Она осеклась.
Я шагнул к ней, входя в зону мученического сорняка.
– Все кончено, – сказал я. – Я зашел так далеко, как только мне позволяла совесть. Ваш муж получил ответ, но это неправда. Надеюсь, это удовлетворит и вас, и Рейлину Кавахару.
Когда я произнес это имя, потрясенная Мириам Банкрофт приоткрыла рот. Это стало единственным указанием на брешь, пробитую в её самообладании. Но большего мне и не требовалось. Я ощутил потребность сделать что-нибудь жестокое; потребность, настойчиво поднимавшуюся из темных забытых глубин гнева, служивших эмоциональными резервами.
– Я никогда не думал, что Рейлина может быть хороша как любовница. Хотя, возможно, дерьмо притягивается к дерьму. Надеюсь, в постели она лучше, чем на теннисном корте.
Мириам Банкрофт побледнела как полотно, и я приготовился получить пощечину. Вместо этого она натянуто улыбнулась.
– Вы ошибаетесь, мистер Ковач.
– Да, со мной это случается часто. – Я сделал шаг, обходя её. – Прошу меня извинить.
Не оглядываясь, я пересек холл и вышел на улицу.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Здание представляло собой пустую скорлупу: огромное пространство заброшенного склада с одинаковыми сводчатыми окнами и белыми колоннами, отстоящими друг от друга на десять метров. Тускло- серые блоки потолка были усилены скрещивающимися железобетонными балками. Пол из голого бетона, но отлитый безупречно ровно. Резкий свет, проникающий через окна, не смягчался кружащейся пылью. Воздух был прозрачным и холодным.
Приблизительно в середине здания, насколько я мог определить, стояли простой стальной стол и два неудобных стула, расставленные словно для партии в шахматы. На одном стуле сидел высокий мужчина с холеным, загорелым лицом. Он выстукивал по крышке стола быстрый ритм, как будто у него в голове звучал джаз из вживленной акустической системы. Совершенно не к месту мужчина был одет в синий хирургический халат и медицинские тапочки.
Выйдя из-за колонны, я прошел по ровному бетону к столу. Подняв взгляд, мужчина кивнул, нисколько не удивленный.
– Привет, Миллер, – сказал я. – Не возражаешь, если я сяду?
– Мои адвокаты вытащат меня отсюда через час после того, как вы предъявите обвинения, – небрежно заметил Миллер. – А то и раньше. Приятель, вы совершаете большую ошибку.
Он продолжал выбивать джазовый ритм. Его взгляд скользнул куда-то поверх моего плеча, словно Миллер увидел что-то интересное в одном из стрельчатых окон. Я улыбнулся.
– Очень большую ошибку, – повторил он.
Протянув ладонь, я вежливо накрыл его руку, обрывая дробь. Голова Миллера резко дернулась назад, как у рыбы, пойманной на крючок.
– Какого дьявола вы себе позволяете…
Высвободив рывком руку, он вскочил на ноги, но тотчас же осекся, так как я довольно грубо усадил его назад. Какое-то мгновение казалось, Миллер попытается броситься на меня, но нас разделял стол. В конце концов он остался сидеть, злобно сверкая глазами и, вероятно, вспоминая то, что говорили ему адвокаты по поводу виртуальных допросов.
– Миллер, тебя никогда раньше не арестовывали, да? – мимоходом спросил я. Он не ответил, и я, взяв второй стул, развернул его и уселся верхом. Достав пачку, я вытряхнул одну сигарету.
– Что ж, строго говоря, это утверждение по-прежнему верно. Ты сейчас не арестован. Полиция не имеет к твоему задержанию никакого отношения.
Я отметил, как у него на лице мелькнули первые признаки страха.
– Давай немного прокрутим события назад, хорошо? Вероятно, ты думаешь, что, пристрелив тебя, я ушел, и в клинику нагрянула полиция, подобравшая обломки. Полиция обнаружила достаточно улик для того, чтобы возбудить дело против клиники, и сейчас тебя ждет официальный допрос. Что ж, отчасти это верно. Я действительно ушел, и в клинику нагрянула полиция, подобравшая обломки. К несчастью, одного обломка там не было, потому что я забрал его с собой. Я имею в виду твою голову. – Подняв руку, я подкрепил слова жестом. – Я отрезал её лазерным лучом от шеи и унес под курткой, с нетронутой памятью полушарий.
Миллер сглотнул комок в горле. Склонив голову, я оживил сигарету и сделал глубокую затяжку.
– Так что сейчас полиция считает, что твоя голова сожжена чересчур мощным зарядом бластера. – Я выпустил дым Миллеру в лицо. – Я умышленно оставил обугленные следы на шее и груди, чтобы внешне все выглядело именно так. Разумеется, хороший эксперт-криминалист, повозившись с трупом, заподозрил бы что-то неладное. Но, к несчастью, твои оставшиеся в живых коллеги выставили полицию за дверь, прежде чем та успела провести серьёзное расследование. И это легко понять, если учесть, что именно могли бы найти полицейские. Не сомневаюсь, на месте своих коллег ты поступил бы точно так же. Однако это означает, что ты не арестован. В действительности ты считаешься умершим настоящей смертью. Полиция тебя не ищет, как и кто бы то ни было ещё.
– Что вы хотите? – хрипло спросил Миллер.
– Очень хорошо. Вижу, ты быстро оценил все последствия, вытекающие из твоего положения. Впрочем, чего ещё можно ожидать от человека твоей… наверное, надо сказать, профессии. Так вот, я хочу получить подробную информацию о «Голове в облаках».
– О чем?
Мой голос стал жестким.
– Я ясно выразился.
