Лили нащупала на стене выключатель, зажгла свет, осмотрела пол. И заметила еще лужицы, и поняла, что это не собачьи неожиданности, а талый снег — следы от ботинок. Она посмотрела в зеркало и увидела свои собственные глаза — сощуренные, заспанные. И еще кое-что увидела — то, от чего у нее волосы встали дыбом. Отражение чего-то красного на стене, у нее за спиной.
«Три перевернутых креста».
Ловя ртом воздух, Лили отпрянула назад — выскочила из ванной. В ужасе ринулась по коридору, скользя босыми ногами на мокром полу, и ворвалась в ближайшую дверь. Это оказалась спальня Мауры.
— Проснитесь! — шептала Лили. — Вам нужно проснуться!
Она встряхнула спящую так, что аж затрещала спинка кровати, а пружины нещадно завизжали. Но Маура только вздохнула и даже не пошевельнулась.
«Да что с вами? Почему я не могу разбудить вас?»
В коридоре что-то скрипнуло; Лили повернула голову к двери. Когда она двинулась по направлению к коридору, сердце у нее колотилось так неистово, что готово было выскочить из груди. Она остановилась и прислушалась, силясь уловить хоть какие-нибудь звуки, помимо биения собственного сердца.
Тишина.
Она просунула голову в щель между дверью и косяком и выглянула в коридор.
Пусто.
«Надо будить остальных. Пусть знают — он уже в доме!»
Лили прошмыгнула в коридор и, осторожно ступая босиком, направилась к комнате, где, как ей казалось, спала Джейн. Она дернула за ручку и, обнаружив, что дверь заперта, тихо всхлипнула. «Может, разбудить ее стуком в дверь? Но стоит ли поднимать шум?» Тут она услышала, как заскулила собака и вслед за тем по полу в большой комнате, внизу, зацокали когти. Лили бросилась к лестнице. Глянула через перила — и, облегченно вздохнув, чуть не рассмеялась.
Внизу ярко полыхал очаг. На диване лицом к огню сидела Эдвина Фелуэй.
Когда Лили двинулась вниз по лестнице, оба добермана разом вскинули головы, а один даже предостерегающе зарычал. У подножия лестницы Лили замерла.
— Ну, ну же, Балан! — проговорила Эдвина. — Что с тобой опять?
— Эдвина! — прошептала Лили.
Эдвина повернулась и посмотрела на нее.
— О, вы не спите! А я как раз собиралась еще дровишек подбросить.
Лили глянула на огонь — он уже гудел вовсю, языки пламени лизали непомерно здоровенное полено, силясь поглотить его целиком.
— Послушайте, — проговорила Лили, шагнув вперед. И тут же остановившись, поскольку один пес уже вскочил на лапы и ощерился. — Он в доме! Надо всех будить!
Эдвина, как ни в чем не бывало, взяла еще два полена и бросила их в огонь, разбушевавшийся, точно адский пламень.
— Я заметила, Лили, сегодня за столом вы даже не притронулись к вину.
— Доминик здесь!
— Вы могли бы все проспать, как и остальные. Но так даже лучше. Что вы проснулись.
— Что?
Пес снова зарычал, и Лили заметила, как в отсветах пламени его клыки сверкнули оранжевым блеском. «Собаки, — вдруг подумала она. — Они ни разу не зарычали ночью. Он забрался в дом. Наследил на полу. А они даже не гавкнули».
«Потому что они знают его».
Пока Эдвина поворачивалась к ней лицом, Лили бросилась вперед и выхватила из камина кочергу.
— Это вы его провели сюда, — сказала она, пятясь и размахивая кочергой. — И все ему рассказали.
— О, мне не пришлось делать это. Он уже был здесь, на горе, и дожидался нас.
— Где он?
— Доминик появится, когда сам этого захочет.
— Черт бы вас побрал! — воскликнула Лили, еще крепче сжимая кочергу. — Где он прячется?
Она не сразу заметила атаку. Она слышала рычание и стук когтей по деревянному полу, но не успела оглянуться, и вот уже две черные молнии налетели на нее. От молниеносного удара девушка рухнула как подкошенная, выронила кочергу, и та глухо ударилась о пол. На руке у Лили тут же сомкнулись челюсти. Клыки вонзились в ее плоть, и она пронзительно вскрикнула.
— Балан, Баку! Фу! — Команду выкрикнула не Эдвина — кто-то другой. То был голос из кошмаров, которые преследовали Лили.
Псы отпустили девушку и попятились, оставив ее, ошеломленную, истекающую кровью, лежать на полу. Она попробовала встать, но ее левая рука обмякла и не слушалась: сухожилия были перекушены мощными челюстями. Лили со стоном перевалилась на бок и увидела залитый ее кровью пол. А за лужей крови — башмаки приближающегося к ней человека. Тяжело дыша и всхлипывая, она заставила себя сесть. Он остановился у камина и так и стоял на фоне яркого пламени, похожий на восставший из ада черный призрак, который взирал на нее сверху.
— У тебя почему-то это всегда здорово получалось, Лили, — проговорил он. — Приносить мне неприятности.
Девушка стала отползать назад, все дальше и дальше, но тут уткнулась спиной в стул — путь к отступлению был отрезан. Застыв как вкопанная, она уставилась на Доминика. На мужчину, в которого он превратился. Те же золотистые волосы, те же пронзительно-голубые глаза. Только он подрос, плечи стали шире, а некогда ангельское лицо заострилось и сделалось жестоким.
— Двенадцать лет назад, — продолжал он, — ты убила меня. И вот я собираюсь вернуть долг.
— Приглядывай за ней, — посоветовала Эдвина. — Уж больно она шустрая.
— А я что тебе говорил, мама?
Лили перевела взгляд на Эдвину, потом снова на Доминика. «Та же стать. Те же глаза».
Доминик заметил потрясенное выражение ее лица.
— К кому же еще было обратиться пятнадцатилетнему мальчишке, попавшему в беду? После того как он сумел-таки выбраться из тонущей машины и остался только в жалкой, промокшей насквозь одежонке? Вот и пришлось оставаться мертвым и невидимым, чтобы ты не натравила на меня полицию. У меня не было другого выхода. Вернее, был — один-единственный.
«Его мать».
— Мое письмо дошло до нее только через несколько месяцев. Разве я не говорил всегда, что она приедет за мной? А твои родители все не верили.
Эдвина подошла к сыну и погладила его по щеке.
— Но ты знал, что я приеду.
Он улыбнулся.
— Ты всегда держала слово.
— И в этот раз сдержала, верно? И доставила ее. Тебе надо было всего лишь запастись терпением. И как следует подготовиться.
Лили посмотрела на Эдвину.
— Но ведь вы же состоите в Фонде Мефисто!
— Я сумела их облапошить, — ответила Эдвина, — и вовлечь в свою игру. Думаешь это все из-за тебя одной, Лили? Да нет, на самом деле из-за них. За эти годы они доставили нам столько неприятностей! Мы их уничтожим. — Она посмотрела на огонь. — Нужны еще дрова. Пойду принесу.
— Не стоит, — сказал Доминик. — Домишко сухой, как трутница. Тут и одной искры хватит — полыхнет будь здоров!
Лили покачала головой.
— Вы что, собираетесь их всех сжечь заживо?..
— Мы давно это задумали, — призналась Эдвина. — Они все равно все проспят.
