Следующий шаг был для меня очевидным: я должен завоевать независимость, используя земельный бум. Мои интересы были чисто финансовыми. Конечно, я попытался скрыть от Александра, что по умеренной цене я приобрел несколько крупных поместий. Затем я вложил средства в строительство, в кирпичные заводы и связанные с этим предприятия.
Естественно, мне хотелось добиться максимального влияния. Уэст, уверяю вас, моим искренним желанием было строить хорошие дома для тружеников нашей страны по доступной цене. Меня удовлетворяли умеренные прибыли. Я понимал, что тут широкое поле деятельности для аферистов, но рассчитывал при помощи правительства связать им всем руки.
Однако Александр обо всем этом разнюхал. Он через подставных лиц по подложным документам продал мне несколько участков. Используя мое имя и подкупив члена муниципального совета, который заверил власти, что участки будут использоваться под общественно-полезные здания, приобрел их за гроши и перепродал втридорога, получив сказочную прибыль.
Он делал все для того, чтобы его неблаговидные поступки приписывались мне. В итоге Государственный департамент стал с подозрением относиться к моим намерениям.
Методы его чрезвычайно просты: я буду наживать колоссальные деньги, в какой-то мере незаконным путем, а он — шантажировать меня и получать часть прибыли.
Я не мог бы доказать, что он совершает преступления, а у него были доказательства, что этим занимался я. Я понимаю, что все это звучит дико, — устало добавил Келем, — но это так. Шантажируя меня, он заставлял меня поступать согласно его желаниям из страха, что моя жена умрет на моих глазах. И каждый раз, когда у нее начинался новый приступ, я понимал, что это кинжал, направленный в мое сердце.
Конечно, мне было ясно, что Александр вскоре потребует от меня большего. Пока же он тщательно готовил почву и наверняка рассчитывал начать сотрудничать со мной в открытую. Понимаете, у него были свои планы: захватить власть над строительными фирмами, в которые я уже вложил деньги.
Александр — очень состоятельный человек. Поэтому он не испытывал трудностей, подыскивая для себя подходящих работников, ибо платит он щедро.
Его можно с полным основанием назвать браконьером, даже пиратом, который пойдет на все, чтобы отхватить кусок пожирнее.
После войны, когда возникла необходимость программы восстановления, он умудрился, используя мое имя, сколотить большой капитал. Вы можете сказать, что я был для него подопытным кроликом. Он приобретал все большую и большую власть. Я был связан договором с Министерством работ, а угроза жизни моей жены становилась все сильнее…
Я не сомневался, что привлек к себе внимание полиции. Я был уверен, что это так. Я знал, почему вы, инспектор, были так враждебно настроены, не явно, конечно, но я все видел. Это одна сторона дела. Но, кроме того, я нажил себе врагов. Сначала я не знал, что некоторые мелкие фирмы, у которых я приобрел акции, были разорены Александром, который затем скупил их по дешевке.
Отец Чарльза Блэра был одним из таких неудачников. Он покончил с собой. Вторым был отец Гризельды Фейн. Тот тоже попытался покончить с собой, но поскольку дела его фирмы были не в порядке и он нарушил закон, его отправили в лечебницу строгого режима для душевнобольных.
Чарльз Блэр приехал объясниться со мной, но мне удалось убедить его, что я сделал все, чтобы помочь ему. Гризельда не сказала мне открыто того, что ей было известно. Я люблю это дитя, — сказал он дрогнувшим голосом. — В Гризельде есть какое-то очарование. Я думал, что со временем сумею преодолеть ее враждебность, и в надежде, что у нас воцарится мир, хотел, чтобы она стала женой моего сына.
К несчастью, она знала, что Энтони, несмотря на все его прекрасные качества, в отношениях с женщинами был человеком ненадежным. По временам он совсем отбивался от рук и становился настоящим дикарем. В один из таких вечеров они поссорились. Но даже и тогда я не оставлял надежды помирить их и продолжал действовать в этом направлении. Понимаете, инспектор?
— Да, — тихо ответил Роджер.
— Было много печальных последствий моего партнерства с Александром, — горько продолжал Келем. — Те люди, которые воображали, будто причинил им вред я, засыпали меня угрожающими письмами, но я игнорировал эти угрозы. Одно время писем этих приходило столько, что я, даже не читая, велел Чарльзу уничтожать их.
Я все еще надеялся, что придет время, когда мне удастся узнать, каким образом Александр ухитрился устроить так, что жена получала наркотики. Это стало моей навязчивой идеей. Я решил, что буду работать вместе с ним до той минуты, пока не перестанет существовать угроза для жизни моей жены. Может быть, я и сделал ошибку, но таково было мое решение.
Даже когда был убит Энтони, я не изменил этому решению. Я не знаю, кто убил моего сына. Иногда мне кажется, что это сделал Александр, потому что Энтони узнал его истинное лицо. А порой мне приходит в голову, что он был убит человеком, имевшим причины ненавидеть меня, что Этони по ошибке приняли за меня, — ведь мы так похожи…
Конечно, я понимал, что была опасность, что вы сумеете обнаружить многое из того, что не лежало на поверхности, но я решил любой ценой спасти жену. Сомневаюсь, что вам удалось бы понять, какую роль играл во всей этой истории мой сводный брат, если бы он не свалял дурака и не явился к вам домой за Гризельдой.
— Раньше или позже это все равно прояснилось бы, — спокойно возразил Роджер. — Скажите, почему вы так стремились заполучить Гризельду?
Он постарался задать этот вопрос как бы между прочим, но в душе весь напрягся в ожидании ответа Келема, от которого зависело многое. Казалось, тот собирался с мыслями, но вместо ответа послышался вопрос:
— А где Гризельда сейчас?
— В моем доме. О ней заботятся…
— Гризельда… Так вот оно что! — неожиданно воскликнул Мерлин. — Я же слышал, что они ее так называли! Послушай, Энди, дитя страдает точно от такого же наркотика, что и Линда.
Келем справился со спазмом в горле и холодно взглянул на Роджера.
— Значит, вы ее освободили, а этот зверь потом поймал ее?
— Ей больше ничто не угрожает, и мы сумеем также оградить и вашу жену. Но, если вам это известно, скажите мне, почему Александр так стремился увидеть мисс Фейн? Поймите, это очень важно!
— Я не совсем уверен в этом, — пожал плечами Келем. — Но я думаю, что она знает, кто убил Энтони.
Глава 24
КРАЙНЕ ИНТЕРЕСНЫЕ ОТПЕЧАТКИ ПАЛЬЦЕВ
Их беседа длилась еще около двадцати минут, потому что пришлось уточнять кое-какие детали.
«Исповедь» Келема казалась правдивой, но все же были в ней какие-то загадки, которые буквально сверлили мозг Роджера, когда он возвращался в Скотленд-Ярд.
Основная проблема решена, но это было поразительно неудобное решение. Пока Александр оставался на свободе, он был очень опасен. Совершенно ясно, что он работал за спиной не только брата, но также и других людей, имена которых Роджеру пока не были известны.
Келем был уверен, что Александру удалось создать могущественный синдикат, который через подставных лиц приобретал огромное влияние в строительстве и связанных с ним отраслях, так что в руки Александра стекались чудовищные прибыли. Келем сказал, что, по мнению его брата, подготовительная стадия еще не совсем завершена, но что тот совершенно уверен в своем блестящем будущем.
Роджер позвонил Чартуорду, и тот приказал ему немедленно возвращаться.
Поднимаясь по лестнице, инспектор приводил в порядок мысли, чтобы потолковее изложить Чартуорду все, что ему удалось выяснить.
