Можно было использовать оружие без лазерного прицела, но с совсем иной степенью точности.
Я установил кодовые ключи на шлеме и винтовке и опять надел шлем. Снова я стоял в центре сюрреального мира: серый ландшафт, населенный пылающей пастелью деревьев и зданий. Но на этот раз, когда я включил лазер, луч появился в виде светящейся полосы, обладающей всеми цветами одновременно: розовый, зеленый, белый, голубой, желтый, красный – он мерцал по спектру быстрее, чем глаз мог различить индивидуальные оттенки. Я видел лишь послеобразы, когда они размазывались один по другому и эффект восприятия цвета был невиданным мною доселе. Цвета были сильными и величественными. Луч словно бритвой резал перламутровый ландшафт. Я написал им свое имя на небе и увидел послеобраз в виде мерцающего пятна. Было ли это в моих глазах, в сенсорах или чем-то в процессе оцифровки?
Все равно, жутко красиво.
Можно легко пристраститься к чувственному восприятию иного мира. Слишком притягательно.
Наконец, я остановился. Я больше не мог медлить. Вставил магазин в винтовку и выключил оба предохранителя. Тронул лучом один из стогов на другом конце поля.
Нажал спусковой крючок.
Кто-то толкнул меня в плечо и стог взорвался.
Я включил оба предохранителя и поднял защитный щиток шлема.
Да, стог взорвался.
Предполагалось, что АМ-280 была без отдачи, но это было не так. Никакое оружие не бывает совсем без отдачи. Надо быть осторожным с автоматическим оружием, потому что оно может «навалиться» на вас. Это и случилось со мной здесь. Вместо того, чтобы пробить дыру в стоге, я сделал в нем вертикальный разрез.
Я опустил защитный щиток, выключил предохранители и взорвал еще один стог. Я пробовал еще три раза, пока смог контролировать оружие достаточно хорошо, чтобы пробивать им дырки. Трюк был в том, чтобы сосредоточиться на конце луча и наклоняться на работающую винтовку, сдерживая ее. Я разрезал последние два стога просто, чтобы посмотреть, можно ли использовать винтовку, как топор.
Можно. Прекрасно.
Может, я даже смогу ею разрезать кторра пополам.
Если не считать, что не знаю, представится ли мне такая возможность.
Я вернулся в машину, положил винтовку в чехол и запер ее в багажнике, шлем тоже. Я ехал к баракам, чувствую себя до смешного счастливым. Словно я что-то доказал себе, хотя и не знал, что именно.
33
Когда я вошел, на постели стоял ящик. Внутри была форма с соответствующими звездочками. Только одна. Предполагалось, что их будет две. Типичная армейская эффективность – в срок всегда выполняется только половина работы. Я достал ее и оглядел. Что-то вызывало во мне неясно тревожное чувство, и совсем не постэффекты пьянства прошлой ночи. Я выблевал большую часть алкоголя, прежде чем он успел попасть в мое кровяное русло, а «Протрезвин» нейтрализовал остаток до того, как он смог нанести мне реальный ущерб. Нет, это было нечто иное, но я не смог понять что. Я просто знал, что если не буду чувствовать себя правильно, надевая эту форму. Она досталась… слишком легко.
Все еще размышляя, я повесил ее в шкаф.
Я был в душе, когда ввалился Тед. Он даже не снял одежду, просто шагнул под душ и держал голову под струями.
– Доброе утро, – сказал я.
– О, – сказал он, – уже утро?
– Немного поздновато. – Я вытолкал его из-под душа, чтобы прополоскаться. Он осел на стену.
– Какой сегодня день?, – спросил он.
– Воскресенье.
– Какого года?
– Все того же. – Я вышел из-под душа и схватил полотенце. Сейчас мне вообще не хотелось говорить с Тедом.
Я был полуодет, когда он зашлепал из ванны за мной. – Эй, Джим, – начал он.
– Что?
– Я извиняюсь, что отсутствовал вчера вечером. То есть сегодняшней ночью. Или этим утром. Вещи просто ушли от меня, вот и все.
– О.
Ему следовало почуять мою холодность. – Слушай, ты должен понять – пытаясь установить некоторые связи, я делаю это для нас! И я их установил! Вчера я даже не был ни на одном заседании.
– О. – Тогда он должен был пропустить сцену в конференц-холле. Я не стал спрашивать.
– Нет. Я вел разведку.
– Я убежден.
– Слушай, это окупилось! Я получил назначение в Корпус Телепатии. Приступаю к обязанностям в среду. Мне должны поставить один из новых широкополосных имплантантов.
– О, ужасно.
– Правда, Джим! – Он схватил меня за плечи. – Перед чумой вступить в Корпус было Божьим Подарком или по меньшей мере именным актом конгресса. Теперь они в таком отчаяньи, что даже хотят отказаться от психологических тестов.
– Их можно понять.
– Нет, ты знаешь, что я имею в виду.
Да, я знал. – Что ты еще сделал для нас?
– Извиняюсь, Джим. Я поговорил о тебе, но ты не специалист. У меня образование электронщика. И я смогу путешествовать.
Я оттолкнул его и направился к шкафу.
– Послушай, это не все. Помнишь кторра, которого взяли живым?
– Да?…
– Ну, я посмотрел его прошлой ночью. Он изумителен!
– О?…
– Да, я встретил девушку, о которой ты рассказывал, Джиллианну! Ты был прав.
Она действительно штучка! Потому меня и не было ночью. Я потратил ночь на нее.
Она в этом проекте и взяла меня посмотреть не него. Действительно необычно.
Было время кормления и…
– Тед! Хватит!
– Что?
– Я не хочу слышать об этом, окей?
Он глядел в замешательстве: – Ты уверен?
– Уверен.
Он вглядывался в меня: – Ты в порядке?
– Все прекрасно.
– Ты расстроился, что я не зашел за тобою, чтобы ты тоже посмотрел не него?
– Нет, не расстроился. -… потому что если это так, Джимбо, я извиняюсь, но приглашение было на одного. Если понимаешь, что я имею в виду.
Я оттолкнул его и начал одеваться.
Он сказал: – Эй, у тебя тоже будет шанс. Они собираются показать его на конференции сегодня днем! Его повезут в отель прямо сейчас.
Я игнорировал его. И открыл дверцу шкафа.
– Эй!, – сказал Тед. – Ужасно! Они уже прислали мне форму! Великолепно! – Я отступил и он снял ее с вешалки: – Как я выгляжу? Лейтенант Теодор Эндрю Нэтениэл Джексон?
– Э-э… – Я не стал спорить. Закрыл рот и вернулся в ванную причесаться.
– О, выходи, Джон, не порть игру! Поздравь меня!
– Поздравляю.
