Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России

необходимость задействования мусульманского фактора в борьбе против СССР, намеренно преувеличивал политическое значение суфийского подполья.

Этого мнения придерживается, например, американский исследователь Марта Брилл Олкотт: «Утверждение, что суфийские братства полноценно функционировали в Средней Азии, с сотнями тысяч – если не миллионами – последователей, как пишет Александр Беннигсен, очень далеки от правды. Действительно, огромное число жителей Средней Азии участвовали в традиционных собраниях и ритуалах у крупных усыпальниц рядом с кладбищами, где похоронены суфийские лидеры, но не следует воспринимать это как свидетельство того, что суфизм процветал и был способен превратиться в политическое движение…»³.

Преувеличивал ли Беннигсен значение суфийского подполья? Вне зависимости от ответа на этот вопрос, ясно, что для Беннигсена и его соратников важно было убедить американское руководство в наличии крупного фактора, который можно использовать для подрыва СССР. Они понимали, что если удастся убедить высшее руководство в наличии подобного фактора, то руководство начнет этот фактор (то есть подпольные исламские группы) поддерживать. А при такой поддержке даже не слишком крупный фактор превратится в фактор по-настоящему крупный.

По заказу ЦРУ под руководством Беннигсена во Франции издавались книги, цель которых состояла в том, чтобы разбередить в мусульманских народах СССР старые обиды. Российская империя была представлена в этих книгах жестоким, кровавым поработителем. С конца 70-х годов тиражи таких книг нелегально доставлялись в те республики СССР, где проживало исповедующее ислам население⁴. Но к этому все, конечно же, не сводилось.

С началом афганской войны открылся своеобразный «коридор». По этому коридору в Среднюю Азию потекли из Афганистана наркотики, оружие. А еще – идеи Маудуди, Хомейни, Кутба, афганских фундаменталистских группировок. Для изучения этих идей, а также Корана и арабского языка создавались подпольные школы. Обучали молодежь засланные в СССР исламские фундаменталисты.

Взяв под контроль религиозные центры Средней Азии, зарубежные радикальные исламисты установили затем контакты с молодыми мусульманами Кавказа, приезжавшими в Среднюю Азию для подпольного изучения «чистого» ислама. Кавказу, часть народов которого жестко сопротивлялась присоединению к Российской империи и потому имела к России давний исторический счет, Беннигсен и другие участники льюисовского проекта отводили решающую роль. Беннигсен настаивал, что «кавказский бунт разрушит Советский Союз»⁵.

К середине 1980-х на территории советских мусульманских республик фактически был выпестован новый, так называемый «жесткий» ислам, глубоко чуждый традиционному советскому «мягкому» исламу.

Необходимо отметить, что аналитика конфликтов между «жестким» и «мягким» исламом говорит о существовании, помимо действительно «мягкого» (то есть лояльного к государству и ориентированного на диалог с иноверцами) ислама, еще и «имитационно мягкого» ислама. «Имитационно мягкий» ислам ведет двурушническую политику: предъявляя себя в качестве альтернативы «жесткому» исламу, он одновременно всячески способствует как активизации этого «жесткого» ислама, так и подавлению ислама подлинно «мягкого». Сходные тенденции можно наблюдать и на Западе. Отметив это, вернемся к обсуждению практически важных сюжетов, связанных с историей задействования «исламского фактора» против СССР и России.

В конце 1980-х годов, когда в СССР началось так называемое «религиозное возрождение», в мусульманских республиках Советского Союза активизировались «новые религиозные лидеры» – взращенные в течение десятилетия исламские фундаменталисты. Они начали агрессивно (дело доходило до убийств) вытеснять традиционалистов – советское мусульманское духовенство. Фундаменталисты сыграли весьма существенную роль в разрушении СССР, разжигая сепаратистские настроения и межнациональные конфликты в национальных республиках.

Итак, решающим толчком к созданию на территории СССР исламских фундаменталистских групп послужила война СССР с Афганистаном. Именно эта война стала крупнейшим этапом в реализации плана Льюиса-Беннигсена «Ислам против СССР». В 1996 году бывший директор ЦРУ Р.Гейтс в своих мемуарах «Из тени» сделал сенсационное признание: американские разведывательные службы начали оказывать помощь моджахедам в Афганистане за шесть месяцев до введения советских войск! Признание Гейтса перечеркивает американскую официальную версию, согласно которой помощь ЦРУ моджахедам началась в 1980 году и была лишь вынужденным ответом на советское вторжение в Афганистан в конце 1979 года.

В январе 1998 года Бжезинский в интервью «Нувель обсерва-тер» подтвердил, что помощь США моджахедам действительно началась в июле 1979 года. Идею проведения этой секретной операции Бжезинский назвал «блестящей»: ведь она помогла втянуть русских в «афганскую западню». В результате CCCP получил, по его словам, «собственную вьетнамскую войну».

На вопрос корреспондента «Нувель обсерватер», не сожалеет ли он о том, что фактически поддерживал интеграционный процесс в исламе, Бжезинский ответил: «Что важнее для мировой истории? Талибан или коллапс Советской империи? Какие-то взбудораженные мусульмане или освобождение Центральной Европы и окончание 'холодной войны'?»⁶.

Претенденты на роль держателя постсоветского пространства

Коллапс Советской империи поставил в мировую повестку дня вопрос о том, кто становится новым хозяином постсоветского пространства. Первым заявил о своих претензиях на это пространство именно ислам. «Заявки» были озвучены лидерами исламских революций – шиитским (Хомейни) и суннитским (ат-Тураби).

1 января 1989 года – почти за два года до того, как СССР прекратил свое существование, – аятолла Хомейни направил советскому лидеру Михаилу Горбачеву следующее Послание (приводится с сокращениями):

«Господин Горбачев! Вам следует обратиться к истине. Основная проблема Вашей страны лежит не в вопросах собственности, экономики и свободы. Ваши трудности заключаются в отсутствии истинной веры в Бога… Всем ясно, что отныне коммунизм следует искать в музеях политической истории. Первым нанес удар по коммунизму вождь Китая, второй, видимо, и последний удар нанесли Вы. Отныне союзные Вам государства уже никогда не пойдут на то, чтобы растрачивать свои природные ресурсы на доказательство успехов коммунизма, хруст костей которого уже услышан потомками.

Когда с минаретов мечетей в некоторых Ваших республиках семьдесят лет спустя раздалось «Аллах Акбар!», все исповедующие подлинный Ислам Мухаммада заплакали от восторга… Исламская Республика Иран как самый могущественный оплот исламского мира может с легкостью заполнить вакуум, образовавшийся в идеологической системе Вашего общества»⁷.

В 1991 году о претензиях ислама на постсоветское пространство заявил Хасан ат-Тураби – духовный лидер исламских фундаменталистов Судана, вдохновитель суданской исламской революции, о котором распространено мнение как о «суннитском варианте аятоллы Хомейни». По словам ат-Тураби, с распадом СССР открылась великая надежда и перспектива – ислам должен стать преемником коммунизма на территории бывшей советской империи, превратить ее в исламское шариатское государство от Черного моря до Памира⁸.

В России на роль нового держателя постсоветского пространства («пространства Северной Евразии», как его стали называть) с начала 1990-х годов претендуют так называемые «евразийские» движения, в которых существенное место отводится исламу.

Есть два основных, конкурирующих между собой евразийских проекта: назовем их условно «исламо-фашистский» и «исламо-халифатистский».