другим.
Нет, лучше так. Выписаться потихоньку, не привлекая к себе внимания. Побыть некоторое время одной. Избежать встречи с Чейзом. Ей нужно спокойно все обдумать, проанализировать чувства. Что это, любовь? Она думала, что да. Нет, она была уверена. Но уверенность еще не гарантирует от ошибок. Одну ошибку она уже совершила. Ужасную, трагическую ошибку.
И все же…
Миранда скользнула взглядом по растянувшимся вдоль горизонта островам. Поднявшийся ветер уже гнал волны и бросал в лицо холодные соленые брызги.
Слишком многое стояло между ними. Призрак Ричарда. Тень недоверия. И еще то, о чем она не могла забыть.
– Отдать швартовы!
Моторы взревели. Паром медленно повернулся на правый борт, носом в сторону далекого зеленого пятнышка, каким выглядел отсюда Шефердс-Айленд.
– Стойте! – крикнул кто-то с берега. – Подождите!
– Мы уже отчаливаем! – отозвался матрос. – Поедете на следующем.
– Я сказал,
– Поздно!
Палуба под ногами задрожала. «Дженни Б» тронулась в путь.
Крик и вырвавшееся за ним проклятие заставили Миранду обернуться. По причалу бежал человек. В тот миг, когда Миранда обернулась, он оттолкнулся, пролетел несколько ярдов над водой, уже отделившей посадочную площадку от парома, и приземлился на самый край палубы.
– Вот же сорвиголова! – восхищенно пробормотал матрос. – Эй, приятель, да ты рехнулся!
Чейз поднялся:
– Я… надо поговорить… кое с кем из пассажиров…
–
Чейз перевел дыхание. Огляделся. И, заметив Миранду, кивнул:
– Да. Приспичило.
Вцепившись в поручень, Миранда с изумлением обнаружила, что человек, столь необычным образом прибывший на борт парома, направляется прямиком к ней. И что это… Чейз. Остальные пассажиры наблюдали за происходящим с явным интересом.
– Молодой человек, – рявкнул доктор Стейнер, – если вы что-то повредили, на мою помощь не рассчитывайте. Вы оба изрядно мне надоели.
– Со мной все в порядке, – заверил его Чейз, все это время не спускавший глаз с Миранды. – Я всего лишь хочу поговорить с вашей пациенткой. Если она, конечно, не против.
Миранда неуверенно рассмеялась:
– После столь впечатляющего прыжка… как я могу вам отказать?
– Давайте пройдем к носу. – Чейз протянул ей руку. – Мне свидетели ни к чему.
Они прошли вперед и остановились у поручня. Ветер ощущался здесь сильнее, и брызги взлетали выше. Вверху, над их головами, с криками кружили чайки, верные попутчицы «Дженни Б».
– Мне сказали, что ты выписалась. Может быть, не стоило спешить?
Миранда опустила голову.
– Не хотела оставаться. Не могла. Столько всего случилось…
– Но теперь все позади.
– Еще нет. Мне еще нужно дать показания в полиции. Встретиться с адвокатом.
– Это может подождать.
– Я не могу ждать. – Она подняла голову и повернулась лицом к ветру. – Хочу уехать отсюда как можно скорее. Любым способом.
– И куда собираешься?
– Пока не знаю. Куда-нибудь на запад. Джил Виккери ушла от своего прошлого. Может быть, и у меня получится.
Некоторое время оба молчали.
– Значит, на острове не останешься, – сказал наконец он.
– Нет. Мне здесь больше нечего делать. Страховки за дом хватит, чтобы обосноваться на новом месте. Где-нибудь, где никто ничего не знает ни обо мне, ни о Ричарде, ни о том, что случилось.
«Дженни Б» зарылась носом в волны, и их обдало солеными брызгами.
– Жить в городе, где все на тебя смотрят, дело нелегкое. Я хорошо понимаю, почему Джил уехала из Сан-Диего. Она хотела избавиться от чувства вины. Хотела начать заново. Этого и я хочу.
– Но ты ведь ни в чем не виновата.
– Виновата. Ты тоже считал меня виновной. И всегда будешь думать…
– Я больше так не думаю, – перебил ее Чейз. – И у меня нет никаких вопросов. Никаких сомнений.
Она упрямо покачала головой, вздохнула печально и отвернулась:
– Все не так просто. Прошлое трудно похоронить.
– Ладно, пусть не просто. – Чейз взял ее за плечи, повернул к себе, заглянул в глаза. – Легко ничего не бывает. Любовь. Жизнь. Знаешь, сегодня утром мисс Сент-Джон сказала одну очень мудрую вещь. Насчет того, что не всегда все хорошо кончается само по себе, что для этого нужно потрудиться. – Он провел ладонью по ее мокрой от брызг щеке. – Тебе не кажется, что в этой истории может быть счастливый конец и что ради него стоит потрудиться?
– Я уж и не знаю, верю ли в это. В хеппи-энд.
– Я тоже не верил. Но теперь начинаю думать иначе.
– Ты всегда будешь сомневаться во мне. В глубине души. Всегда будешь спрашивать себя, верно ли ты поступил, можно ли мне доверять.
– Нет. Этого не будет. Никогда.
Он поцеловал ее, и в этом нежном, сладком соединении губ была не столько страсть, сколько обещание и надежда. И словно по волшебству, вся грязная пленка вины, сожалений и скорбей, что покрывала ее душу, растворилась.
Возрождение невинности.
Он обещал ей это, и она нашла обещанное в его объятиях.
А потом – казалось, в следующий миг – над головами закричали прожорливые чайки, возвещая приближение земли. Пара на носу парома даже не пошевелилась. Они как будто замерли в объятиях. И даже когда пароходный гудок подал сигнал об окончании путешествия и «Дженни Б» мягко подошла к причалу, они не смогли разъять уз, скрепивших их навсегда.
Примечания
1
Лиз Борден – американка, ставшая известной благодаря знаменитому делу об убийстве ее отца и мачехи, в котором ее обвиняли. Стишки, подобные приведенному выше, получили популярность среди школьников. (
