энергию, когда возникли полные залы и телекамеры, блицы, аплодисменты и сравнения с Александром Невским? Что-то не сработало в этот момент, какой-то внутренний ограничитель, «сторожок», и все полетело вверх тормашками!
Теперь бы надо опомниться, обрести вновь ту целостность и простоту, строгость и аскетическое достоинство, а не заглушать живое чувство боли от своей неправоты и сознания неслучайности моих обвинений пулеметными очередями чрезмерно пестрых, цветистых фраз и эпитетов.
Я верю, что плодотворная боль победит в Александре Андреевиче так не идущую к его уму и сердцу несамокритичность.
Жан Тириар
В конце концов можно ли цепляться за каждую строчку в газете? Можно ли выдвигать такие высокие уровни требований ко всему написанному? Нужно ли сейчас, когда речь идет о том, быть или не быть России, ввязываться в диалоги о существе фашизма? Может быть, я еще и подумал бы о этом, если бы не (покойный ныне) Жан Тириар с его недавним визитом в Россию.
Этот визит был распропагандирован всеми органами оппозиции. Статьи Тириара печатал не только «День», но и «Русский вестник», и «Советская Россия». Что же так объединило красных и белых, коммунистов и православных? На чем они наконец-то сошлись? Кто стал интегрирующим звеном? «День» рекламирует Тириара как крупнейшего идеолога европейского национализма. Кое-что к этому придется добавить. Прежде всего то, что Тириар был «красным» разведчиком. Далее то, что в качестве такового он был внедрен в фашистское движение. Далее, что фашистское движение оказалось для него настолько привлекательным, что он перешел в другой лагерь.
Речь идет, таким образом, о предательстве. В этом смысле – Тириар как бы предваряет Гордиевского, Пеньковского, Суворова и всех тех, кто нарушал свой абсолютный, императивный долг службы государству, народу, Отечеству. Но в данном случае имеет место предательство, так сказать, из «сверхвысоких», «теоретических» соображений. Ведь Тириар и вербовался-то в разведку (кстати, имея в виду его несоветское гражданство, его идеологическую, а не национально-государственную ангажированность, речь, безусловно, идет о коминтерновской разведке) как борец за мировую идею. Потом другая (опять же – мировая!) идея оказалась для него более привлекательной. Он и перебежал, поскольку ни Россия, ни государство СССР для него никогда не были самоценными, а были лишь инструментами борьбы с неким «атлантизмом». Кстати, в этой борьбе можно и пожертвовать инструментами, а можно и сменить их. А что? Нормальная логика людей, мыслящих в мировых масштабах! Ничем здесь Тириар не отличается от Троцкого или от архитектора перестройки. Нет национального стержня, нет государственного императива, а есть мировой процесс.
Впрочем, и этот тезис можно уточнить, ибо Тириар – бельгиец, и это определяет для него многое. В том числе здесь и объяснение его приверженности Европе регионов. Маленькая Бельгия, сжатая между Францией и Германией и постоянно являющаяся картой в игре, крайне заинтересована в таком процессе, когда она уравнивается с другими регионами Европы за счет деструкции крупных государств и создания транснациональной геополитической структуры. Но в чем здесь интерес России? Она-то почему должна на это работать?
Перебежав к фашистам, Тириар становится эсэсовцем (что и предопределило его судьбу в послевоенное время, как «узника демократии»). Он становится высокопоставленным эсэсовцем, он становится другом Отто Скорцени, особо доверенного лица фюрера. Он входит в ядро эсэсовского интернационала, он посвящается в оккультные тайны «Черного Ордена». И вот этот посвященный, этот военный преступник в новом, послевоенном, мире снова делает ставку на СССР, разрабатывает концепции третьей мировой войны СССР против США, причем такие концепции, которые явственно показывают, что для этого мистика победа в тонком мире, то есть по ту сторону земной жизни, важнее самой жизни. И если подобная победа может быть куплена только ценой гибели всего человечества, то теперь и все человечество – всего лишь инструмент оккультно-мистических целей «Черного Ордена». Но геостратегические геростратовские концепции Тириара остаются в нашей прессе «за скобками», «за скобками» фактически остается его деятельность в ОАС, а тем более – его включенность в П-2, закрытую неофашистскую масонскую ложу, его связь с закрытыми ново-эсэсовскими структурами.
И вот я вижу эту фигуру на фотографии газеты «День», сидящую в паре с Е. Лигачевым, партийным боссом, чья роль в событиях минувшего семилетия достаточно неоднозначна, мягко сказать – неоднозначна. И вот они вместе – на страницах газеты «День»… Это что – наглядное пособие для демонстрации правоты А.Н. Яковлева по части русского фашизма? Это что – наглядная демонстрация того, что позорная кличка «красно-коричневый» является не преступлением ельцинского режима, расколовшим общество, а объективной диагностикой фашистской онкологии в патриотическом движении? И что это все значит по отношению к памяти фронтовиков, павших в борьбе за независимость России? И кому дано право втягивать в свои двусмысленные элитарные игры ничего не знающие об этих играх массы, трудовую патриотическую интеллигенцию, лгать им, называя нацистского преступника (как это делает «Советская Россия») «известным общественно-политическим деятелем Бельгии», и при этом идентифицировать себя с этими же тобой обманутыми массами, становясь в позу их защитника от просвещенного патриотизма, надевая на себя рубище патриотизма голодного, холодного, народного и так далее? Вы все-таки выберите одну из ролей: либо вы бабефы из сент-антуанских предместий, либо – холеные бонзы из закрытых парт- структур. Но путать все со всем, создавать странные политические коктейли и растворять в этих коктейлях смыслы, интересы и ценности русской нации – это смертный грех. Для атеиста Тириара, может быть, это не важно, а для лидеров России, апеллирующих к православию, такая всеядность неужели приемлема?
Но, может быть, это смертный грех во имя России, то есть, может быть, этот странный альянс спасет ее от гибели в тисках мондиализма? Если так, пожалуй, действительно можно бы и, перекрестясь перед образами, пойти на многое, о многом забыть, от многого отказаться.
Но давайте вчитаемся в тексты. Итак, «Советская Россия» от 29 сентября 1992 года. Статья Жана Тириара «Азбука геополитики». Здесь предлагается уже конкретная модель общеевропейского «нового порядка» в противовес общемировому порядку мондиализма. Сразу же скажем, что это тоже модель мирового порядка – так сказать, ветвь мондиализма, ибо Европа Тириара – это Европа от Дублина до Владивостока. Видно, не без иронии статья названа «Азбука геополитики», ибо действительная азбука геополитики состоит в том, что данная ось Дублин-Владивосток – это ось, в которой России нет места. В геополитическом смысле это ось поглощения России Германией и некоей срединной Европой, фанатиком которой является Тириар. «Дублинско-Владивостокская» Европа Тириара отличается от Европы Тэтчер, как петля висельника отличается от ножа наемного убийцы. И там, и там Россию ожидает смерть. Таким образом, устами Тириара России на страницах патриотической прессы выносится смертный приговор, причем это делается «евразийцем» от мондиализма ласково, льстиво, с элементами заискивания и потому особо опасно, ибо, что греха таить, любят у нас лесть, легко попадают в капкан.
«Великое объединение высокоиндустриальной и технологически лидирующей Западной Европы с Сибирью, располагающей почти неисчерпаемыми сырьевыми ресурсами, позволило бы создать сверхмощную республиканскую империю, с которой никто не посмел бы поспорить или помериться силами». Эта цитата – из той же «Азбуки геополитики». Слово «Россия» вообще не фигурирует. Собственно, Россия – лишь помеха для соединения Западной Европы с тихоокеанским побережьем (наглость-то какова: о Восточной Европе вообще не говорится, куда уж там до России!..). Такое соединение Европы с Сибирью и нашим Дальним Востоком означает не просто колонизацию России, а ее уничтожение, сметание всего индустриального потенциала Восточной Европы и Урала, катастрофу почище гайдаровской и покорение России тевтонским орденом.
Если остатки государственности позволяют сегодня нам хоть как-то цепляться за какие-то ограничения на внутреннем рынке и спасать хотя бы толику национального потенциала, то уж по этой-то модели немцы расправятся безжалостно со всем, что представляет собой наш индустриальный потенциал, да и с населением тоже. Вы посмотрите, что они делают с ГДР, а это еще в условиях сколько-то демократического режима. А уж что будет при новом европейском порядке, да с русскими (как писал в свое время «День», пропагандируя другого бельгийского фашиста, – с этим «биологическим ресурсом Европы»)?
Дальше этот жестокий тезис в газете «Советская Россия» разбавляется
