— Что с дверями? — спросил Мур.
— Пальчики есть, — сказал эксперт. — Но, учитывая, сколько здесь за день проходит народу — и пациентов, и персонала, мы все равно не сможем их идентифицировать.
— Эй, Мур, — сказала Риццоли, захлопывая крышку телефона. — Пошли отсюда.
— Куда?
— В штаб-квартиру. Броуди хочет продемонстрировать нам чудеса пикселей.
— Я запустил файл с фотографией в программу «Фотошоп», — начал Шон Броуди. — Файл занимает три мегабайта, и это означает, что в нем очень много деталей. Преступник не купился на дешевую картинку. Он послал качественный снимок, на котором пропечатано все, вплоть до ресниц жертвы.
Двадцатитрехлетний юнец с нездоровым цветом лица, Броуди считался техническим гением Бостонского полицейского управления. Он сидел, сгорбившись, перед компьютером, и рука его, казалось, срослась с мышью. Мур, Риццоли, Фрост и Кроу стояли у него за спиной, уставившись поверх него на монитор. Манипулируя изображением на экране, Броуди фыркал от восторга или закатывался мерзким смехом, похожим на вой шакала.
— Это полноформатное фото, — сказал Броуди. — Жертва привязана к кровати. Она не спит, глаза открыты, виден эффект «красных глаз» от плохого качества вспышки. Рот, похоже, заклеен изолентой. Теперь смотрите: вот здесь, в левом нижнем углу картинки, просматривается край ночного столика. И будильник, который стоит на двух книгах. Сейчас сделаю увеличение, и — видите время?
— Два-двадцать, — сказала Риццоли.
— Правильно. Теперь вопрос: дня или ночи? Поднимемся в верхнюю часть фото, где можно разглядеть угол окна. Шторы задернуты, но все-таки края ткани стыкуются неплотно, и просматривается щель. Солнечный свет не проникает. Если часы показывают правильное время, то можно сказать, что снимок был сделан в два-двадцать ночи.
— Да, но в какой день? — спросила Риццоли. — Это могло быть и вчера ночью, и год назад. Черт, мы даже не знаем, Хирург ли это фотографировал.
Броуди метнул на нее недовольный взгляд:
— Я еще не закончил.
— Хорошо, что еще?
— Давайте спустимся чуть ниже. Проверим правое запястье женщины. Его скрывает клейкая лента. Но видите то темное пятнышко? Как вы думаете, что это такое? — Он придвинул стрелку, кликнул мышью, и фрагмент увеличился.
— Все равно ни на что не похоже, — сказал Кроу.
— Хорошо, еще немного увеличим. — Он кликнул еще раз. Темное пятно приняло узнаваемую форму.
— Боже, — произнесла Риццоли. — Похоже на крохотную лошадку. Это же браслет Елены Ортис!
Броуди с ухмылкой обернулся к ней.
— Ну, не молодец ли я?
— Это он! — воскликнула Риццоли. — Хирург.
— Вернитесь к ночному столику, — попросил Мур.
Броуди вернул полноформатное изображение и двинул стрелку в левый нижний угол.
— На что вы хотите посмотреть?
— У нас есть часы, которые показывают два-двадцать. И те две книги, что под часами. Посмотрите на их корешки. Видите, как обложка верхней книги отражает свет?
— Да.
— Она в прозрачной пластиковой обложке.
— Допустим… — сказал Броуди, явно не понимая, к чему он клонит.
— Увеличьте корешок верхней книги, — попросил Мур. — Посмотрим, можно ли прочесть название.
Броуди подвел стрелку и кликнул.
— Похоже, это одно слово, — сказала Риццоли. — Я вижу букву «о».
Броуди кликнул еще раз, приближая изображение.
— Слово начинается на букву «в», — с уверенностью произнес Мур. — И еще. — Он ткнул пальцем в экран. — Видите этот маленький белый квадрат в самом низу?
— Я знаю, что вы имеете в виду! — взволнованно воскликнула Риццоли. — Давайте же скорее, нам нужно это чертово название.
Броуди кликнул в последний раз.
Мур уставился на экран, вглядываясь в название книги. Он вдруг резко развернулся и подошел к телефону.
— Я что-то ничего не понимаю, — недоуменно произнес Кроу.
— Книга называется «Воробей», — сказал Мур. — А этот квадратик на корешке — бьюсь об заклад, это шифр книги.
— Книга из библиотеки, — пояснила Риццоли. На линии раздался голос:
— Оператор.
— Говорит детектив Томас Мур, Бостонское полицейское управление. Мне нужен экстренный контактный номер Бостонской публичной библиотеки.
— Иезуиты в космосе, — произнес Фрост, сидевший на заднем сиденье. — Вот о чем эта книга.
Включив «мигалку», они гнали на большой скорости по Центральной улице. Мур за рулем. Две патрульные машины прокладывали им дорогу.
— Моя жена любительница такого жанра, — продолжал Фрост. — Я помню, она мне рассказывала про этого «Воробья».
— Так это научная фантастика? — спросила Риццоли.
— Да нет, скорее, философские размышления на религиозную тему. Какова природа Бога? В общем, что-то в этом роде.
— Тогда мне не стоит читать, — сказала Риццоли. — Я и так знаю все ответы. Я католичка.
Мур взглянул на название улицы и сказал:
— Мы совсем рядом.
Адрес, по которому они ехали, находился в западной части Бостона, в Джамайка-Плейн, между парком Франклина и пригородом Бруклина. Женщину звали Нина Пейтон. Неделю назад она взяла экземпляр книги «Воробей» в филиале Бостонской публичной библиотеки в Джамайка-Плейн. Из всех читателей Бостона и его окрестностей, которые имели на руках экземпляры этой книги, Нина Пейтон была единственной, кто в два часа ночи не подошел к телефону.
— Вот он, — сказал Мур, когда передняя патрульная машина свернула направо на Элиот-стрит. Он последовал за ней и, проехав еще один квартал, затормозил.
Полицейская «мигалка» освещала ночное небо причудливыми голубыми вспышками, когда Мур, Риццоли и Фрост вошли в ворота и направились к дому. Внутри горел слабый свет.
Мур взглянул на Фроста, и тот, понимающе кивнув, обошел дом сзади.
Риццоли постучала в дверь и крикнула:
— Полиция!
Последовала долгая пауза. Внезапно по рации затрещал голос Фроста: «Здесь вырезана сетка с заднего окна!»
Мур и Риццоли переглянулись, и решение было принято без слов.
Рукояткой фонарика Мур разбил стеклянную панель рядом с входной дверью, просунул руку и изнутри открыл замок.
Риццоли первой ворвалась в дом, двигаясь короткими перебежками, пригнувшись, держа пистолет наготове. Мур шел следом, и обостренные адреналином рефлексы мгновенно фиксировали обстановку. Деревянный пол. Открытый шкаф. Кухня прямо, гостиная справа. Зажженная настольная лампа.
— Спальня, — сказала Риццоли.
