этническом братстве двух ветвей кавказских народов (адыго-черкесской и вайнахской) в общем антиимперском ключе. Само сотрудничество революционных групп тоже несло в себе этот антиимперский код. В таком виде эти народы вошли в советское государство и в течение десятилетий сохраняли те же взаимоотношения особого союзничества, что специально выразилось в многолетних совместных историко- этнических и культурологических исследованиях институтов (в частности, Чечни и Абхазии). Поэтому в момент распада Союза адыги и чеченцы вполне естественным образом вошли в единую антиимперскую общность – Конфедерацию горских народов Кавказа, где первым главой оказался черкес, а вторым – чеченец.
По той же причине старейшие общины чеченцев, выселенные и выехавшие из региона в период кавказских войн конца прошлого века, ассоциируют себя с шамилевским движением, родственным черкесскому (не говоря уже о Дагестане), и не могут отказаться от этой вековой традиции и своей пережитой истории – общего с черкесами и адыгами выселения – не разрушив свои общины.
Это один тип общности и один тип внутрикавказского единства.
Но поскольку, как уже было сказано вначале, за советский период чеченский народ сумел сформировать новый радикальный вирд тариката Кадирийа (что в целом на экс-советской территории вообще не имеет аналогов), причем изначально враждебный старому шамилевскому тарикату, а также современный чеченский ислам, который, как требующий новых завоеваний, силен мощью именно этого молодого авангардного вирда, то интересы этого 'лица' чеченского народа диктуют отказ от союзников враждебного тариката и создание совершенно другой общности- исламской. И именно к ней по властному происхождению принадлежит Д.Дудаев.
Опять-таки, чечено-черкесская общность существует только в сознании первой (западной) генерации выселенных. А, например, для казахстанских чеченцев ее не существует.
Таким образом, Дудаев с самого начала оказался на распутье: исторические связи народа требовали адыго-черкесского блока, а собственный базис и чеченский мусульманский авангард – исламской идеологии, продолжения дела Шамиля (от которого, по идеологии Кадирийа, отреклись, сдавшись русским, Шамиль и его проклинаемый ныне орден). В результате, повинуясь первой закономерности, Чечня вошла в великочеркесскую в своей основе Конфедерацию народов Кавказа и послала добровольцев в Абхазию, а следуя второму требованию, начала в ней борьбу за доминирование и одновременно развернула пропаганду и деятельность по созданию альтернативного союза (причем в связке с представителем враждебного абхазам грузинского мингрельского клана, Звиадом Гамсахурдиа). Что сразу настроило черкесов-адыгов резко отрицательно против данной чеченской линии, о чем они не раз высказывались.
Эти трения происходили с начала 1992 года. Когда Дудаев и Гамсахурдиа совместно призвали к строительству союза кавказских независимых государств, то одна из черкесских республик – Кабардино- Балкария – немедленно выразила протест, объявив о намерении остаться в составе Российской Федерации. В апреле 1992 года в Грозном велись переговоры с делегацией мусульманских деятелей Азербайджана и обсуждалась возможность создания широкого панкавказского союза. Важно то, что идеология встречи и деятельности определялась как 'священная война ислама против ведущейся христианской агрессии России на Кавказе', а цель – как изгнание агрессора. (Заметим, кстати, что эта идеология объективно совпадает с интересами Великобритании и США на Кавказе в связи с участием 'Бритиш петролеум' и американских нефтяных корпораций в разработке каспийских шельфовых месторождений. Но об этом – чуть позже).
В сентябре в Грозном прошел круглый стол, посвященный обсуждению альтернативного Конфедерации объединения – 'Единого кавказского дома', где присутствовали в числе участников З.Гамсахурдиа, председатель Национального Совета Азербайджана и муфтий Азербайджана, а в числе гостей – делегация из Литвы. По сути итоговых документов этой встречи, Конфедерация должна была быть трансформирована и расширена. После этого осенью Дудаев безуспешно попытался собрать в Грозном руководителей республик региона по вопросу о создании общекавказского государства (они его призыв проигнорировали).
Кстати, хотелось бы вновь указать на то, что, по чеченской тейповой расстановке, произведенной департаментом Дудаева по делам архивов Чечни, в Грозном объявлено, что главы оппозиции не относятся к тейпам 'чистых' чеченцев, поскольку У.Автурханов имеет кабардинские корни, С.Хаджиев – аварские, а Р.Хасбулатов не скрывает свое черкесское происхождение. Что касается отношения к этому Хасбулатова, то он в период активного подъема Конфедерации и великочеркесского движения, еще в декабре 1991 года, высказался в защиту адыгского шапсугского народа. После того, как на съезде шапсугского народа именно представители Чечни потребовали создания 'Великой Шапсугии от Сочи до Анапы', Хасбулатов письменно обращался в администрацию Краснодарского края с просьбой о содействии.
Что же представляет собой черкесский культурологический образ Северного Кавказа, и чем отличаются от радикально-исламского чеченского варианта 'Великая Черкесия', 'Великая Адыгея' и т.д.?
Современная политическая культурология и политическое мифотворчество на Кавказе
Определенным образом развернутая и предъявленная великоадыгская идея для России опасна не менее, чем политическая вражда радикального ислама. Опасна потому, что она работает с самой концепцией происхождения русского народа, его сути, его ядра и, если так можно выразиться, его личного состава.
В самый разгар военных действий в Чечне (на второй месяц крупномасштабных акций и предпринимаемых оппозицией штурмов Грозного), в октябре и ноябре, в российских СМИ разворачивается тема 'Русские и Кавказ' (Черноморская Русь – сказка и быль. 'Наука и религия', #10, 1994г.), которая начинается с уже традиционных отсылок к пушкинскому 'Золотому петушку'. И в них 'вражья сила' – шемаханская царица – прямо ассоциируется с до сего дня существующим в Азербайджане городом Шемаха.
Главный решаемый вопрос – о происхождении русских.
'Привезенные Петром I иностранные ученые выстроили здание так называемой 'норманнской теории'. Согласно этой теории, русы были скандинавами-германцами'.
'В ответ на норманнскую теорию среди историков родилось мощное научное движение, получившее название 'антинорманизм'. 'В своем развитии антинорманизм прошел несколько стадий. Первоначально русов искали главным образом на южном берегу Балтийского моря – среди славян или балтов. Но затем… все большее значение стали приобретать теории, согласно которым родину русов следовало искать к югу от Киевской Руси. Завершением этой линии русской исторической мысли стала концепция 'Черноморской Руси'.
Согласно этой концепции, предшественницей Киевской Руси видели Тмутаракань (современную Тамань) и прилегающие к ней территории.
Начиная с 60-х годов, советские антинорманисты, приращивая к прежним доводам новые аргументы, восстановили концепцию Черноморской Руси на еще более мощных основаниях'.
Концепция вкратце такова:
'В раннее средневековье крупный очаг расселения русов располагался на Северном Кавказе. Русы входили в состав разноязычных аланских племен и под общим названием 'аланы' или 'скифы' выступали на исторической арене'.
При этом русами чаще всего называли именно северо-западных представителей группы кавказских народов. А восточные были известны под иными именами.
Дальше: 'Средневековые арабские географы знают два города с названием Рус. Один из них лежал в дельте Кубани в десятке километров ниже по течению современного города Темрюк. Этот город был столицей русов-островитян'. Судя по всему, пишет автор (В.Тороп), в дельте располагались морские базы русов, основная же их часть жила в поселениях по Кубани.
Рис. 5
'Второй город Рус находился в районе Цемесской бухты. Символично, что город, возникший здесь позднее, 'вспомнил' древнее имя – его назвали Новороссийск.
Восточнее кубанско-черноморских русов жили русы, выступавшие под собственным племенным
