Гайдара до Ковалева. Однако всех превзошла газета 'Сегодня', финансируемая Мост-банком. Выпущенный по 'горячим следам' номер от 3 декабря содержит в неявном виде целую программу. На первой полосе газеты доминирующее положение занимают два материала, объединенные фактически в один блок: материал о событиях в Чечне с разоблачениями коварства ФСК и руководства МО и подробный материал о событиях 2 декабря у здания СЭВ, содержащий множество намеков на произвол со стороны неизвестных спецслужб и недопустимости вторжения властей в банк – святая святых капиталистической экономики.
На четвертой же полосе – в рубрике 'Заграница' – расположен материал под заголовком 'Децентрализация власти в Дании'. Трудно судить о том, что явилось причиной одновременного появления таких характерных материалов, – сознательное решение выпускающих номер, или же здесь сработали какие-то подсознательные установки. Однако факт остается фактом. Обвинив на первой полосе федеральные власти в большинстве смертных грехов, на четвертой полосе, описывая современное состояние 'эталонного' западного общества, дан ответ, за что следует бороться передовой демократической общественности – за децентрализацию страны.
Что же общего в чеченском конфликте и стычке у здания СЭВ, что так сильно беспокоит наших 'новых русских' и их политических лоббистов? Вряд ли речь идет лишь о страданиях чеченского народа. Предмет действительного беспокойства должен быть и более масштабным, и более приземленным. Анализ позволяет выделить стержень той проблемы, которая не находится на поверхности политического процесса. Дело, оказывается, состоит в том, что во время чеченского конфликта неминуемо возрастет статус Министерства Обороны и Министерства Внутренних Дел и, следовательно, они предъявят новые претензии по финансированию.
Так, МО уже сейчас потребовало возвращения долгов, причитающихся по бюджету 1994 года, – 10,8 трлн. руб. Далее – конфликт, по мнению 'новых русских', высветит отставание России в области технического оснащения армии и МВД. А это – тоже дополнительные вливания в ВПК. Уже сейчас зам. председателя думского комитета по обороне А.Пискунов, поддерживая требования МО по долгам, предлагает выделить из этой суммы 6,2 трлн. руб. на финансирование научных исследований в области обороны.
Таким образом, чеченский конфликт, в зависимости от его исхода, либо завершит кампанию по т.н. 'реформированию' (а фактически, уничтожению) Российских вооруженных сил, либо будет способствовать введению их реформы в более конструктивное русло. Но тогда выяснится, что реформа требует больших затрат. А эти большие затраты де-факто похоронят бюджет 1995 года. Это, в свою очередь, поставит крест на разрекламированной так называемой 'стабилизационной' экономической политике и ее составляющих. А поскольку в преддверии выборов власть вообще может изменить экономический курс, то не исключено, что на волне этой кампании могут быть пересмотрены некоторые приватизационные сделки, на чем уже сейчас настаивает новый глава Госкомимущества В.Полеванов.
Вслед за этим, якобы, может начаться развертывание системы действительного контроля за вывозом капитала, может быть введен регулируемый (но не биржевой) курс рубля и т.п. А раз так, то ситуации, сходные с происшествием у здания СЭВ, могут стать достаточно обычными, как и разбирательства с коммерческой деятельностью банков и СП (вспомним 'черный вторник'). И сколько же откроется тогда тщательно скрываемых тайн? И какие же потери понесет 'новый судьбоносный' класс?
Так что надежда одна – лишить федеральный центр власти, отдать ее в регионы. И тогда уж можно спать спокойно: не сможет в России осуществиться проект экономической реформы с достаточно эффективным госрегулированием. А ВПК с его высокими технологиями будет задушен ('суверенные' регионы его просто откажутся финансировать). Так что идет склейка чеченской темы, банковской темы и темы так называемого регионального суверенитета. То, что запущенный эмоциями по поводу Чечни и Мост-банка процесс развертывается именно в сторону регионального сепаратизма, достаточно четко прослеживается по материалам отечественной печати.
Часть 7.
ЧЕЧНЯ И КОНСТИТУЦИОННЫЙ КРИЗИС.
Асимметризация Российской Федерации
через чеченский конфликт
Уже ясно то, какой механизм предлагается для развала Российской Федерации. В сущности, технология не нова. Механизм такого развала известен и опробован еще на СССР. Он может быть выражен в термине 'асимметричная федерация'. Поясним, как через представление о симметрии и асимметрии государственного устройства может быть запущен процесс деструкции государства.
СССР был в пору своего могущества де-юре асимметричной федерацией (имелись союзные и автономные республики), а де-факто – жестко централизованным унитарным государством. К сведению коммунистов, кричащих об 'империализме' Ельцина, тов. Сталин не менее жестоко пресекал любые попытки не только реального сепаратизма, но и его идеологические обеспечения – национализма. Но во времена горбачевской перестройки, когда начались попытки наполнить ленинскую национальную политику реальным содержанием и, особенно, после отмены 6-ой статьи Конституции СССР и развала партийной вертикали, – со стороны ряда автономий были выдвинуты требования 'подтянуть' статус автономных республик до уровня союзных.
С началом Ново-Огаревского процесса, когда руководство СССР как бы забыло о наличии Конституции и принятого закона 'О выходе', эти требования были реализованы. Автономные республики должны были подписать договор о Союзе Советских Суверенных Республик, а после августа 1991 года – о Союзе Суверенных Государств, где наравне с союзными должны были участвовать и автономные республики.
Таким образом, асимметричная федерация (республики имеют разные полномочия) стала превращаться в симметричную (все республики равны) за счет уменьшения властных полномочий федерального центра.
Схожий процесс начался и в Российской Федерации. В 1993 году Татарстан отказался подписать общий федеративный договор, а федеральные власти не нашли ресурсов, чтобы заставить его подписать. Начались т.н. переговоры (а по существу, торг). Опять образовалась асимметричная федерация. И тут же начинается движение российских областей за 'подтягивание' их полномочий до уровня республик – возникает Уральская республика, а республики, уже подписавшие этот договор, начинают де-факто его пересматривать и выторговывать у федерального центра все новые полномочия. Система снова стремится стать симметричной. И вновь за счет уменьшения властных полномочий центра.
Это сползание приостанавливается только после октябрьского шока. Власти успевают протолкнуть новую Конституцию. Но остается Чечня, а значит, и шанс получить прецедент, с помощью которого можно эту Конституцию отбросить.
Сегодня заключение какого-либо особого конфедеративного договора с ЧР неизбежно повлечет за собой обвал требований о 'подтягивании' до этого уровня сначала Татарстана, Башкортостана, Якутии-Саха, а затем и всех остальных субъектов федерации. И наша страна плавно превратится из Российской федерации в Российскую конфедерацию. Поэтому сейчас, когда решается, быть или не быть этому прецеденту, вопрос об особом договоре с Чечней приобретает первостепенное значение. Именно вокруг этого вопроса и разыгрывается острейшая борьба, фокусирующая в себе весь комплекс описанных выше противоречий.
Как же она протекает?
Часть 8.
ЧЕЧНЯ И РОССИЙСКИЕ КОНФЕДЕРАТЫ
Совет Федерации сначала проголосовал против ввода войск в ЧР, и В.Шумейко был вынужден заявить, что СФ не утвердит указ президента о ЧП в Чечне.
На заседании СФ звучали призывы выразить недоверие позиции президента на Северном Кавказе.
Затем, с помощью ряда маневров, В.Шумейко сумел изменить позицию депутатов, и СФ (в усеченном составе, без глав администраций и президентов республик) принял все-таки решение, противоположное предыдущему, и поддержал действия президента. Сам Шумейко собрал пресс-конференцию, выступил с позиций целостности российского государства, и тем самым закрепил это решение проведением хорошей пропагандистской акции.
Однако региональная элита на местах продолжала нажим. 6 декабря 1994 года на совещании в
