— Нет, он сказал, что мои документы опечатаны. И отказался давать информацию.
— И вы оставили попытки?
— Да.
— Имя адвоката Теренс Ван Гейтс?
Маура лишилась дара речи. Не нужно было отвечать на вопрос; она знала: Риццоли прочтет ответ в ее изумленном взгляде.
— Откуда вы знаете? — спросила Маура.
— За два дня до смерти Анна зарегистрировалась в отеле «Тремонт» здесь, в Бостоне. Из своего номера она сделала два телефонных звонка. Один — детективу Балларду, которого в городе в тот момент не оказалось. Второй — в адвокатскую контору Ван Гейтса. Мы не знаем, зачем она хотела с ним связаться, он до сих пор так и не перезвонил мне.
«Вот сейчас все и выяснится, — подумала Маура. — И я узнаю, почему она здесь, у меня на кухне».
— Мы знаем, что Анну Леони удочерили. У нее та же группа крови, что и у вас, и та же дата рождения. Незадолго до своей смерти она разговаривала с Ван Гейтсом — адвокатом, который занимался вашим удочерением. Совпадения прямо-таки невероятные.
— Давно вы все это знаете?
— Вот уже несколько дней.
— И ничего мне не говорили? Держали от меня в тайне?
— Я не хотела огорчать вас раньше времени.
— Знаете, я огорчена уже тем, что вы так долго выжидали.
— У меня не было другого выхода, поскольку необходимо было выяснить еще одну вещь. — Риццоли глубоко вздохнула. — Сегодня днем я беседовала с Уолтом Де Гротом из лаборатории ДНК. В начале недели я попросила его срочно сделать анализ по вашему запросу. И вот сегодня он продемонстрировал мне радиоавтограммы. У него на исследовании были два профиля. Один — Анны Леони. Второй — ваш.
Маура оцепенела в ожидании следующего удара, который — она уже знала — должен обрушиться на нее.
— Они — пара, — заключила Риццоли. — Генетические профили идентичны.
7
На стене кухни тикали часы. В стаканах медленно таяли кубики льда. Время неумолимо шло вперед, но для Мауры оно остановилось, и в голове бесконечно прокручивались слова Риццоли.
— Извините, — нарушила молчание Риццоли. — Я не знала, как сказать вам об этом. Но потом подумала, что вы имеете право знать о том, что у вас есть… — Риццоли осеклась.
«Была. У меня была сестра. А я даже не подозревала о ее существовании».
Риццоли потянулась через стол и взяла руку Мауры. Это было так не похоже на нее: Риццоли редко утешала или обнимала кого-то. И вот сейчас она держала руку Мауры и смотрела на нее так, словно та могла развалиться на куски.
— Расскажите мне о ней, — тихо попросила Маура. — Какой она была?
— Вам лучше поговорить с детективом Баллардом.
— С кем?
— Рик Баллард. Он из Ньютона. Ему было поручено вести дело Анны, после того как доктор Касселл избил ее. Думаю, он неплохо знал ее.
— И что он вам о ней рассказывал?
— Она выросла в Конкорде. В двадцать пять лет у нее был скоротечный брак. С мужем разошлись мирно, детей не было.
— Бывший муж вне подозрений?
— Да. После этого он еще раз женился, сейчас живет в Лондоне.
«Разведенная, как и я. Интересно, существует ли ген, предопределяющий неудачный брак?»
— Как я уже сказала, она работала в компании Чарльза Касселла «Касл Фармасетикалз». Она была микробиологом, занималась научно-исследовательской работой.
— Ученая.
— Да.
«Еще одно совпадение, — подумала Маура, вглядываясь в лицо на фотографии. — Значит, она, так же как я, ценила разум и логику. Учеными руководит интеллект. Им привычнее оперировать фактами. Мы бы с ней поняли друг друга».
— Я понимаю, это сложно осознать, — продолжала Риццоли. — Я пытаюсь поставить себя на ваше место и даже не могу представить, что бы я чувствовала. Это все равно что открыть для себя параллельный мир, в котором живет твое второе «я». Оказывается, все это время она жила здесь, в том же городе. Если бы только… — Риццоли замолчала.
«Все бесполезные фразы начинаются с этого „если бы только…“».
— Извините, — спохватилась Риццоли.
Маура глубоко вздохнула и выпрямилась на стуле, давая понять, что не нуждается в утешении. И способна справиться с этим. Она закрыла папку и вернула ее Риццоли.
— Спасибо вам, Джейн.
— Нет, оставьте это у себя. Эту копию я сделала для вас.
Они обе встали из-за стола. Риццоли полезла в карман и выложила на стол визитную карточку.
— Возможно, это вам тоже понадобится. Он сказал, вы можете позвонить с любыми вопросами.
Маура взглянула на имя, отпечатанное на визитке: «Ричард Д. Баллард, детектив, Ньютонское полицейское управление».
— Вам стоит с ним поговорить, — заметила Риццоли.
Они вместе прошли к двери. Маура уже взяла себя в руки и вновь играла роль радушной хозяйки. Проводив гостью, она долго стояла на крыльце, потом захлопнула дверь и прошла в гостиную. Постояла, прислушиваясь к звуку отъезжающей машины и наступившей потом тишине. «Совсем одна, — подумала она. — Опять одна».
Она подошла к книжному стеллажу и сняла с полки альбом со старыми фотографиями. Маура уже много лет не листала его; пожалуй, в последний раз это было спустя несколько недель после похорон отца, когда она убиралась в его доме. Маура обнаружила этот альбом на его ночном столике и представила себе, как он сидел на кровати в последний вечер своей жизни, один в большом доме, рассматривая фотографии своей некогда молодой семьи. Последнее, что он видел, перед тем как выключил свет, были счастливые лица близких.
Она раскрыла альбом и снова вгляделась в эти лица. Страницы от времени стали хрупкими, некоторым снимкам было уже больше сорока лет. Она долго разглядывала фото матери — лучезарно улыбающейся в объектив женщины с темноволосым младенцем на руках. За ее спиной был дом, который Маура не помнила, — в викторианском стиле с эркерами. Под фотографией аккуратным почерком Джинни — так звали мать — было выведено: «Мауру привезли домой».
Фотографий из роддома не было, как не было и фотографий беременной Джинни. Только этот неожиданный снимок счастливой матери с ребенком на руках. Она подумала о другом темноволосом младенце на руках другой матери. Возможно, в тот самый день еще один гордый отец в другом городе фотографировал свою новорожденную дочь. Девочку по имени Анна.
Маура продолжала листать страницы. Увидела себя карапузом, делающим первые шаги, и воспитанницей детского сада. Вот она на новом велосипеде, который поддерживает крепкая рука отца. А вот и первый концерт по фортепиано: темные волосы забраны в хвост зеленой лентой, руки застыли на клавишах.
Последняя страница. Рождество. Здесь ей около семи; она стоит в окружении заботливых, нежно обнимающих ее родителей. За их спинами украшенная елка, сверкающая мишурой. Все улыбаются.
