обеспечения, где служили избитые солдаты, отстранен от должности. И что к уголовной ответственности намерены привлечь также медработников, которые не оказали солдату своевременную помощь.
Зрителей информируют о том, что Военная прокуратура заявила о новых вскрывшихся фактах издевательств над солдатами. Допрошен главком сухопутными войсками МО РФ, командующий войсками Приволжского ФО, другие генералы и командиры. Под стражей находятся 3 подозреваемых.
17. В дополнение к концептуальной дури оппозиционера Фельгенгауэра рождается 'альтернативная дурь' генералов и политиков
28 января 2006 года в очередном выпуске передачи 'К барьеру' ведущий Соловьев поставил на обсуждение вопрос 'Как искоренить дедовщину?'
Приглашенный на передачу начальник Главного управления воспитательной работы Вооруженных сил РФ генерал-полковник Николай Резник сказал: 'В 1965 году был [случай], когда 4 пьяных сержанта убили своего командира и сожгли его в топке. И только через месяц об этом узнали. Это – в той армии, где была все-таки… система. И после 1965 года, проанализировав все это, были введены институты политических воспитателей (тогда – заместителей по политической части) – в январе 1967 года'.
Для нас очень важно разобрать, с чем мы здесь имеем дело. Содержание – это не просто набор элементов. Это цели, задающие элементам содержательное единство, это смысловые связи, это нормы, контексты, правила. Когда содержание уходит и форма начинает из живой превращаться в мертвую, на месте этой целостности возникает свалка из бывших в употреблении элементов былой системы.
Когда омертвение формы еще не слишком велико, когда есть надежда на новое содержание, разница между свалкой и живой целостностью как-то ощущается. Но, когда форма в своем омертвении, порожденном отсутствием содержания, переходит некую черту, когда возникает необратимость разрыва между формой и содержанием, разница между свалкой и живой целостностью уже перестает ощущаться.
Если вы увидите взрослого человека, который утащил со свалки руль автомашины 'Волга' и посреди улицы крутит руль и орет 'би-би', воображая, что он едет на машине, то вы позвоните в 'Скорую помощь'. А если вам покажут человека в высоких чинах, который, ошалев от безысходности, в качественно новой ситуации начинает цепляться за какие-то воспоминания о каких-то элементах прошлого… Вы что скажете? Что у нас начинает побеждать здоровый центризм и восстанавливается здоровая государственная традиция?
Кстати, и тогда-то эта традиция как именно воспринималась? Генерал что, не помнит, как называлась политпропагандистская работа в армии (ППР)? Она называлась 'посидели, поговорили (на самом деле, звучало более грубое слово), разошлись'. Может, генерал вспомнит о временах 'комиссаров в пыльных шлемах'? Может, он заодно научит, как соединить этих комиссаров с 'Рублевка лайф'? Это называется 'вспомнила бабка, как девкой была'.
Фельгенгауэр бредит Америкой, генерал – отдельными элементами бывшей Советской Армии (руль от машины в руку – и 'би-би'). Что, не ощущают люди, какой нарастает дурдом? Не понимают, что этот дурдом нарастает от безысходности, а безысходность порождается все тем же мертвящим разрывом формы и содержания?
И что тут опаснее – оппозиционная дурь или околовластная? Властная всегда опаснее! Мне скажут, что нельзя экстраполировать на все происходящее дурь отдельного генерала. А что, Слиска не грезила недавно восстановлением 'народных дружин'? Политическая леди прибрела на свалку нагишом, раскопала на свалке берет с помпоном и считает, что она оделась 'а ля Татьяна Ларина'… 'Кто там, в малиновом берете, с послом испанским говорит?'
Пацан подходит к воротам танкового училища – на воротах красные звезды. Потом его ведут в церковь – там икона новомучеников, на иконе бесы с красными звездами. Он что, через бесовские ворота в училище входит? ('Оставь надежду всяк сюда входящий'.) Он что, телевидение не смотрит? Не видит красивую жизнь, к которой никогда не будет иметь отношения? Он что, 'Бригаду' не смотрит? Она не для него, что ли, снята?
Да что 'Бригада'! Майя Плисецкая учит в Большом театре молодежь, как танцевать 'Кармен', и говорит: 'Вы должны быть как ребята из 'Бригады', а Кармен – это оторва'. Это все показывают по телевидению.
Я не ханжа и что такое репетиция – знаю не понаслышке. Пусть она актеров за ошибки хоть матом кроет. Но когда представитель высокой нормы (классического балета) вынужден за пояснением в качестве авторитета обращаться к попсе, то он тем самым свою высокую норму сводит к нулю. А дальше – какой балет? Зачем балет, тетя? Выступай в порнографическом ночном клубе!
И, наконец, этот пацан (насилующий или насилуемый, если верить сообщениям о произошедшем в Челябинске) из какого мира пришел? И куда уйдет? Он из 'криминалки' пришел и в 'криминалку' уйдет. Он эту армейскую подготовку для того и использует, чтобы как-то к 'криминалке на гражданке' подготовиться. И посреди всего этого с ним будут проводить политико-воспитательную работу? На каких примерах, в рамках какой идентичности?
18. 'Сухой остаток'
Я не буду подробно разбирать эскалацию властных реверансов в ответ на всю эту политическую кампанию. Конечно же, в последующие дни все заполнено рапортами о проделанной работе. Конечно же, президент начинает взвешенно разбираться в ситуации, а министр обороны запоздало осуждать дедовщину. Конечно же, оказывается помощь семье пострадавшего. И даже начинает прорабатываться вопрос о создании какой-то военной полиции. Еще один руль со свалки и еще одно 'би-би'.
Идут взвешенные размышления о военной реформе. Их недостаток, как всегда, один: взвешенность эта размещена в невесомости всей нашей сегодняшней жизни. Иначе говоря, обсуждается лишь форма. А обсуждение содержания отсутствует.
И, конечно же, в 'сухом остатке' оказывается та интрига, которая и породила масштабную политическую кампанию. И без которой ужасное происшествие в Челябинске, трагедия юноши и все остальное, может быть, удостоились бы заметки в областной газете. А может быть, и нет.
30 января 2006 года в 'Профиле' выходит статья В.Рудакова 'Есть такая профессия – думать о чем-то другом'. В ней сообщается, что, находясь в Армении, С.Иванов заявил об отсутствии у него президентских амбиций:
'В такой стране, как Российская Федерация, должность министра обороны уже достаточно высокая, и если бы я стал думать о чем-либо другом, то не смог бы выполнять в полной мере все свои обязанности…
…Назначение меня вице-премьером ставит передо мной еще новые задачи, требующие большего внимания и сил, и в этих условиях думать и полагать о более высокой должности было бы неразумно'.
'Профиль' добавляет (ради чего весь сыр-бор): 'После этого мучить Иванова вопросами о президентских амбициях смогут, вероятно, лишь те, кто сам готов за него голосовать. Будем надеяться – считанные единицы. Те, кого вся эта история так и не научила загодя думать о судьбе своих рук, ног, гениталий. И не 'голосовать сердцем' за любого, кого без устали 'крутят по телику'.
На этом можно кончать описательную часть. Уже ясно, что мы имеем дело с хорошо организованным процессом, а не с выплеском случайных энергий. Теперь нам остается задаться вопросом: что это за процесс? И как он связан с нашим стержневым размышлением по поводу соотношения формы и содержания?
Часть пятая. От описания скандала – к моделям, выводящим нас на все тот же вопрос о единстве формы и содержания
Я действительно не люблю теорию заговора. Более того, я очень не люблю оперировать так называемой 'закрытой' информацией. При том, что упражнения с подобной информацией составляют неотъемлемую часть любой 'уважающей себя' теории заговора.
Почему я не люблю оперировать подобной информацией? Потому что закрытая информация на то и закрытая, чтобы не появляться в печати. Если же она появляется в печати, то перестает быть закрытой. А если ее в печати предъявляют как закрытую, это либо антигосударственное действие (нельзя быть государственником и совершать антигосударственные действия), либо так называемый 'слив'.
В любом случае, это что-то малореспектабельное. И, что для меня еще хуже, – дурновкусное и двусмысленное. Я неоднократно говорил об этом на заседаниях нашего клуба. Мы даже выработали для этого поэтическую метафору, адресующую к песням так называемой 'эпохи застоя' ('А мне говорят: 'Ты че, –
