человеком в последний раз, новости тоже были плохими.
– Ты не узнаешь меня, Джим, не так ли?
– Если бы узнал, то не спрашивал бы. – Я бросил ящики на пол и стянул куртку. – Вам известно, как поступают с непрошеными гостями, вломившимися в частное владение, даже если это генералы?
Он бросил мне ключ.
– Лови. Можешь вернуть его генералу Тирелли. Или просто оставить на столе.
Я решил не стоять перед ним навытяжку. Как ни плохи мои дела, невозможно навредить себе еще больше в своем собственном доме. Я начал снимать ботинки, замялся было из ложного чувства учтивости, но потом решил: какого дьявола, его сюда никто не приглашал – и стащил башмаки. Эффект трехдневного ношения одних и тех же пропотевших носков оказался еще хуже, чем я ожидал. На какой-то момент мне показалось, что в комнату заполз горп и сдох. Я стащил вонючие носки и бросил их в камин, потом босиком прошлепал на кухню, надеясь удрать от запаха, однако ноги настояли на том, чтобы пойти туда вместе со мной. Я схватил кока– колу из холодильника и осведомился с враждебной учтивостью: – Вам долить?
– Нет, спасибо.
Лысый прошел за мной на кухню, ополоснул свой стакан и поставил его в раковину.
– Джим, – сказал он. – Не надо катить на меня бочку. Дело серьезное.
– Вы так и не ответили на мой вопрос.
– Я твоя добрая фея. – Он не шутил.
– Хватит с меня фей на сегодня, спасибо…
– Я – дядя Аира.
– Чушь! Дядя Аира мертв – я был там.
Казалось, с того момента прошла целая вечность, но воспоминания были по– прежнему пугающе свежи. На сцене сидел червь. В стеклянной клетке. Стекло разбилось. Червь бросился в аудиторию. Прямо на публику. Я отстрелил ему глаза: сначала один, потом второй. Он едва не убил меня. Дядя Аира сидел в первом ряду Он погиб одним из первых. Или не погиб?
Дядя Аира был высок и худ, с темными курчавыми волосами, в круглых очках, с ярко-голубыми глазами, большим носом и…
– О боже. – Мороз пробежал по моей спине. – Это – вы?
Ручная граната взорвалась где-то позади сердца, мозг Переполнился, и через пару секунд я начал дрожать. Испугавшись, что потеряю сознание, я ухватился обеими руками за край раковины и ждал, когда это чувство пройдет, но становилось только хуже. Я уставился на пустой стакан. Ощущение реальности, и без того хрупкое, теперь распадалось на куски. Горло так пересохло, что в нем сдох бы даже верблюд.
– Кто еще до сих пор жив? – выдавил я. Он покачал головой.
– Только я один.
– Даже если это неправда, вы все равно ответили бы так. Все лгут.
Он положил руку мне на плечо.
– Посмотри на меня, Джим.
Я дернул плечом, стряхнув руку, и продолжал изучать раковину.
– Еще одна игра в яйца, да? Яйцо внутри яйца, которое тоже внутри яйца.
– Ты помнишь политическую обстановку, в которой проходила та конференция? Большинство делегатов стран четвертого мира даже не верили в существование таких вещей, как хторране. Они приехали вовсе не ради сотрудничества с Соединенными Штатами. Они приехали обокрасть нас. Каждый был себе на уме. Ты же их видел. Я уверен, ты помнишь, как ты потерял терпение и вскочил, чтобы вступить в спор с доктором Куонгом в присутствии трех тысяч людей. Они знали, что проводится секретная операция, и знали, что я с ней связан. Поэтому мы инсценировали мою смерть, выпустив червя. Это придало всему достоверность, а нам дало возможность запрятать операцию настоящего дяди Аиры так глубоко, что она как бы и не проводилась.
– Вы имеете в виду, что та операция дяди Аиры, в которой я участвовал… – Внезапно смысл сказанного дошел до меня. Я оторвал взгляд от раковины и ошеломленно уставился на него. Его глаза смотрели неожиданно печально. – Это было только прикрытие, не так ли? Существует более глубокий уровень.
– Да, это так, – бесстрастно подтвердил он.
– И вы пришли сюда, чтобы завербовать меня, верно? Так обычно и делаются подобные вещи. Или убить?
Он покачал головой: – Нет. Мы не собираемся тебя убивать.
– Наверное, я должен почувствовать облегчение. Но не чувствую. – И я добавил: – Знаете, я всегда подозревал, что вокруг меня что-то постоянно происходит. Только не знал, что именно. Но я чувствовал – здесь что-то не так. События, обстоятельства – они не укладывались в рамки здравого смысла. Это был тот уровень взаимоотношений, который я так и не мог понять до конца.
– Секрет лучше всего спрятать внутри другого секрета. Раскрыв первый, человек настолько доволен собой, что ему даже в голову не приходит продолжить поиски – нет ли там еще чего-нибудь. Точно так же Специальные Силы служат прикрытием для Неограниченной Пехоты, в частях которой ты по чистой случайности начинал службу. А НП, в свою очередь, – прикрытие для Объединенного Разведывательного Управления, куда ты попал, в итоге, тоже случайно. Именно это и означает дядю Аиру в действительности – Объединенную Разведку. Хотя агентство, по сути, служит прикрытием для… операции, которая не существует и не имеет названия. Я не существую. У меня нет власти. Нет бюджета. Я не имею офиса. И не служу под чьим-либо началом.
– Но вы сидите рядом с президентом, – напомнил я.
