мальчик, обычный съем, и в результате… Я знаю, где бывают такие вечеринки. Мне достаточно отправиться в…
О да, я могу, вероятно, спасти этого паренька от неприятностей во вторник, но разве есть гарантия, что он не вернется по своим следам в среду ночью?! Или если Джереми не вернется, тогда-то на его место наверняка явится какой-нибудь Стив из Эль-Сегундо или Джеффри из Ван Нуйза. Большинство исчезновений остается незамеченными и нераскрытыми. И не только это.
Напротив меня уселась Маргарет. Она поставила на стол второй стакан, плеснула себе немного виски, потом налила пару глотков и мне.
Я знал Маргарет исключительно по работе — досье, которые пересылала мне Джорджия, пользуясь линиями связи во времени. Маргарет была присуща излишняя навязчивость; каждое дело она снабжала примечаниями, втискивала в него все, включая газетные вырезки, полицейские сводки, когда могла их раздобыть, и даже опросы свидетелей. Когда я читал ее фолианты от начала до конца, листал заметки, советы, подсказки и прочее, возникало такое ощущение, что тебе в ухо все время шепчет человек- невидимка.
Но сегодня я первый раз лицом к лицу встретился с Маргарет и придерживал язык, прикидывая, что говорить, а что нет. Поблагодарить ли мне ее за те дела, которые еще только будут раскрыты? Хотела бы она знать, чем они завершились? Заденет ли Маргарет, если она узнает, что кое-какие ее указания оказались совершенно бесполезными, а некоторые клиенты, казавшиеся вполне приличными парнями, платили грязными деньгами? Находимся ли мы на правильном пути, или нам прямая дорога за решетку? Вот, кстати, еще один насущный вопрос — должны ли в досье содержаться предостережения? Например, остерегайся Перри — безвредное маленькое, но дорогостоящее ничтожество. Или так: держись подальше от Чака Ханта, он пожиратель времени. Не приближайся к Конвэю — это отъявленный мерзавец — и особенно будь осторожен с убийцей Мейзлиш. Спросить?..
— Не надо ничего говорить, — со вздохом сказала Маргарет. — Нет ничего такого, что тебе следовало бы сказать, а мне необходимо услышать. Я уже слышала это. Я хочу поговорить с тобой здесь, поскольку у меня есть необходимая информация.
Она пододвинула ко мне стакан. Я понюхал. Неплохо. Обычно я не пил скотч, я предпочитал бурбон. Но этот отличался по запаху, более острый и легкий. О'кей, я могу пить скотч.
— Что-то происходит… — начала Маргарет.
Я никак не отреагировал, ожидая продолжения. Есть такой трюк. Ничего не говорить. Просто сидеть и ждать. Собеседник сам нарушит молчание. Чем дольше вы ждете, тем невыносимее становится пауза. Намного больше шансов, что он заговорит быстрее, просто чтобы что-то сказать. Надо дать безмолвному вопросу зависнуть в воздухе и ждать, и ты непременно получишь ответ. Разумеется, если твой противник не играет в ту же игру. Но Маргарет не из таких.
Она допила неразбавленный скотч, поставила стакан и пристально посмотрела на меня через стол.
— Преступники начинают разгадывать наши действия. — Маргарет немного помолчала. — Сотрясение времени становится обоюдоострым оружием. Преступники используют опубликованные таблицы толчков, чтобы избежать наказания. Или готовят свои преступления более тщательно. Отпрыгивая вперед, назад и в стороны, они называют это «железной дорогой под временем». Полиция Лос-Анджелеса три раза задерживали клан Мэнсона, причем каждый раз все раньше. Теперь поговаривают о возможной легализации превентивных абортов. Просто не позволить преступникам родиться. До сих пор никто не уверен в целесообразности. Судьи ведут дискуссию. Суть в том, что тебе следует быть осторожным. Особенно в случаях, подобных этому, когда мы не имеем никакой информации. Совершивший преступление всегда знает о нем больше, чем дознаватель. А чем больше он знает, тем тяжелее твоя работа. Если дело получает огласку, преступник становится очень опасным.
Есть и хорошие новости. Калтех составил планы временных толчков. Они прозондировали весь штат. У нас есть самые свежие таблицы. Те, которые они еще не опубликовали. Это стоило нам кучу баксов и пары месяцев геморроя. — Маргарет развернула поперек стола свиток; он походил на бумажное издание Торы, не такой длиннющий, но не менее подробный. — Здесь охвачен промежуток времени с тысяча девятьсот шестого по две тысячи одиннадцатый год. Отмечены все значительные сотрясения и толчки, данные о которых опубликованы в прессе и, соответственно, известны преступникам. Но все небольшие временные изменения тоже занесены сюда. — Она похлопала ладонью по свитку. — В этом — твое преимущество.
Большинство людей не обращают внимания на мелкие, почти незаметные дрожания времени. Ты помнишь ощущение, когда постоянно кажется, что сегодня понедельник, хотя на самом деле сегодня воскресенье. Это днетрясение. Или когда ты едешь в машине целый час и не можешь понять, почему проехал всего десять миль? Или когда ты отсидел на работе восемь часов, а до конца рабочего дня все еще целый час? Или когда выходишь на улицу из клуба и обнаруживаешь, что ночь уже закончилась, не начавшись? Все эти дрожания настолько малы, что ты даже не ощущаешь их, или если замечаешь, то тебе кажется, что это лишь субъективные ощущения. Но Калтех их учел, просчитал, отметил эпицентры и смог указать с точностью до секунды каждый временной прыжок. Улавливаешь смысл? Мы можем прочертить временную траекторию отсюда и куда угодно — по крайней мере до две тысячи сто одиннадцатого года — в зависимости от той локальной траектории, которую ты выберешь. У Калтеха, вероятно, есть даже еще более полные таблицы на этот промежуток времени, но у нас их пока нет. Мы ждали, что Икинс разошлет всем копии, но ничего пока не прибыло. Но этот экземпляр попадет в тысяча девятьсот шестьдесят седьмой год прямо сейчас. Как только ты доберешься туда, отправляйся в офис. Меня не будет, но у Джорджии ты найдешь все, что необходимо.
Суть в том, что эти таблицы и тайм-лайн и дадут тебе свободу маневра. Береги их как зеницу ока. Если преступники сумеют заполучить наш тайм-лайн, будет большая беда. Поэтому они сделаны на специальной защитной бумаге. Если она будет дольше двадцати минут находиться под воздействием ультрафиолетовых лучей, то почернеет. — Маргарет свернула свиток, уложила в футляр, закрыла его и положила передо мной. — Давай. Иди в банк, потом немного поешь и двигай в зону сотрясения. Тебе забронирован номер в мотеле «Дочь фермера». Это на расстоянии полуквартала от эпицентра. Приятных снов. Джорджия встретит тебя в шестьдесят седьмом году.
Прогуливаясь по городу, я пролистал несколько комиксов в газетном киоске Лас-Палмаса и засунул их в портфель. Я тоже немного баловался коллекционированием, в основном эпизодически, просто чтобы скрасить одиночество. Меня интересовали не только комиксы. Куклы Барби, Джи-Ай Джой,[18] модели машинок Hot Wheels и тому подобная чепуха. И еще я собирался заскочить в тридцать восьмой, надеялся купить по случаю немного акций «IBM».
«Дочь фермера» выглядела лучше, чем это можно было предположить по названию. Расположена на Фэрфакс-авеню, недалеко от «Фермер-маркета». Хотя это, конечно, еще не та «Дочь фермера», какой она будет в шестьдесят седьмом году.
Я зарегистрировался, добрался до комнаты и повалился на постель, лениво размышляя о том, не стоит ли заказать «девушку по вызову». У меня был телефончик эскорт-службы, если, конечно, они еще занимаются этими делами, однако, подумав, пришел к выводу, что это не слишком хорошая мысль. Скоро мог быть толчок времени. Почти наверняка. Не самое благоприятное время для девушек.
Поэтому я удовлетворился стаканчиком спиртного на ночь, принятым в баре. Там почти никого не было. Только бармен и я. Бармена зовут Хэнк. Я спрашиваю его, из какого он времени, он думает, что я шучу, и награждает меня широкой дружеской ухмылкой, а потом предлагает выпить еще, но я отказываюсь. Замолкаю и встаю. Сегодня вечером времетрясение, толчок. Он пожимает плечами. Он уже попадал в два сотрясения. Теперь у него нет даже кошки. Все самое важное Хэнк носит с собой в сумке, которая стоит у двери. Точно так же, как и я.
Большинство жителей Лос-Анджелеса перестали ходить в гости; никому не хочется внезапно попасть под разрыв времени и обнаружить, что ты на год или на десять лет отброшен от своей семьи. Некоторые люди намеренно уезжают из города, надеясь избежать сотрясений времени и таким образом предотвратить катаклизмы в своей жизни. Некоторым это удается, некоторым — нет. Наиболее предприимчивые тщательно составляют таблицы результатов спортивных состязаний и диаграммы колебания курса акций, надеясь разбогатеть на этой информации. Кое-кому это даже удается.
Я засыпаю перед телевизором, пялясь на Джека Паара в «Вечернем шоу». Просыпаюсь в последнюю
