— И вы знаете, где ее найти.
Он не ответил.
— Черт возьми, Рик! — взорвалась она. — Почему вы не можете просто сказать мне?
Он подошел к столу и сел, как будто у него уже не было сил продолжать эту битву.
— Потому что я знаю: это причинит вам боль. Тем более учитывая, кто вы. Я имею в виду вашу работу.
— При чем здесь моя работа?
— Вы связаны с правоохранительными структурами. Помогаете вершить правосудие над убийцами.
— Я не вершу правосудие. Я только предоставляю факты. Иногда эти факты оказываются неприятными для вас, полицейских.
— Но вы работаете на нашей стороне.
— Нет. На стороне жертвы.
— Хорошо, пусть будет так. Именно поэтому вам не понравится то, что я расскажу о ней.
— Пока вы мне ни слова не сказали.
Он вздохнул.
— Хорошо. Может, для начала лучше сказать вам, где она находится?
— Расскажите.
— Амальтея Лэнк — женщина, которая отказалась от вас, — находится в заключении в исправительной колонии города Фрэмингэм, штат Массачусетс.
Почувствовав слабость в ногах, Маура опустилась на стул. Локоть заскользил в лужице растопленного масла, которая растеклась по столу. Воспоминание о веселом ужине, которым они наслаждались всего час назад, прежде чем в ее жизни произошел резкий поворот.
— Моя мать в тюрьме?
— Да.
Маура уставилась на него, не в силах задать следующий очевидный вопрос, опасаясь услышать ответ. Но она уже ступила на этот путь и, хотя не знала, куда он приведет, повернуть назад уже не могла.
— Что она сделала? — спросила Маура. — Почему она в тюрьме?
— Она отбывает пожизненный срок, — ответил Рик. — За двойное убийство.
— Именно это я пытался скрыть от вас, — объяснил Баллард. — Я видел, что творилось с Анной, когда она узнала, в чем обвиняется ее мать. Когда она поняла, чья кровь течет в ее жилах. Никому не хочется иметь такую родословную — убийца в семье. Естественно, она отказывалась верить в это. Она думала, что это ошибка, что, возможно, ее мать невиновна. И после того как они увиделись…
— Постойте. Анна видела нашу мать?
— Да. Мы с ней вместе ездили во Фрэмингэм. В женскую тюрьму. Это была еще одна моя ошибка, потому что после этого визита Анна окончательно запуталась. Она просто не могла смириться с тем, что ее мать оказалась чудов… — Он осекся.
«Чудовище. Моя мать чудовище».
О недавнем ливне напоминало лишь легкое постукивание капель по крыше. Хотя гроза прошла, со стороны моря еще доносились далекие раскаты грома. Но здесь, на кухне, царила тишина. Они сидели за столом, и Рик смотрел на нее с молчаливым беспокойством, словно опасаясь, что она вот-вот рассыплется на куски. «Он не знает меня, — думала Маура. — Я не Анна. Я не дрогну. И мне не нужен никакой помощник».
— Рассказывайте все остальное.
— Остальное?
— Вы сказали, что Амальтея Лэнк была осуждена за двойное убийство. Когда это было?
— Пять лет назад.
— Кого она убила?
— Мне нелегко говорить об этом. А вам нелегко будет это услышать.
— Вы уже сказали, что моя мать убийца. Кажется, я восприняла это относительно спокойно.
— Лучше, чем Анна, — признал он.
— Так что выкладывайте, кого она убила, и не вздумайте ничего утаивать. Я категорически не выношу одного, Рик: когда от меня скрывают правду. Я была замужем за человеком, который имел слишком много секретов от меня. Это погубило наш брак. Больше я не потерплю такого.
— Хорошо. — Он подался вперед, пристально глядя ей в глаза. — Вы хотите подробностей, тогда я открою вам жестокую правду. Потому что подробности на самом деле жестоки. Убитые — две сестры, Тереза и Никки Уэллс, тридцати пяти и двадцати восьми лет от роду из Фитчбурга, штат Массачусетс. У машины спустило колесо, и они застряли на обочине. Дело было в конце ноября, и внезапно разыгралась настоящая снежная буря. Они, должно быть, очень обрадовались, когда к ним подъехала попутная машина с предложением подвезти. Спустя два дня их трупы были обнаружены за двадцать километров оттуда, в сгоревшем дотла сарае. Неделей позже полиция Вирджинии остановила Амальтею Лэнк за нарушение правил дорожного движения. Выяснилось, что у нее на машине краденые номера. Потом на заднем бампере обнаружили пятна крови. Полиция обыскала машину. В багажнике нашли бумажники погибших и домкрат с отпечатками пальцев Амальтеи. Позже экспертиза обнаружила на нем и следы крови Никки и Терезы. И последним доказательством стала видеозапись, сделанная камерой наблюдения на автозаправочной станции в Массачусетсе. На ней видно, как Амальтея Лэнк заливает бензин в пластиковую канистру. Бензин, которым она облила тела жертв. — Он снова посмотрел на нее в упор. — Вот и все. Я открыл вам жестокую правду. Вы этого хотели?
— Какова была причина смерти? — спросила она. Ее голос прозвучал со странным, ледяным спокойствием. — Вы сказали, что тела сожгли, но как были убиты женщины?
Некоторое время он с интересом смотрел на нее, как будто пораженный ее выдержкой.
— Рентгеновские снимки обгоревших останков показали трещины на черепах обеих женщин, нанесенные, по всем признакам, тем самым домкратом. Младшая сестра, Никки, получила такой сильный удар в лицо, что он пробил лицевые кости и оставил глубокую вмятину. Это к вопросу о жестокости убийства.
Она мысленно представила себе картину, которую он только что нарисовал. Заснеженная дорога, у обочины две сестры, мечущиеся возле спущенного колеса. Когда рядом останавливается женщина и предлагает помощь, они нисколько не сомневаются в ее добрых намерениях, тем более что она уже в возрасте. Убеленная сединой. Женщины должны помогать друг другу.
Маура взглянула на Балларда.
— Вы сказали, что Анна не верила в ее виновность.
— Я просто пересказал вам то, что было предъявлено суду. Домкрат, видеозапись с автозаправки. Украденные бумажники. Любой присяжный счел бы эти улики достаточными для обвинения.
— Это случилось пять лет назад. Сколько тогда было Амальтее?
— Не помню точно. Лет шестьдесят.
— И ей удалось справиться с двумя женщинами, которые были намного моложе ее?
— Господи, вы идете тем же путем, что и Анна. Подвергаете сомнению очевидное.
— Очевидное не всегда является правдой. Любой физически здоровый человек мог оказать сопротивление и убежать. Почему этого не сделали Тереза и Никки?
— Должно быть, нападение застало их врасплох.
— Обеих сразу? Если напали сначала на одну, почему вторая не убежала?
— Одна из них была не совсем здорова.
— Что вы имеете в виду?
— Младшая сестра, Никки, была на девятом месяце беременности.
14
