Во-вторых, Соловей отражает в своей работе некие тенденции. Я не могу ему возразить 'по страусиному', заявив, что этих тенденций нет, а Соловей клевещет на современное общество. Он не клевещет! Он еще достаточно мягко живописует состоявшийся маразм.
Другое дело, что он объективирует этот маразм, не только не раскрывая, но и скрывая его генезис. Об этом и поговорим. Но для начала признаем, что, в отличие от бойких трубадуров фиктивного благополучия, Соловей говорит какую-то правду. Как он ее препарирует, куда затачивает – это другой разговор. Но он ее хотя бы говорит, и за то спасибо.
Сделав такие абсолютно необходимые оговорки, проанализируем доклад В.Д.Соловья как один из элементов теоретической базы, подводимой под 'русскую уменьшительность'. Я не хочу огульно обвинять в этом Соловья. Я буду приводить доказательства. А каждый сам решит, насколько они основательны.
В.Д.Соловей постоянно отрекомендовывается как эксперт Горбачев-фонда. Так он был отрекомендован, когда представлял Общественной Палате интересующий меня доклад. Сразу же оговорюсь, что не хочу наклеивать на В.Д.Соловья ярлык Горбачев-фонда. Или любой другой ярлык. Я считаю, что многое из того, что данный интеллектуал заявил, – абсолютно справедливо. И вообще хочу не 'бороться с врагами', а искать истину.
Но в таких вопросах, как трансформация русской идентичности, вряд ли можно поставить непроницаемую перегородку между научной истиной и политической борьбой. Мне кажется, что сам В.Д.Соловей такой перегородки не ставит. Хотя все время апеллирует к собственной объективности и идеологической тенденциозности его оппонентов. Правильно ли говорить самому про себя: 'Я объективен, тогда как мои оппоненты тенденциозны'? Правильно ли говорить о своей объективности, а не доказывать ее делом (в данном случае – словом)?
Однако, в конце концов, не это главное.
Если бы доклад В.Д.Соловья был сугубо научным, то я и не стал бы обращать на него внимание. В своем прочтении этого доклада я исхожу из того, что данный доклад – суть средство идеологической и даже политической войны. Насколько справедлива эта моя посылка – судить не мне. Я же постараюсь ее обосновать. И для этого буду приводить доклад В.Д.Соловья фрагмент за фрагментом, без тенденциозных изъятий и издевательских склеек.
Начну с самого начала.
В.Д.Соловей пишет:
'В тематическом отношении мой доклад продолжает и развивает линии, намеченные в предыдущем докладе С.Е.Кургиняна о судьбе национального государства в XXI веке. Однако в фокусе моего изложения находится не внешняя, а внутренняя сторона государственного строительства, которую обобщенно можно определить как 'идентичность'.
Насколько корректно противопоставлять друг другу внешнюю и внутреннюю сторону государственного строительства, как это делает Соловей? Мне кажется, что такое противопоставление само по себе сомнительно. А поскольку оно как-то адресует к моему докладу, то я попытался найти в нем хоть одно место, где я говорю о какой-то там внешней стороне государственного строительства. Но не нашел. Впрочем, В.Д.Соловью виднее.
Переходя от сомнительного противопоставления внутреннего и внешнего к более серьезным вопросам, В.Д.Соловей справедливо утверждает:
'Государственные институты и коммуникации, атрибуты и символы наполняются жизнью, облекаются в плоть мыслями, чаяниями, представлениями, действиями людей'.
В подтверждение этого несомненного утверждения В.Д.Соловей цитирует своего, так сказать, непримиримого антагониста В.А.Тишкова:
'Только широко разделяемые ценности, символы и принимаемый общественный порядок могут обеспечить низовую (базовую) легитимацию и делают государство жизнеспособным'.
Сославшись на антагониста как на непререкаемый авторитет, В.Д.Соловей добавляет:
'Без устойчивого образа государства и массовой лояльности по отношению к нему (другое название чего – государственная идентичность) его институты, административные структуры и прочее остаются не более чем пустышками, постмодернистскими симулякрами'.
Сразу должен сказать, что абсолютно согласен и с приведенной цитатой из Тишкова, и с утверждениями Соловья. А то, что такие антагонисты, как Соловей и Тишков, совпадают в этих утверждениях, означает только одно – что утверждаемое банально в том смысле, в каком банальна любая очевидная истина. Ну, скажут вам, что Волга впадает в Каспийское море – вы ведь спорить не будете. Вы о другом спросите: 'К чему клиент клонит?' Вот так и я. Не имея пока ответа на этот вопрос, продолжаю читать текст доклада. Слово за словом, строчку за строчкой.
'Формирование государства происходит одновременно и взаимоувязанно в двух сферах: внешней – институционально-административной и внутренней – в сознании (и даже подсознании) людей. И если плоть слаба, дух зачахнет'.
Насчет того, что формирование государства происходит и в институтах, и в сознании людей ОДНОВРЕМЕННО – это для меня достаточно сомнительно. И мне не очень понятно, зачем все надо так подавать. Есть общество. Оно формирует государство и в каком-то смысле контролирует его. Государство, в свою очередь, влияет на общество. Государство – это форма, оболочка, 'внешнее', по определению Соловья. Общество – это содержание, наполнение, 'внутреннее', по тому же определению. Когда общество перестает верить в государство – государство рушится. Почему в самом государстве, а не в обществе, нужно противопоставлять внешнее и внутреннее – мне непонятно. Что такое внутренняя государственная жизнь вне жизни общественной? Что, у этой жизни есть отдельный субъект? И что это за субъект? Это бюрократия, выведенная за скобки общества?
Я не упражняюсь в 'предполемической демагогии'. Я просто не понимаю. Но, может быть, это и не так важно. Может быть, важнее финальная фраза предыдущей цитаты: 'И если плоть слаба, дух зачахнет'.
В принципе, это абсолютно неверно. Есть духовные подвижники, слабые плотью, но сильные духом. Каждый, наверное, когда-то наблюдал, как смелый и волевой человек идет на более сильного противника, и тот бежит в ужасе от него. Есть такое выражение: 'В здоровом теле – здоровый дух'. Однако я видел много здоровых тел, в которых духа не было вообще – ни здорового, ни больного. В принципе, повторяю, это неверно.
Но если продираться сквозь отдельные неверности к основной интенции докладчика, то он абсолютно прав. И я с ним на 100% согласен. Если русский народ (плоть) полностью вымрет, то русская идея (дух) – это музейный экспонат. И не более. Нельзя этого допустить. Нельзя оторвать духовные (шире – культурные) спекуляции от динамики численности твоего населения, от биологических характеристик этого населения, от других социо-популяционных параметров.
Согласен-то я согласен, но я не понимаю, к чему все это? К тому, чтобы сложным образом подтвердить тезис Ключевского: 'Государство пухло, народ хирел'? 'Государство внешнее', 'государство внутреннее', 'плоть слаба, дух зачахнет'… Это все к чему? А вот к чему.
'Так гибель внешне могущественного советского государства была в решающей степени обусловлена прогрессирующей атрофией советской идентичности'.
А вот это уже не мелочь! Это политическая оценка, а не научный пассаж. Тут уже нельзя оторвать высказывание от титула автора: 'эксперт Горбачев-фонда'. Говорится, что гибель советского государства была обусловлена не беспрецедентной деятельностью коммунистической номенклатуры по уничтожению своей страны (опять-таки вопрос – зачем?), а тем, что сама эта советская идентичность, знаете ли, тухла- тухла – и стухла!
Внутреннее государство стухло – или общество? Может быть, для того и нужно понятие 'внутреннее государство', то есть бюрократия, чтобы, отделавшись общими фразами во всем, что касается общественного процесса, одновременно отделаться и от ответственности за вполне рукотворную гибель страны?
Державное здание разрушил атомный взрыв невиданной мощности. Общество было взорвано беспрецедентной войной номенклатуры, этого самого 'внутреннего государства', со всеми ценностями, на которых ранее стояло это общество. Обладая абсолютной мощью информационного оружия, сосредоточенного монопольно в одних руках, правящая партия и ее руководство,- как идеологическое, так и политическое, – осуществило по отношению к обществу убийственный социокультурный шок.
