— Да.
— Значит, еще шесть ключей, которые могли быть утеряны или позаимствованы, — тут же отреагировала Риццоли. Кэтрин не симпатизировала этой женщине, и ей было интересно, взаимна ли ее неприязнь.
Риццоли жестом пригласила их пройти в офис.
— Давайте пройдемся по комнатам, доктор Корделл, и посмотрим, все ли на месте. Только ни к чему не прикасайтесь, договорились? Ни к двери, ни к компьютеру. Мы снимем с них отпечатки пальцев.
Кэтрин взглянула на Мура, и он ободряющим жестом обнял ее за плечи. Они вместе вошли в приемную.
Она быстро оглядела комнату ожидания для пациентов, затем прошла в секретариат, где работали служащие офиса. Компьютер бухгалтера был включен. Дисковод был пуст; незваный гость не оставил после себя флоппи-дисков.
Кончиком шариковой ручки Мур нажал на клавишу мыши, чтобы убрать с экрана заставку, и на мониторе появилась панель регистрации в «Америка онлайн». «SavvyDoc» все еще фигурировало в окошке «выбранное имя».
— Как вам кажется, в этой комнате ничего не изменилось? — спросила Риццоли.
Кэтрин покачала головой.
— Хорошо. Пройдемте в ваш кабинет.
Сердце билось все чаще, пока она шла по коридору, минуя два помещения для осмотра больных. Наконец она переступила порог своего кабинета. И тотчас взгляд ее устремился на потолок. Онемев от изумления, она отпрянула назад, чуть не столкнувшись с Муром. Он успел подхватить ее и помог удержаться на ногах.
— Здесь мы его и обнаружили, — сказала Риццоли, показывая на фонендоскоп, свисавший с лампы верхнего света. — Просто болтался. Я так понимаю, вы его там не оставляли.
Кэтрин покачала головой. И еле слышно выдавила из себя:
— Он бывал здесь и прежде.
Риццоли тут же вцепилась в нее взглядом.
— Когда?
— В последние несколько дней. Я обнаруживала пропажу каких-то вещей. Или они лежали не на месте.
— Каких вещей?
— Фонендоскопа. Медицинского халата.
— Осмотритесь, — сказал Мур, нежно подталкивая ее вперед. — Что-нибудь еще изменилось?
Она окинула взглядом книжные полки, рабочий стол, шкаф с картотекой. Это было ее личное пространство, и она организовала его в строгом порядке. Она знала, где и что должно находиться.
— Компьютер включен, — сказала она. — Я всегда выключаю его, когда ухожу с дежурства.
Риццоли щелкнула мышью, и высветился экран «Америка онлайн» с электронным именем Кэтрин «Ccord» в графе пользователя.
— Вот так он и узнал адрес вашей электронной почты, — сказала Риццоли. — Для этого ему понадобилось всего лишь включить ваш компьютер.
Она уставилась на клавиатуру.
«Ты прикасался к этим клавишам. Сидел на моем стуле».
Голос Мура вернул ее к действительности.
— Вы не замечаете никакой пропажи? — спросил он. — Скорее всего, это какая-то маленькая вещица, что-то очень личное.
— Откуда вы знаете?
— Это его почерк.
Значит, такое уже было с другими женщинами, подумала она. С другими жертвами.
— Это может быть то, что вы носили, — сказал Мур. — Чем пользовались только вы. Какое-нибудь украшение. Расческа, брелок.
— О Боже. — Она бросилась к верхнему ящику стола.
— Эй! — остановила ее Риццоли. — Я же сказала, ничего не трогать.
Но Кэтрин уже сунула руку в ящик, судорожно выискивая что-то среди ручек и карандашей.
— Его здесь нет.
— Чего нет?
— Я держу в ящике запасной комплект ключей.
— Какие там ключи?
— Второй ключ от моей машины. От моей раздевалки… — У нее пересохло в горле. — Если он лазил в раздевалку, значит, у него был доступ и к моей сумке. — Она посмотрела на Мура. — К ключам от моего дома.
Когда Мур вернулся в офис, эксперты уже обрабатывали поверхности порошком для снятия отпечатков пальцев.
— Уложили ее в кроватку? — спросила Риццоли.
— Она будет спать в комнате дежурного врача в операционном отделении. Я не хочу, чтобы она возвращалась домой, пока там не поменяют замки.
— Будете лично этим заниматься?
Мур нахмурился — мысли Риццоли ясно читались на ее лице, и они ему не понравились.
— Какие-то проблемы?
— Она красивая женщина.
«Знаю я, к чему ты клонишь», — подумал он и устало вздохнул.
— Немножко травмированная. Немножко ранимая, — продолжала Риццоли. — Черт возьми, именно это вызывает в мужчинах желание броситься на защиту.
— Разве не в этом состоит наша работа?
— А речь идет только о работе?
— Я не намерен говорить об этом, — сказал он и вышел из офиса. Риццоли последовала за ним в коридор и, словно бульдог, продолжала кусать его за пятки.
— Она фигурантка в деле, Мур. Мы не знаем, насколько она откровенна с нами. Только не говорите мне, что вы на нее не запали.
— Я не запал.
— Я же не слепая.
— И что вы видите?
— Я вижу, как вы смотрите на нее. И как она смотрит на вас. Я вижу перед собой полицейского, который теряет объективность. — Она сделала паузу. — Полицейского, которому могут причинить боль.
Если бы она повысила голос или съязвила, он мог бы ответить в том же духе. Но последние слова она произнесла тихо, и он не смог заставить себя злиться.
— Я бы не сказала это кому-то другому, — продолжала Риццоли. — Но вы мне кажетесь отличным парнем. Будь на вашем месте Кроу или какой другой дурак, я плевать бы хотела, пусть страдает, рвет себе сердце. Но я не хочу, чтобы такое произошло с вами.
Какое-то мгновение они смотрели друг на друга. И Мур вдруг слегка устыдился того, что злоупотребляет простодушием Риццоли. Как бы ни восхищался он ее острым умом, безудержным стремлением к успеху, прежде всего он видел в ней бесцветную дурнушку, неказистую в своих бесформенных штанах. В каком-то смысле он был ничем не лучше Даррена Кроу и тех сопляков, которые совали тампоны в ее бутылки с водой. Он не заслуживал ее восхищения.
Позади них кто-то вежливо кашлянул, и, обернувшись, они увидели эксперта, стоявшего в дверях.
— Никаких отпечатков, — сказал он. — Я обработал оба компьютера. Клавиатуры, мыши, дисководы. Все тщательно протерто.
У Риццоли зазвонил телефон. Открывая крышку, она пробормотала:
— А чего можно было ожидать? Мы ведь имеем дело не с идиотом.
