел к

карточному столику и открыл лежавшую на нем сумку.

– Поскольку мы не можем пойти к Холланду, сделаем так, чтобы он пришел к нам. – Тайрон повернулся и улыбнулся Кэти: – С вашей, конечно, помощью.

– Я же сказала, что не знаю, где он.

– Уверен, один из друзей вашего приятеля сумеет его найти.

– Это не поможет. Виктор неглуп и не придет за мной.

– Вы правы, Холланд человек неглупый, – Тайрон достал из сумки сотовый телефон и начал набирать номер, – но совестливый, а это недостаток, который может оказаться фатальным. – Он прислушался и кивнул. – Алло? Мистер Мило Лум? Я хочу, чтобы вы передали для Виктора Холланда следующее сообщение. Скажите, что у меня есть нечто, что принадлежит ему. Что-то, что я не могу хранить долго…

– Это он! – прошипел Мило. – Предлагает сделку.

Виктор тут же вскочил:

– Дай мне поговорить с ним…

– Подожди! – Половски схватил его за руку. – Не торопись. Действовать нужно осторожно. Подумай, что мы…

Виктор отвернулся от фэбээровца и выхватил трубку у Мило.

– Это Холланд, – рявкнул он. – Где она?

Человек на другом конце линии не спешил с

ответом. Выдерживая паузу, он давал понять, кто контролирует ситуацию.

– Она у меня. Живая.

– Я хочу в этом убедиться.

– Вам придется поверить мне на слово.

– На слово? Черта с два! Мне нужны доказательства.

Снова томительная пауза. Затем через потрескивания и шорохи пробился другой голос, такой дрожащий и испуганный, что у него дрогнуло сердце.

– Виктор, это я.

– Кэти? – Он шумно выдохнул. На сердце моментально полегчало. – Ты в порядке?

– Я… да… в порядке.

– Где ты?

– Не знаю. Думаю… – Она замолчала. – Нет, не знаю.

– Он трогал тебя?

Пауза.

– Нет.

«Она не может сказать правду. Он что-то сделал с ней. Может быть, просто угрожал, а может…»

– Кэти, я обещаю тебе, все будет хорошо. Клянусь тебе…

– Поговорим о делах, – перебил его мужской голос.

Виктор стиснул трубку так, что побелели костяшки пальцев.

– Если ты тронешь ее, я…

– Вы не в том положении, чтобы диктовать условия.

Кто-то положил руку ему на плечо. Он обернулся. Фэбээровец смотрел на него, качая головой и словно