нельзя держать рыбу без воды. Она умрет. Тренировка не подразумевает, что ты не сможешь потом плавать, Просто она позволит тебе видеть ту воду, в которой ты плаваешь. Это и есть так называемое операционное состояние, или модус. Тренировка поможет определить твои модусы. Сейчас ты не осознаешь большую их часть, поэтому они управляют тобой. Если ты познаешь их, то сможешь преодолевать и в большей степени отвечать за результаты своих действий в этом мире.
Тренировка касается взаимоотношений человека с его собственной жизнью. Она учит высовываться на поверхность на достаточный срок, чтобы увидеть, в какой воде ты плаваешь. Находясь в ней, ты ее не видишь. Тренировка открывает нам нашу естественную способность совершать громадные прорывы. А большинство людей так и остаются под водой, Джим. Это возможность научиться летать.
– Это мало что говорит мне.
– Я знаю. Ответ тебя не удовлетворил. Но если бы ты его знал, то и нужды спрашивать не было бы. Я могу объяснять это целый день, и ты все равно не поймешь. – Он улыбнулся. – Что бы ты предпочел: самостоятельно натереть тело Лиз взбитыми сливками или выслушивать объяснения, как это надо делать?
– Я понял. Между объяснением и собственным опытом есть разница. Мы проходили это в школе.
– Да.
– Я… я не думаю, что готов к этому.
– Конечно не готов. Никто не готов. И тем не менее хочешь попробовать?
Я задумался, не зная, что ответить. Ощущение было такое, будто мне снова приставили ко рту пистолет. Выбирай: жизнь или смерть?
Но… я любил Лиз. И должен был сделать для нее что-нибудь. Я посмотрел на нее. Она в ответ успокаивающе улыбнулась. Я решился: – Да.
– Нет, так не пойдет. – Форман взглянул на Лиз. – Еще рано, моя дорогая. Он не готов.
Она кивнула: – Я вижу.
– О чем вы?
– Ты хочешь сделать это для Лиз, но я пока не знаю, хочешь ли ты это сделать для самого себя.
На вершину Даймонд-Хед налетел порыв холодного бриза. Запахло морем. Я передернул плечами.
– Вы правы. Для себя – не хочу. Форман кивнул.
– Ну и не делай. Никто тебя не заставляет.
– Да, конечно…
Он посмотрел на меня и поднял бровь. Я взглянул на Лиз.
– Прости меня, милая. Но я теперь не вполне человек. Есть вещи, о которых ты не знаешь. И никто не знает. Похоже, мне нельзя доверять.
– Почему?
– Потому что я ненормальный. Сумасшедший. Контуженый. Я сам не знаю, когда это началось. Может быть, у ренегатов, а может, в Семье. Вы знаете, что я расстрелял их?
Форман кивнул. Лиз тоже. Форман сказал: – Должно быть, это было невероятно трудно.
– Это было… легко. Мне понравилось. И… – У меня сжало горло. – Я испугался себя, Я любил их. Они были хорошими людьми. Были. Они изливали свою любовь на всех и вся. В буквальном смысле. Они даже нашли способ уживаться с червями. Они нашли ответ. Я боюсь, что Деландро и в самом деле оказался прав. Они и были будущим. Их путь мог стать единственно возможным путем для человека выжить на одной и той же планете с хторранами. Но, понимаете, это тоже не тот ответ. Он для меня неприемлем. Я совсем запутался. Единственная вещь, на которую я оказался способен, это ярость.
Я посмотрел на Лиз.
– Я люблю тебя, но с моей стороны нечестно позволять тебе любить меня. Ты заслуживаешь кого- нибудь получше. Бывают моменты, когда мне кажется, что я знаю степень своего безумия и могу контролировать себя. Но я не способен больше справляться с собой. Это как в том старом изречении Соломона Краткого: «Что нас сводит с ума – так это психопатическое стремление к здравомыслию».
Форман засмеялся. Лиз тоже.
– А? Что я такого сказал? – Я удивленно взглянул на них.
– Нет, все нормально, – Форман поднял руку. – Только ты кое-чего не знаешь. Кто такой, по-твоему, Соломон Краткий?
– Никогда над этим не задумывался. Наверное, просто какой-нибудь старый циничный ублюдок, который каждый день запускает в компьютерную сеть свои идиотские афоризмы.
Лиз хихикнула. Форман сказал: – Значит, циничный, да? Что ж, с этим я спорить не буду, но, насколько мне известно, мои родители состояли в законном браке.
– А? – И тут меня словно ударило. – Вы и есть Соломон Краткий?
Форман улыбнулся: – Ты и половины не знаешь, Джим.
– Ну и дела-а! – протянул я, не зная, что еще сказать. – Так это вас все цитируют?
– В том-то и дело, – сказал Форман. – Я никогда не говорил, что не приношу никакой пользы. Но сейчас мы беседуем о тебе, а не обо мне. Мы говорим о модулирующей тренировке.
Я посмотрел на остроконечные зеленые холмы Гавайев. Цвета здесь были такими яркими, что казались ненастоящими. Я оглянулся на Формана. Ветерок шевелил его белые волосы, поднимая их короной над его головой. Макушка у него была розовая и блестящая. Опять-таки это вопрос доверия.
Это всегда вопрос доверия.
В конце концов я ответил: – Я знаю, что такое тренировка, читал о ней. Она касается самореализации. Чтобы стать лучше, чем ты есть. Стать действительно человеком. Подняться на следующую ступеньку. Но я не в состоянии быть даже самим собой, не говоря уже о большем.
Форман задумался.
– Трудная проблема.
– Ну… и как расценивать подобный ответ?
– Как неудовлетворительный. Тебе известно, что все ответы неудовлетворительны? И всегда будут таковыми. Если ты жаждешь удовлетворения, то поищи его в другом месте. Ответы – это ответы. Точка. Нравятся они тебе или нет, не имеет никакого значения. Удовлетворение живет где-то еще.
– Хорошо, тогда я не могу сделать этого, – сказал я.
– Все правильно, – согласился он. – Ты исходишь из своей ограниченности, а это гарантирует поражение. – И добавил: – Плохо дело.
Я встал.
– Тогда, может быть, мы пойдем домой?
– Ладно.
– Черт побери! Разве вы не попытаетесь переубедить меня?
– Нет, – бесстрастно сказал Форман. – Почему я? Ты сам отвечаешь за себя и уже понимаешь это. Если тебе хочется оставаться неудачником, это твое личное дело.
– То же самое говорил Джейсон, – огрызнулся я. Форман кивнул: – Может быть, Джейсон был прав.
– Нет, не был! Он был не прав! Я уверен! Не знаю почему – но уверен.
– Тогда докажи, – спокойно предложил Форман. Я застыл.
– Вы манипулируете мной.
Он отрицательно покачал головой.
Я с яростью смотрел на него. Хотелось ударить по бессмысленно ухмыляющейся физиономии. И Лиз тоже. Они загнали меня в угол.
Форман оставался бесстрастным.
– Спокойней, Джим. Это всего лишь пикник. Мы просто беседуем и не претендуем на большее. Лиз спросила меня, нельзя ли тебе пройти тренировку, но раз ты не хочешь, то и не надо. Кроме того, ты уже прошел ее.
– Что?
– Деландро был моим студентом десять лет назад. Одним из лучших. Я уверен, что ему удалось выяснить кое-что о хторранах. Все, что он говорил тебе – не сомневаюсь, – было правдой, как он ее понимал. Уверен, что Племя было местом всеохватывающей любви, независимо от того, как мы к этому
