Европой, может быть для России как 'мостом' на Запад, так и 'кордоном'. Наиболее наглядно это в части российского экспорта: львиная доля российской нефти и российского газа идет в Европу через территорию Украины. И очевидно, что та сила, которая будет управлять политическим 'лицом' Украины, способна решающим образом влиять и на экономическую безопасность России, и на энергетическую (то есть, опять- таки, политическую) безопасность Европы.
Более того, 'полоса активности' Хизб-ут-Тахрир в Крыму и на Юге России адресует к не менее острой проблеме политического и экономического присутствия России на Черном море. Если его не будет или оно окажется под угрозой, это для нас и утрата с таким трудом отвоеванного три века назад доступа к теплым морям, и практическая невозможность стратегически удерживаться на Кавказе, и тяжелейший экономический удар – блокирование следующего крупнейшего экспортного (в том числе нефтяного) российского выхода, Новороссийска.
И – вовсе не последнее по важности – нынешний российский проигрыш на Украине, если он закрепит в республике 'западнический' антироссийский политический курс, то это приведет к окончательному краху всех тех проектов постсоветской экономической и в какой-то мере политической интеграции, которые Россия Путина заявила в качестве своих стратегических приоритетов. Если это произойдет, в итоге неизбежна даже тихая и бесславная смерть СНГ.
Таким образом, управление теми или иными вариантами развития украинской ситуации – это мощнейший рычаг перераспределения мировых потенциалов в нынешний момент переконфигурирования глобальной системы. Вот реальная цена вопроса, по поводу которого нам нагло вешают на уши 'лапшу' многочисленных баек о борьбе с криминальностью и за демократию.
В завершение замечу, что описанная внутренняя украинская ситуация, в целом, до боли напоминает российскую. Напоминает и с той точки зрения, что нет – и не может быть – элитной консолидации, позволяющей обеспечить выработку какой-либо стратегии. Нет внятной, способной быть согласованной системы долгосрочных межклановых – хотя бы меркантильных – интересов, вокруг которой возможно строить активную внутреннюю и внешнюю политику. Нет, похоже, даже четкого понимания необходимости такой стратегии и таких интересов.
А потому подавляющая часть политики вырождается и подменяется, прежде всего, борьбой за власть и собственность. В которой всегда выиграет тот, кто сумеет предъявить хотя бы зачатки стратегии и кто сумеет убедительно перенести борьбу в идеологическую сферу. Пиара для такой борьбы явно недостаточно. Пока что такого рода стратегическую и идеологическую дееспособность проявляет лишь часть 'западенского' политического ядра.
Именно ввиду отсутствия стратегического измерения политики и оказалась возможна – особенно в условиях специфической для республики территориально-идеологической поляризации – ситуация, когда выборная кампания на Украине стала ареной очень мощного и глубокого вмешательства внешних сил. Перечень которых, подчеркнем, вовсе не сводится к привычному для нашей и украинской прессы противостоянию России и США.
В связи с последним утверждением хочу напомнить два важных тезиса, которые мы неоднократно подчеркивали в наших клубных докладах последнего времени и которые целиком и полностью относятся к развитию ситуации на Украине.
Во-первых – о том, что в нынешнюю эпоху любой локальный конфликт не существует как собственно локальный. Он обязательно является частью гораздо более общего, глобального конфликтного контекста.
Во-вторых – о том, что обрушившийся постъялтинский мир сегодня начинают – по большому счету – делить и перестраивать заново. И потому каждый якобы локальный конфликт сегодня неизбежно оказывается сражением именно глобальной и именно миропроектной войны.
На этом я завершаю свою часть доклада и передаю слово Сергею Ервандовичу. Спасибо.
II.
С. Кургинян
После длительной поездки по отдаленным районам Египта, где телевизора не было, я оказался в Израиле и услышал в местной русскоязычной телепередаче о последних украинских событиях. Этот канал 'RTVI', принадлежащий Гусинскому, я считал израильским. Но, оказывается, делается он в Москве.
Основной пафос передачи об украинских выборах был направлен против России. И сводился к тому, что 'конец чекистской сволочи близок. Она заплатит за все и обречена валяться во рву'.
Ликование Гусинского в нынешней ситуации понятно (в конце концов, человека посадили в тюрьму, а затем выкинули из страны). Менее понятно то, что, как выявил опрос телезрителей канала, почти треть из них – за Януковича. А это ведь русскоязычная аудитория, окормляемая данным, весьма антироссийским, каналом! Треть за Януковича, хотя он, как я считаю, очень неубедительный кандидат.
С чем связано такое соотношение симпатий? Мои израильские друзья предполагают, что отчасти – с конфликтом между Черновцами и Харьковом как двумя еврейскими общинами, где каждый 'болеет за своих'. Может быть, и так. А может быть, есть в русскоязычной еврейской эмиграции и какая-то память о львовской трагедии начала Великой Отечественной. В связи с этим еще один индикативный факт: мне сообщили, что на Украину на выборы приехали 70 израильских наблюдателей и почти все они подтвердили, что победа за Януковичем и что он является законным президентом Украины.
Я не хочу никакой патетики. И Шарон, конечно, не поздравлял заранее Януковича, как это сделал Путин. Но израильские оценки происходящего на Украине были именно таковы.
Однако это, так сказать, 'обрамляющие детали'. Главное же из того, что я услышал в упомянутой телепередаче, – очень важная фраза, которая, действительно, носит геостратегический характер. Сказано было следующее: 'Залечена, наконец, иракская рана конфликта между США и ЕС. Они объединились, чтобы провести Ющенко на Украине'.
Что значит 'залечена иракская рана' (рис. 3)?
Что, вообще, такое в действительности эта 'иракская рана'? США решили 'наехать' на ислам, а Евросоюз сказал: 'Нет, мы это не будем поддерживать'. Возник конфликт.
Тогда за счет чего 'залечена рана'? Что, США перестают 'наезжать' на ислам? Или Евросоюз готов вместе с США 'наехать' на ислам? Или ислам 'отъезжает' и готов отказаться от конфронтации с США? Что, в действительности, произошло, если, конечно, этот телеканал оценивает ситуацию стратегически верно?
Мне кажется, ответ очевиден. Происходит только одно: США начинают медленно 'отъезжать' от ислама. Вывод войск из Ирака (как бы мы ни относились к вхождению войск в Ирак) будет попросту означать, что США оставляют после себя хаос: шиитское радикальное поле – на юго-востоке, суннитский треугольник (в котором бен Ладен покажется 'мягким' человеком) – в центре, и курдскую территорию (то ли в перспективе оккупированную турками, то ли нет) – к северу.
А это значит, что региональный очаг хаоса резко расширится, а мировое исламское – именно исламское – ликование приобретет беспрецедентный размах. И это значит, что США реально переходят от политики 'цивилизационной войны' против ислама – к политике 'потворствующего нейтралитета' или 'негласного союзничества' с исламом!
Если США делают именно это, они фактически возвращаются к ситуации своего стратегического единства с исламом и Евросоюзом. На какой почве может быть реализовано такое единство? 'На нашей, на датской'. Объединение США, ислама и ЕС означает только одно: общим объектом их атаки окажется Россия. А заодно Израиль будет 'сдан' исламу. И это тоже всем понятно.
И потому единственное и главное, о чем можно сегодня содержательно, на основе общих интересов, говорить с господами из Израиля, – это один простой факт. Консолидация такого треугольника (представляющая собой возврат к политике времен развала СССР) означает для них политическую, а затем и физическую смерть. Они в этот треугольник снова никогда не встроятся: все, 'поезд ушел'!
Что, в связи со сказанным, геополитически значимое происходит на Украине? Возможное формирование этого американо-исламо-европейского треугольника! Буш может быть распущен, неумен, распоясан, но это не означает, что он по-прежнему не является в моих глазах трижды 'Героем России', о чем я уже здесь когда-то говорил. Его первая 'звезда' – за конфликт с исламом, вторая – за конфликт с
