этого не замечает.
Понятно, что нельзя все разбалтывать – хотя бы потому, что все забалтывается. И в этом забалтывании исчезает. Но это один полюс. Другой полюс – поза абстрактного жречества.
Ведь все знают, что жреческие цивилизации плохо кончали. Всегда плохо, и понятно, почему. У Маркса это называлось 'отчуждение'. В XXI веке главная проблема красного проектирования – это даже не социальная справедливость, хотя и она очень важна. И все же главная проблема – это всечеловеческое единство с позиций неотчуждаемости того, что связано с духовным ростом. На пути духовного восхождения должны быть сложности, и их не может не быть. Но жреческие запреты – в прошлом.
Можно говорить сознательно сложно – так, чтобы поняли те, кому надо. Но нельзя закрываться. И ссылаться на жреческий характер твоих разработок. Тогда зачем писать? И как тут отличить секретное содержание от содержания отсутствующего? Жрецы бога Тота писали на плитах в храме. И только для своих. Они были логичны, хотя Египет в результате 'накрылся'. Но они не выходили на площадь или на паперть (точнее, в храмовый внешний контур) и не говорили пастве: 'У нас там внутри такое происходит, но вам мы не расскажем!'. Тогда зачем из алтаря выходить? Сиди и говори со своими. Иначе получается: 'Ой, девочки! Что я знаю, что я знаю… Никому не скажу'.
Однако и это не главное. Главное – политическая ответственность. К вопросу о Бжезинском и 'прочем разном'. Красное – это что такое? С самых принципиальных, с самых завышенных позиций – это Анти- Черное. Это так не только исторически, хотя и это важно (война коммунизма с фашизмом). Это так с позиций метафизики, онтологии, телеологии, чего хотите. В чем это 'анти'? Как оно влияет на архитектуру эгрегора?
Когда на эти вопросы не отвечают, возникает сложное чувство. Такое отсутствие ответа – это либо дань интеллектуальному снобизму (но его время позади, мы вновь входим в полосу политических вызовов), либо… Либо это не красное проектирование, а проектирование патриотическо-утопическое. Но тогда так и надо называть.
Когда люди хотят Россию с мощным ВПК и новыми технологиями – это прекрасно. Но тогда не надо 'красного фотоателье'. Оно и людям-то ни к чему. А когда речь идет именно о красном, то как его обсуждение оторвать от интеллектуальной войны, которая против него ведется? Говорить, что 'собака лает, ветер носит'? Очень неумно. Потому что собака уже порвала все, что угодно, в клочья. А мы все прячем голову под крыло.
Значит, надо отвечать. Но нельзя отвечать с позиций жречества. Надо вести интеллектуальную войну с Поппером и его последователями, которые приравнивают коммунизм к фашизму. А это непростое занятие. И оно по определению не может быть эзотерическим. Представьте себе, что все интеллектуальные войны Коминтерна были бы эзотерически-жреческими. Страна бы 'накрылась' намного раньше.
Мы обязаны вести мировую дискуссию с позиций злобы дня. И обязаны отстаивать свое от замарывания. Каким бы ни было это замарывание. Теоретическим, политическим. А ведь оно идет полным ходом. И что в ответ, кроме жалобных заявлений?
Реабилитация фашизма в Европе…
ПАСЕ с его антикоммунистическими заходами вкупе с подобной реабилитацией…
И это происходит на фоне явного воскрешения идеи фундаментального человеческого неравенства, неравенства на уровне отрицания единства рода человеческого. Что это все, как не пролог к фашизму с позиций многоэтажного человечества? И каков ответ на вызов? И что такое красный проект без этого ответа?
А ведь все это сейчас волокут в Россию. Именно в одном пакете! То есть, в противоречивом единстве апологетического приравнивания коммунизма и фашизма (красно-коричневые с плюсом, евразийцы, национал-большевизм) – и одновременно полного отрицания всего коммунистического (Ленин – смутьян, а не основатель государства, красные бесы в буденновках и так далее). Это же все не существует отдельно друг от друга. Памятники фон Панвицу не возникают просто так!
Так мы воюем? Или все сваливаем в одну постмодернистскую кучу? (Любимое развлечение газеты 'Завтра', о чем писал неоднократно). Но если сваливаем, то на что реально работаем?
Но и это не все. Ленин, большевики все время сопоставляли себя с якобинцами, революционным Конвентом. Как Красное соотносится с Модерном? Если эта традиция сохраняется, то что такое параллельная апологетика прямо противоположных вещей? Именно прямо противоположных!
Я мог бы продолжать вопросы. Но цель моя не в том, чтобы кого-то 'ущучить'. А в том, чтобы… как там римляне говорили? 'Ганнибал у ворот'? Так вот, он уже совсем у ворот. А мы все еще выбираем между ателье и реальностью. И это очень печально.
Часть тринадцатая. Социальный технологизм и власть
Смешно обсуждать интеллектуальную активность Бжезинского, Ракитова и красных проектантов и игнорировать эту же активность со стороны российской власти. Это даже не снобизм. Это 'минус профессионализм'.
Поэтому я самым подробным образом разберу идеологические тезисы Владислава Суркова. И разберу по существу. То есть, по возможности взвешанно. Я уже задал себе 'негативный абсолют' в лице Ракитова. И это так не только для меня. Для всех сегодняшних слушателей, для большинства тех, кто это прочтет. В отличие от интервью Ракитова, многое из того, что было сказано В.Сурковым, мне симпатично. Хотя далеко не все. Но и не в этом дело. Мы на пороге идеологической войны. Эта война будет вестись не против власти, а против страны. Кто видит Бжезинского иначе – пусть лелеет иллюзии. В этой ситуации способность власти (близкой к нам по ориентации или далекой – неважно) вести идеологическую полемику – это дело нашей общей ответственности.
А интеллектуальная ответственность синонимична критике. Забавно, что власть думает иначе. У меня есть основания так считать. Меня давно упорно терзает 'Кремль.орг', требуя ответа на те или иные коротенькие вопросы. В том числе – и на доклад Суркова. Мол, прокомментируйте, что там сказано про татар или якутов, вы же специалист!
Готовясь к сегодняшнему (беспрецедентно длинному) докладу, я подробно разобрал идеологические тезисы Суркова. И (ну, куда деться от режиссерской страсти к забавам!) отослал этот длиннющий разбор в 'Кремль.орг'. Судьба подобной затеи мне была совершенно очевидна. Но я проводил, так сказать, эксперимент. И мне был важен результат.
Этот результат еще раз возвращает нас к основной теме. Есть реальность (этого самого 'орга', в том числе). А есть текстуальные посылы. Если власть не будет их соединять, она проиграет. Но проиграет она страну. А значит, вместе с ней проиграем и мы. Поэтому я зачитываю текст один к одному, как он был отправлен в 'Кремль. орг'. Еще раз – 'Кремль.орг' и текст – это уже диалектика реальности и желаемого. Но, увы, не вся диалектика. Так что перехожу к тексту как таковому.
ВСЁ ПОДВЕРГАТЬ СОМНЕНИЮ!
Анализ идеологических тезисов, выдвинутых заместителем главы Кремлевской Администрации, помощником Президента РФ В.Сурковым на выступлении перед слушателями Центра партийной учебы и подготовки кадров Всероссийской политической партии 'Единая Россия' 7 февраля 2006 года
Владислав Юрьевич Сурков по своему статусу и характеру реальной деятельности – единственный крупный администратор России, профессионально занятый вопросами идеологии. При этом он не только обязан заниматься данным неблагодарным делом (почему неблагодарным – об этом ниже). Он ещё и хочет окучивать именно это каменистое поле. То есть обязанность очевидным образом совпадает с заинтересованностью. Это такая редкость в нынешней политической элите России, что даже если бы все тезисы Суркова были в корне неверными (а это не вполне так), – их всё равно следовало бы приветствовать. Ибо спасение России возможно только на путях идеологической мобилизации.
Все, для кого это очевидно, составляют одну группу (мини-группу). Эту группу я назову 'мы'. Все, для кого это не очевидно, составляют другую группу. Я назову её 'они'.
Но эти 'они' неоднородны. Внутри той группы, которую я назвал 'они', большинство 'метёт', как это сейчас говорят, с порога всё, что связано с мобилизацией, идеологией и спасением. Но есть и меньшинство. Для которого идеология – это не туфта на постном масле. А дело вполне серьезное.
Владислав Сурков находится для меня в этом меньшинстве. И это – вполне позитивно. Да, он не считает, что проблема спасения России сколь-нибудь актуальна. И это коренным образом расходится с моей позицией. Я, конечно, должен принять во внимание то, что Суркова к определенным вещам положение
