необъятным просторам нашей бывшей советской и нынешней российской родины, – так или иначе в нее играет. Вопрос, как, с каким результатом, в каких ролевых рамках. и, наконец, по каким правилам.
Пресс-службе ЦК КПРФ очень хочется ограничиться бессмысленными фырканьями во всем, что касается моих описаний 'байгушевского сюжета'. А зря! Эта пресс-служба могла бы подумать хотя бы о своем будущем. Потому что сюжет-то не из прошлого, а из будущего. А будущее нельзя понять без прошлого.
Пресс-служба ЦК КПРФ упоминает интервью председателя Конституционного суда В.Д.Зорькина, в котором Зорькин говорит о готовности Ельцина на компромисс, предлагавшийся в 1993 году Конституционным судом и главами регионов. Суть компромисса в том, что было обещано провести 12 декабря одновременные перевыборы и парламента, и президента.
Но под чьей эгидой? По чьим правилам? В рамках какой Конституции? Вы почему все главное прячете? Вы что, считаете, что Ельцин согласился бы на любые выборы, кроме тех, которые дают ему власть?
И что вы дальше пишете? Что некая демонстрация прорвала оцепление Дома Советов – и началось. Так это кто сделал? Это сделал Кургинян? Или вожди оппозиционного движения? Или кто-то третий? Тогда скажите, кто.
Я-то об этом сразу говорил – и оказался выведен под дулами автоматов из Дома Советов. Кого-то не устраивало, что я могу помешать провокации. А что делали вы? Вам не понравилось, что прорвали оцепление? Вы вожди – дайте свою оценку с трибуны. Эта трибуна у вас была. Вам не нравится, что люди идут к Останкино? Дайте свою оценку немедленно! Встаньте поперек толпы!
Повторяю, вы – вожди, вы – лидеры, вас положение обязывает! Когда, кого вы предупредили? Утром 3- го, когда прорвали оцепление? Вы стояли тогда на балконе или нет? Если не стояли, то почему? Если стояли, то почему не призвали к тем типам действий, которые вы считали необходимыми? Если ваша позиция состояла в том, чтобы не идти к Останкино, то почему эта позиция не была выражена со всей страстностью на митинге, где решалось, куда идти? И потом, когда народ двинулся к Останкино – почему не останавливали народ?
Меня из Дома Советов автоматчики предусмотрительно интернировали 30 сентября. Так называемый 'высший штаб' пошел на эту экзотическую меру с тем, чтобы моя позиция ('Дом Советов – точка мира') не возобладала. А возобладать она могла двумя способами.
Во-первых, если бы я, находясь в Доме Советов, на грубом и понятном языке объяснил бы логику происходящего тем, кто принимал решения и еще не встал на путь провокации (максимальная вероятность успеха).
Во-вторых, если бы я с балкона Дома Советов на таком же языке что-то объяснил массам, что я до того делал неоднократно (минимальная вероятность успеха).
Операция с автоматчиками ликвидировала эти мои шансы повлиять. А шансы Зюганова? Кто мог ему помешать прийти к манипулируемой, по его мнению, толпе и разрушить потуги манипуляторов? Половина толпы состояла из коммунистов. Если бы какие-то злые силы (скажите, наконец, какие!) попытались заткнуть рот Зюганову – коммунисты не вмешались бы? Тут – либо-либо. Либо они не вмешались бы. И тогда кто такой Зюганов? Либо они вмешались бы. И тогда почему он не выступал? Ведь он не аналитик, не эксперт! Он лидер партии!
Одним словом, никаких попыток Зюганова соединиться в тот день с толпой не было.
Объясните все это, а не пожимайте плечами, бесконечно узнаваемо прячась за анонимным лейблом 'пресс-служба ЦК КПРФ' и одновременно жеманно восклицая о чьей-то там ангажированности.
Но восклицать-то тоже надо уметь.
Можно обвинить противника в использовании подзаборной лексики. Или обвинить его в том, что он жалуется. Но если бездарно соединить два обвинения в одном тексте, то получится особый перл под названием 'подзаборная жалоба'. Это как? Это не курам на смех?
На научном языке это называется 'сшибка образов по Камерону' с их обнулением. А на нормальном русском – 'унтер-офицерская вдова, которая сама себя сечет'.
Далее, с какого-то бодуна (ах, уж эта моя лексика!) другой ваш 'торквемада' выкапывает 'политологов с неоднозначной ориентацией', агитировавших Коржакова за силовой вариант в 1996 году. Речь, конечно, идет обо мне. Но ваши же перья пишут, что я был автором 'Письма 13-ти'. То есть идеологом выборного варианта. Вы договоритесь все-таки между собой, кем я был. В противном случае – та же 'сшибка по Камерону'.
Договоритесь также, все или не все, кого я окормлял, сидели в результате в тюрьме. Вы пишете, что я в 1996 году окормлял Ельцина. Но он тогда, да и после, в тюрьме не сидел. Так как быть? Опять-таки – или- или.
Поскольку мне надоело перечислять эти перлы непрофессионализма, я телеграфно скажу о последнем вашем 'открытии'. И подведу черту под деталями.
С особым изумлением узнал я о том, что являюсь собственником мемориального дома Блока на Спиридоновке. Пол-Москвы теперь хохочет и спрашивает, не являюсь ли я собственником Кремля, 'Газпрома' и 'Лужников'?
А теперь от ваших мелких пакостей перехожу к крупным. Касающимся совсем не меня.
Вы очень по-дикарски 'отбрехиваетесь' по важнейшему политическому вопросу. А именно – по вопросу о том, кто должен был быть поддержан КПРФ в 1996 году как кандидат в президенты от оппозиции.
То, что совещания по этому вопросу проводились у меня в Центре, причем в соответствующем уровню проблемы высоком 'оппозиционно-элитном' составе, известно очень многим. Каковы были мои аргументы в пользу некоммунистического кандидата, приемлемого и для 'красных', и для 'белых' – тоже известно. Чем все кончилось – опять же известно.
Сколько именно голосов получил в действительности на выборах 1996 года Зюганов, оставшись один на один с Ельциным и его административным ресурсом, – это отдельный вопрос. Главное – сколько могла бы получить оппозиция при правильной политической игре!
Зюганов, как лидер КПРФ, получал примерно 35% (результат так называемых 'триумфально-красных' выборов в Думу в 1995 году). Честь и хвала тем 'белым', которые, озверев от Ельцина, на президентских выборах 1996 года перешагнули барьер несовместимости с коммунистами и проголосовали за Зюганова. Но этих было меньшинство. Большинство проголосовало за Ельцина, Лебедя и Жириновского. А во втором туре, когда Лебедь и Жириновский призвали голосовать за Ельцина, это большинство вняло своим антикоммунистическим страстям и призывам 'патриотических' вождей. Что было абсолютно предсказуемо. Но Зюганов – пошел на выборы. И – на проигрыш оппозиции.
Тут вам уже не дома на Спиридоновке и не подзаборно-жалобная лексика. Тут – большая политика. В ней кривляться и жеманничать не подобает. А вы делаете именно это. И регулярно.
Постепенно возникает жуткая картина: вы каждый раз шли к победе, но тут встревал Кургинян! 'Доктор Зло' отдыхает! Жалко, что вы это поздно обнаружили. Но. лучше поздно, чем никогда.
Но продолжим сюжет. Вы пишете: 'Некоммунистический кандидат был – это генерал Лебедь. Кстати, судя по публикациям в СМИ, господин Кургинян тогда активно сотрудничал с окружением этого самого некоммунистического кандидата. Что же, КПРФ надо было Лебедя поддерживать? Его и Ельцина, которому Лебедь присягнул?'
В той же степени, в какой вы 'рубите фишку' в вопросе о предоставленных мне материальных льготах, вы ее 'рубите' и в вопросе о политических позициях. Что уже абсолютно недопустимо. Такое дремучее политическое невежество проявлять нельзя! Или это нечто другое?
Вся страна видела, как я выступал в программе 'Время' и сказал, что Лебедь – предатель, который должен быть выкинут с поста секретаря Совета безопасности. Вся широкая политическая общественность (даже с минимальной осведомленностью) знает, что без моего прямого участия Лебедь не был бы снят с этого поста, а стал бы диктатором к началу 1997 года. Сам Лебедь говорил об этом неоднократно.
Уровень конфликтности между мною и Лебедем, начиная с Приднестровья (где Лебедь в 1992-1993 гг. раз за разом планировал предательские перевороты против приднестровского руководства) – известен, повторяю, в очень широких кругах. Я уж не буду перечислять статьи и прочие 'публицистические мелочи'. А также детали 'антилебедевских' переговоров, которые велись не только в 1996-м, но и в 1998 году, когда после блокирования назначения Черномырдина на пост премьера определенные круги затевали 'чрезвычайное положение' с решающим участием Лебедя, как силовой компоненты этого нелегитимного мероприятия.
