Тут они малость поспорили, есть ли разница, и насколько она ощутима между двумя проектами моей любимицы. Ни к чему так и не пришли, а только полчаса обменивались восторженными мнениями о книгах и «Sтёkлах», и пели песни. Я балдела — клёво! Круто!
Потом откуда-то появилась вчерашняя девчонка Спазма. Послушала, о чем мы трещим, и сказала:
— Так я знаю, где они живут!
— Торк и Жанна? — завопили мы с Жетоном в один голос: — Где??
— На Китай-городе! Я не знаю, как там улица называется, но так найду, если чё!
— Ну да, откуда знаешь? — не поверили мы.
— Да так вот, знаю! — неопределённо пожала она плечами: — Только их в городе сейчас нет, они куда-то смылись!
— В Новгород, на гастроли! — сказал Жетон, — я в инете читал сегодня ночером!
— Блин, жаль, а то бы сходили, посмотрели на них поближе! — разочаровался Доктор.
— А ты чё раньше-то молчала? — почти крикнул Жетон.
— Да так, а надо было? — пожала плечами Спазма: — А вы чё, траву курили? А мне?
С ней поделились, догнавшись сами до того, что упали бессильно, и удалось наконец поспать.
Проснулась я от какой-то возни — Доктор сидел ко мне спиной и шерудел чем-то у себя на коленях.
— Эй, ты чего там? — спросила я продирая глаза. Он вздрогнул и сутуло обернулся.
— Да так, по хозяйству! А ты чего не спишь?
— А я больше не могу! А все где?
— Спят ещё!
— А там у тебя чё? — я заглянула ему через плечо — на коленях его лежала полиэтиленовая пленка, и по ней разложены две кучки иголок, портновских, с такими ушками. — Иголки перебираю! Мне Спазма принесла, — ответил он.
— Зачем? Это же для шитья, булавки!
— Не-а, нифига! — покачал он головой, усмехнувшись: — Это вот зачем!
И он аккуратно извлек из кармана крохотный пластиковый пузырёчек. Какого-то жуткого названия, уловила только, что это некое средство для беременных!
— А тебе-то зачем? — прыснула в ладошку я: — Ты что, беременный?
— Я-то нет, — спокойно пожал он плечами: — Я наркоман!
Вот чёрт, везет же мне на них!
— Ну, и? — не понимала я.
— А то, что это сильнодействующее средство экстренной помощи беременным, на поздних сроках, его в нос закапывают, крошечными каплями, если что! А я иголочку спиртом протру, иголочку высушу, чтоб не мешалось с препаратом, потом вот эту бяку на остриё, и под кожу, вот так — окунаю, колю неглубоко! Как на прививке манту!
— Без шприца? — удивилась я.
— Да, без него, а то слишком много будет, копытцы кинешь нахрен! — по ходу разговора он щурясь, разглядывал иглы на свет, и складывал их в маленькую розовую коробочку.
— А сейчас ты чего делаешь?
— На качество иглы проверяю! Чтоб зазубренностей не было, а то следы оставлять будет, или воспаление схватишь.
— А почему портновские иголки? А не медицинские, например!
— От шприцев толстые, передозишься, — терпеливо втирал он: — А для иглоукалывания я сначала покупал, потом дорого стало, больше на дозняки уходить начало!
— А-а, — я не знала что бы ещё сказать.
— А вот эта вещь реальная, и надолго! И легальнее, если что. А какой сексуальный эффект, о, боги мои, боги, яду мне яду! — покачал он мечтательно головой: — Трахаешься потом хоть трое суток, и улетаешь где бог не бывал! Хочешь, жвахнемся вечерком? Тебе вреда не будет, один раз!
— Не-а, спасибо! — улыбнулась я: — Я не беременна!
— Ну, как знаешь! А я непременно, и потом с тобой куда-нибудь, если не передумаешь!
— Ну, так ещё ладно! — кивнула я. Ветер после своих «поддерживающих курсов» просто сексуальное чудовище! Так что пусть, мне ведь с Доктором детей не родить!
Но вечером ничего такого не вышло. А вышло только уносить ножки, всей компанией. Нас словили гопы. Вот и вся история. Не думаю, что надо кому-то объяснять, что это на деле значит. «Реально конкретный базар», «хули вы тут ходите, когда мы панкам запретили» и всё такое. Нас трое, их пятеро. Мы могли только улучить моментец, и смыться ко всем чертям!
Спазма, Зелёнка и Псих отправились восвояси, и мы с Доктором остались одни. Я ощущала тяжесть и обыденную привычную бессмысленность бытия — подругу каждого моего дня. Шароблудить по «нерезиновой» — тупо. Возвращаться в Уфу — не резон. Доктор мне никто. Ветер — бесит. Зачем это всё? Вообще ВСЁ? Стою как соляной столб, фигура из Содома и Гоморры, сама не знаю где, и шевелиться не хочется.
— Пошли, что ль? — потянул за руку Док.
— Куда? — равнодушно пожав плечами, уперлась я.
— Туда! — махнул он грязными хайрами. Я неприязненно посмотрела на него — и как я могла посчитать его симпатичным? Да ещё и спать с ним. Дура похотливая.
— Ну, пошли! — а делать всё равно больше нечего!
Док зашёл за наркотой, попросив меня посидеть у подъезда, подождать его. Я поторчала минуты три, встала и пошла прочь. Не буду я ждать никого, вот ещё! Пойду лучше поищу жратвы и пива, а потом можно и в рок-маг какой-нибудь сгонять, по-памяти. А, и вообще я здесь с миссией приобретения плётки для Ветра!
Пожрать толком не пришлось — оказывается, денежки плачут… и карты нет в кармане! Во, сюрприз! Я её потеряла, или вообще не брала? Блин. Что так, что эдак — один трабл! Допустим, на ещё раз пожрать и бутылку пива хватит, а потом? Ведь если сегодня так не повезёт с компанией, то ночевать мне одной хрен знает где, и без водки не выжить! Бля, я так привыкла пользовать карточки, что о живом бабле и не подумала! Свалила так… Чтож, хлебну всех стопщицких прелестей! — решила я, усмехнувшись, и пошла вольным аском. Просила на дорогу, потом на спасение животных, потом на возрождение пионерии, потом на опохмеление бабушки. И посылали меня, и смеялись. Но давали. Даже доллары. И не только деньги! В развёрнутый пакет летели и конфетки, и пакетик сухариков. Порывшись, обнаружила презерватив, денежную мелочь, карточку метро на три поездки, и даже тяжёлую монетку в пять рублей советского образца! Приколисты, блин! Решила ещё постоять минут десять, и валить.
Но как и следовало ожидать — стоит только решить сваливать, как «на тебе в борщ»! Подлезли злобнорожие, лысые, камуфляжные скины. Я подумала было уже испугаться, по старой памяти, но передумала. Далеко не все скины дебилы, я знаю. Как и в любом другом сообществе. Договорюсь как- нибудь. Они и здороваться не стали, сразу попытались наехать, что аскать и тем позорить нацию мол, «некультурно, бля!» И хотели уж придраться, за то, что панк, но заметили брелочек «Шмели» на джинсах, и оттаяли мгновенно. Я не стала им объяснять, что они тупоголовые придурки, раз думают, что Шмели имеют какое-то отношение к наци, за то, что они тёрлись на КТР! Достаточно послушать хоть один альбомчик полностью, чтобы прочно усвоить, что Шмели — это всё сразу! Это Вселенная!
— А к скинам как вообще относишься?
Ответила честно:
— Нормально! Но, конечно, не всю идею поддерживаю, что мол, всех черных замочить! Думаю, заразу, которая торгует наркотой, разлагает нацию — мочить надо непременно! Будь то цыган, или хач, или даже русский! Тот не русский, кто травит собственный измученный народ!
Они одобрительно закивали, и позвали с собой бухать на хату. А чё, и пошла! Всё едино — больше некуда. Если что — напьюсь загодя, и ничего не почувствую…
Но ничего такого, слава Создателю, делать не пришлось. Они и не приставали. Притащили каких-то блядей, а меня назвали хорошей девчонкой, и вели умные базары, напиваясь. Пока совсем не свалились в
