— А там что?
— Еще сюрпризы.
Джейн прошла через спальню в коридор.
Маура было двинулась следом и тут вдруг увидела себя в зеркале. Собственное отражение глядело на нее уставшими глазами из-под слипшихся от растаявшего снега темных волос. Она так и застыла на месте — но не оттого, что увидела свое лицо.
— Джейн, — прошептала она. — Ты только взгляни!
— На что?
— На зеркало. Знаки… — Маура оглянулась и посмотрела на надпись на стене. — Видишь? Обратное изображение! Это не знаки, а буквы, и прочесть их можно с помощью зеркала.
— Это что, какое-то слово?
— Да. Здесь написано — Peccavi.
Джейн покачала головой.
— Даже если изображение перевернуть, мне это все равно ни о чем не говорит.
— Это же латынь, Джейн.
— И что означает?
—
Женщины какое-то время молча смотрели друг на друга. Потом Джейн вдруг усмехнулась.
— Надо же, ну прямо чистосердечное признание! Думаешь, достаточно пропеть пару раз «Аве Мария!» и снова станешь белым и пушистым, после такого-то прегрешения?
— Может, это относится не к убийце. Может, к жертве. — Маура посмотрела на Джейн. — Я согрешила.
— Наказание? — предположила Джейн. — Месть?
— Мотив вполне возможный. Она натворила что-то такое, что взбесило убийцу. Согрешила против него. Вот он с ней и рассчитался.
Джейн глубоко вздохнула.
— Пойдем на кухню.
Она провела Мауру дальше по коридору. В дверях на кухню остановилась и посмотрела на доктора Айлз — та тоже застыла на пороге, онемев от того, что увидела.
Там, на кафельном полу, был нарисован большой красный крут — рисовали, похоже, мелом. По кругу, в пяти местах, виднелись лужицы расплавленного и застывшего черного воска. «Свечи», — решила Маура. А посреди круга была установлена отрезанная голова — глаза глядели прямо на них.
Круг. Пять черных свечей. «Ритуальное жертвоприношение».
— А ведь мне сейчас нужно возвращаться домой к дочурке, — сказала Джейн. — Утром рассядемся дружно вокруг елки, раскроем подарки, и все будут считать, что на земле царят мир и покой. Только я не смогу отделаться от мысли… что вот эта штуковина… смотрит на меня. Счастливого Рождества, черт возьми!
Маура проглотила комок.
— Узнали, кто она такая?
— Ну, я пока не притаскивала сюда на опознание ни друзей, ни соседей. «А вы узнали голову на полу в кухне?» Но судя по фото на водительском удостоверении, можно сказать, что это Лори-Энн Такер. Двадцать восемь лет. Шатенка, глаза карие. — Джейн отрывисто рассмеялась. — Сложим вместе все части тела — примерно это и получится.
— Что еще о ней известно?
— Мы нашли у нее в сумочке корешок чековой книжки. Работала в Музее науки. Кем — неизвестно, но, судя по обстановке в доме и мебели… — Джейн заглянула в столовую, — зарабатывала негусто.
Тут послышались голоса и шаркающие шаги — пришли криминалисты. Джейн тут же поприветствовала их с присущей ей нарочитой самоуверенностью. Такая вот она, решительная детектив Риццоли, которую все знают.
— Салют, ребята, — сказала она двум криминалистам, которые вместе с Фростом осторожно прошли в кухню. — У нас тут есть для вас кое-что интересное.
— Господи, — прошептал один из криминалистов. — А где же остальное?
— В разных комнатах. Может, хотите начать с… — она вдруг осеклась и вся напружинилась.
На кухонном столике зазвенел телефон.
Фрост стоял к нему ближе всех.
— Что скажешь? — спросил он, взглянув на Риццоли.
— Ответь.
Рукой в перчатке Фрост осторожно снял трубку.
— Алло! Алло!..
И через какое-то время положил ее обратно.
— Повесили трубку.
— А что на определителе?
Фрост нажал на кнопку просмотра входящих звонков.
— Номер бостонский.
Джейн достала сотовый телефон и взглянула на номер, высветившийся на дисплее кухонного телефона.
— Попробую перезвонить, — сказала она, набирая номер. И стала ждать. Длинные гудки. — Не отвечает.
— Сейчас гляну, может, с этого номера звонили и раньше, — предположил Фрост. И стал отрабатывать звонки в обратном порядке, просматривая все входящие и исходящие номера. — Так, а вот и звонок по девять-один-один. Был в десять минут первого ночи.
— Это наш потрошитель докладывал о проделанной работе.
— А вот еще звонок, перед тем. Номер кембриджский. — Он снова посмотрел на него. — Звонили в двенадцать ноль одну.
— Наш потрошитель что, звонил с этого телефона два раза?
— Если только это был он.
Джейн посмотрела на телефон.
— Дайте-ка подумать. Вот он стоит здесь, на кухне. Он только что прикончил ее и расчленил. Отрезал кисть, руку. Затем водрузил здесь, на полу, голову. Зачем же еще звонить? Может, чтобы похвастаться? Кому же?
— Надо выяснить, — сказала Маура.
Джейн опять позвонила по сотовому — на сей раз по кембриджскому номеру.
— Гудки… Так, там автоответчик… — Она вдруг осеклась и тут же перевела взгляд на Мауру: — Ты не поверишь, когда узнаешь, чей это номер.
— Чей же?
Джейн нажала на отбой и снова набрала номер. И протянула трубку Мауре.
Маура услышала четыре гудка, потом пикнул автоответчик и послышался голос. Очень знакомый, до боли знакомый голос.
«Вы позвонили доктору Джойс О'Доннелл. Поскольку мне хочется узнать, зачем вы звонили, пожалуйста, оставьте сообщение, и я вам перезвоню…»
Маура нажала на отбой и с не меньшим удивлением воззрилась на Джейн.
— Зачем убийце понадобилось звонить Джойс О'Доннелл?
— Вы шутите, — не поверил Фрост. — Это что, правда ее номер?
— А кто она такая? — поинтересовался один из криминалистов.
Джейн повернулась к нему.
— Джойс О'Доннелл — вампирша, — пояснила она.
