играть по правилам, предложенным победившими «октябристами», и «неправильную», т.е. ту, для которой подобная игра неприемлема. Я отношу себя к этой второй, «неправильной» части оппозиционного движения. И не хочу обвинять всех прочих в «коллаборационизме». Но у каждого свой путь. Каждый извлек свой опыт из октябрьской трагедии. Свое понимание произошедшего я предлагаю в данном системном анализе.
Первичны, изначальны при этом отнюдь не схемы и уравнения. Первично ощущение больной реальности, ощущение неправды и недосказанности там, где их не должно быть. Ради избытия этой неподлинности, этого тумана, сотканного из общих слов, междометий и восклицательных знаков, я апеллирую к точности и конкретности, к «катарсису» чисел.
Моя работа адресована тем, кто обожжен трагедией 4 октября, но, не давая волю страстям и эмоциям, сознает необходимость «другого пути».
«Да, мы пойдем другим путем, сжигая в огне чисел и уравнений полуправду, которая хуже лжи», – говорю я в этой серии докладов,
адресуясь только к единомышленникам. И если я по-прежнему говорю о движении, то отныне речь лишь о тех, кто понимает и принимает формулу «другого пути».
Работа состоит из пяти необходимых и достаточных блоков, следующих друг за другом в той последовательности, без которой не имеет смысла говорить о полноте и системности политико-научного текста.
Вначале – параметрический блок (блок I), содержащий в себе совокупность выявленных в ходе горького опыта параметров политического процесса. Речь может идти как о новых параметрах (новых политических переменных), так и об уточнении уже известных свойств и характеристик, которые, однако, были определены неверно в предшествующий период.
Следующий блок (блок II) содержит в себе описание результатов системного моделирования на основе уточненных параметров и (коль скоро анализируемое событие существенно меняет представление о сути происходящего) изложение новых моделей, с помощью которых может быть осуществлено более адекватное новым реалиям прогнозирование дальнейших событий.
Далее следует блок политической прагматики (блок III), содержащий в себе уже не рефлексию на произошедшее в обществе как целом и не строгую, по возможности, количественную, аналитику (без которой серьезная политическая деятельность невозможна). А взгляд изнутри на тот политический субъект, который, действуя в политическом пространстве, не достиг искомого результата, а значит, продемонстрировал свое – в лучшем случае, исправимое – несовершенство.
В следующем блоке (блоке IV) рассматриваются коррективы в вопросах теории.
После поражения 4 октября проигравшие политические силы должны доосмыслить и переосмыслить свое место в социально-политических процессах конца XX века, если, конечно, они всерьез думают о победе.
Оппозиционное движение обязано дать свое видение будущего, смыслов и целей, за достижение и обретение которых оно борется. В заключительном блоке (блоке V) обсуждаются вопросы стратегии и тактики достижения этих целей и обретения этих смыслов.
Фиксация (I), моделирование (II), выявление на их основе политического негатива, касающегося не внешних сил, а внутренних дефектов движения (III), теоретическое достраивание движения (IV), политическая футурология и уточненная политическая стратегия (V) – вот что должен включать, на мой взгляд, полный системный анализ уроков 4 октября. Острота переживания произошедшего измеряется не риторикой. «Это» уже было: и в 90-м году при поражении на выборах, и в 91 -м при подготовке обреченного ГКЧП, и в 92-м, когда не удалось извлечь политический результат из невероятно уязвимой политики власти, и в 93-м при поражении на референдуме и, наконец, при поражении в ходе октябрьских событий. Нельзя и далее бежать от реальности, сколь бы больной она ни была, нельзя спасаться от нее, окутывая правду дымкой иллюзий. Надо работать, углубляя понимание реальности, работать внутри нее – и ради ее изменения.
Трагические события октября 1993 года показали, что в целом расчет на активную поддержку Верховного Совета и съезда различными силами, способными противостоять беспределу исполнительной власти, был ошибочным. Факты говорят сами за себя.
1. Не было даже тех ста тысяч участников митинга, которые удавалось собрать, например, в ходе манифестации 9 мая 1993 года. Лидеры улиц не выполнили своих обязательств. Вопрос «почему?» должен быть поставлен и исследован (не скажу расследован) спокойно и объективно. Не надо патетических заклинаний по поводу героизма, самопожертвования и т.п. Лидеры улицы давали определенные обязательства и оперировали определенными количественными показателями. Они не выполнили своих обязательств перед оппозицией и должны дать внятные объяснения случившемуся. Анализом причин своего поражения занимается любая партия, желающая победить.
2. Не было политической забастовки. Вообще заводы и фабрики никак не отреагировали на указ 1400. Где «поддержавшие» ВС профсоюзы? Где директорат, клявшийся в верности парламенту России? Что это вообще за организации, так важно именовавшие себя концентраторами воли рабочих и воли директоров? Вместо внятного ответа на эти животрепещущие вопросы – взаимные комплименты кукушки и петуха и общие запоздалые проклятия в адрес «ельцинизма и ельцинистов». И это – все?!
3. Не было обещанной поддержки силовых структур. Все эти союзы офицеров, все эти клубы высокопоставленных военных, шептавшихся по углам о мондиализме и евразийстве, все эти вновь назначенные министры силовых структур – что это? Блеф или двойная игра? И что это за оппозиция, которая не добивается четкого ответа и на эти вопросы?
4. Особого анализа требует поведение региональной номенклатуры, ибо значительная часть лидеров, возглавлявших Советы в республиках, краях и областях и принадлежавших к старой партийно-хозяйственной элите, предъявила в очередной раз обществу свою политическую недееспособность. Советы на местах не смогли (побоялись, не захотели) возглавить политическую борьбу за советскую власть (т.е. за себя же!) даже в случае, когда для этого был стопроцентный, абсолютно законный мотив – нарушение Конституции со стороны исполнительной власти. И мы обязаны сделать соответствующие и, прямо скажем, далеко не частные выводы.
Видимо, пресловутые «кадры» (при всем их административно- хозяйственном опыте) страдают параличом политической воли, существуют в мире застывших форм, отражающих лишь одну реальность – их больное коллективное номенклатурное «Я». Номенклатура (по крайней мере – большая ее часть) боится Политики как концентрата Времени, она не способна уйти от бюрократического мира статики в политический мир динамики. Ее воля мечется в аду репрессивных фобий и реваншистских вожделений. Уязвленная поражением, она хочет вернуть все и сразу. В ее туманных, вневременных «снах» все происходит само собой, «по щучьему велению». И эти себялюбивые аполитичные сны она выдает за политическую реальность.
Данный тезис я хотел бы пояснить с помощью графической схемы (рис. 14 и 14а). Имеется некий политический барьер с высотой h. Номенклатура мечтает взять этот барьер и очутиться наверху. В сущности, она не слишком думает о том, что произойдет, когда она окажется у руля. Главное – власть (рис. 14).
Итак, внизу – номенклатурщик, желающий запрыгнуть наверх. Барьер слишком высок, и номенклатурщик, прыгая, не может запрыгнуть. После каждого прыжка – падение. И, как мы видим, кровь рядовых членов движения, пошедших за номенклатурным «вождем». Сам вождь чаще
